Что скрывает правда - Кара Хантер

ничего обнаружено и в токсикологической экспертизе, так что, как вы, без сомнения, понимаете, доказать ничего нельзя.

НК: Почему-то я не удивлена…

КГ: Теперь, зная, что рассказал ваш сын, вы можете вспомнить что-нибудь еще о том вечере? Возможно, нечто, что раньше казалось неактуальным?

МФ: Нет. Простите. Я уже рассказала вам все, что помнила.

ВЭ: Если Морган раньше не применял этот препарат, возможно, он не представлял, как долго будет длиться эффект, особенно после того, как вы плотно поужинали. Этим можно объяснить царапины – вероятно, он напал на вас до того, как препарат полностью подействовал, и вы стали защищаться. Вы точно не помните ничего такого?

МФ (опускает голову): Нет.

КГ: Если б выяснилось, что вам дали препарат такого рода, это, естественно, пролило бы совершенно иной свет на все выдвинутые против вас обвинения. Вам известно, зачем мистеру Моргану могло понадобиться выдвигать против вас обвинения?

НК: Разве это не очевидно? Он хотел скрыть собственное преступное поведение, поменявшись ролями с моей клиенткой.

КГ: Это одно объяснение. Могут быть и другие. Месть, например. Вы можете назвать какой-либо мотив?

МФ (в отчаянии): Нет, совсем ничего. Я всегда считала, что мы отлично ладим. Я изо всех сил старалась поддерживать его…

НК: Вы предлагаете выдвинуть обвинения против Моргана?

КГ: Предварительно мы должны сначала опросить его…

НК: Марину-то вы арестовали незамедлительно. Неудивительно, что у Тобина по ночам кошмары – он видел, как насилуют его мать…

* * *

– Ну и ну, он ничего не делает наполовину, да? Наверное, здорово иметь родителей, которые могу позволить себе вызвать целый взвод.

Гислингхэм и Куинн, вернувшись в Сент-Олдейт, наблюдают, как Калеба Моргана и его адвокатов запускают в допросную номер один. Мередит Мелия в ментолово-зеленом брючном костюме, Патрик Данн в своей фирменной белой рубашке с открытым воротом; должно быть, он покупает их пачками. Они прихватили с собой и носильщика, серьезного вида молодую женщину в очках; она тащит два маленьких чемоданчика на колесах и стопку папок.

– Наверное, в них кирпичи, чтобы напугать нас, – говорит Куинн, кивая на чемоданы.

Гислингхэм мрачно улыбается.

– Что ж, это работает. – Он расправляет плечи, затем поворачивается к Куинну. – Найди Эв, ладно? Давай-ка соберем собственный маленький взвод.

Куинн усмехается:

– Постараюсь найти для тебя и большую бляху шерифа.

* * *

В отличие от своих адвокатов, Калеб Морган не удосужился одеться подобающим образом. Эв не удивилась бы, если б такой стиль одежды ему посоветовали адвокаты: немного неряшливая футболка и шорты-карго не хуже неоновой вывески сигнализируют, что «наш клиент полностью расслаблен, весь процесс не вызывает у него беспокойства».

К тому моменту, когда все рассаживаются и выпивают по стакану воды, в комнате становится душно, и Эв завидует Калебу, что тот в футболке. Она чувствует, как под мышками скапливается пот.

Гислингхэм оглядывает всех и заговаривает только тогда, когда устанавливается полная тишина:

– Калеб Оуэн Морган, я арестовываю вас по подозрению в сексуальном нападении шестого июля две тысячи восемнадцатого года. Вы не обязаны ничего говорить, но вы нанесете вред своей защите, если при допросе не упомянете о том, на чем потом будете опираться в суде. Все сказанное вами может быть использовано в качестве доказательства.

У Моргана отвисает челюсть.

– Какого черта…

– Калеб, позвольте нам разобраться, – говорит Мелия, поворачиваясь к Гислингхэму. – Что происходит, черт побери? Наш клиент – жертва… ой, я забыла, мужчины не могут быть жертвами. Невероятно…

– А вот я хотел бы узнать, – говорит Данн, перебивая ее, – какие улики у вас есть, чтобы выдвигать подобные обвинения.

Гислингхэм твердо выдерживает его взгляд:

– У нас появился свидетель событий того вечера, и его показания опровергают то, что мы знали ранее.

Судя по виду, Морган не верит своим ушам:

– Что?

Мередит Мелия поднимает голову:

– Свидетель?

Гислингхэм выдерживает многозначительную паузу:

– Тобин Фишер.

Морган мотает головой:

– Нет. Не может быть. Он спал. Я проверял его всего за несколько минут до возвращения Марины.

– Может быть, но он сказал нам, что спускался вниз, чтобы попить воды.

Морган откидывается на спинку стула:

– Ну, я его не видел.

– Да. Так он нам и сказал.

Морган недовольно сводит брови:

– И что он сказал?

– Он сказал, что видел, как вы занимались сексом с его матерью.

Комнату затапливает гробовая тишина.

– Такого не было, – наконец говорит Морган. – Никогда. Не было.

– Ну, описание было очень подробным, – замечает Куинн.

– И что?

Куинн изгибает одну бровь:

– А как восьмилетний мальчик может описать процесс совокупления, если не видит его своими глазами? Кстати, он сказал, что вы овладели ею сзади. Вам так больше нравится?

Морган бросает на него дикий взгляд, затем поворачивается к Гислингхэму:

– Кто знает, сколько любовников было у Марины! Он мог видеть ее с одним из них.

Данн подается вперед:

– Мой клиент высказал очень обоснованный довод. Для протокола: я считаю последнее замечание вашего коллеги чрезвычайно оскорбительным.

– Поддерживаю, – говорит Мелия. – Как бы то ни было, ребенку всего восемь. Сомневаюсь, что все сказанное им может рассматриваться как надежное свидетельство.

– Верно, – говорит Гислингхэм, – он очень юн. Но у нас есть специально обученные офицеры с обширным опытом для опроса детей его возраста. Если до этого дойдет дело, уверен, прокурорская служба сочтет его показания полностью приемлемыми. Так что, хочу уточнить, позиция мистера Моргана…

Куинн хмыкает. Мелия сверлит его взглядом.

– Позиция мистера Моргана состоит в том, что никакого секса между ним и профессором Фишером не было?

– Да, – говорит Морган. – Не было.

– По словам Тобина, вы делали больно его матери…

Морган начинает мотать головой.

– …и не только это. Он говорит, что она «шаталась из стороны в сторону» и «как будто спала». Такое описание наводит нас на мысль, что мог быть использован наркотик для «дружеского изнасилования».

Морган изо всех сил пытается сдержать гнев, но не выдерживает:

– Проклятье, вы, наверное, издеваетесь надо мной… в жизни не слышал такой чуши…

– Калеб, – начинает Мелия, но он отталкивает ее руку и не сводит глаз с Гислингхэма.

– Вы действительно верите в эту чепуху?

Сержант пожимает плечами:

– А зачем ему это придумывать?

Морган подается вперед и ставит локти на стол.

– Он же ребенок. Очень уязвимый ребенок, между прочим. Я не единственный думаю, что у него проблемы. Так что если вы считаете, что можете полагаться на его слова, то вы точно обкурились.

Куинн и Гислингхэм переглядываются. Последний переворачивает лист в папке.

– Есть еще вопрос с татуировкой…

Морган хмурится:

– Татуировкой?

– Той, что у вас на плече. Красный дракон.

– А при чем тут он? И вы