Проклятье Полоза - Мира Ризман

Этьен только хмыкнул. Эльфы никогда не верили предсказаниям. «Ты сам создаёшь свою судьбу!» — говорили все эльфийские мудрые книги, и Этьен не просто верил в эту истину, но весь его жизненный опыт говорил о том же.

— К чему такое пренебрежение? — вступилась вдруг Касайрис. — Разве не тебе некогда напророчили трёх женщин, что изменят твою судьбу? Кажется, первая лишила тебя престола! Хочешь узнать, что сделает вторая?

— В моей жизни было так много женщин, что, боюсь, судьбе приходиться крутиться, как детскому волчку! — ехидно заметил Этьен, и воспоминание того, когда он имел неосторожность встретиться с этим самым глупым пророчеством, невольно скользнуло перед внутренним взором, вызвав ностальгическую улыбку.

Это был их первый с Гаспьеном бал во Дворце Совета, причём, что примечательно, они оба появились на нём без разрешения. До официального выхода в свет им обоим не хватало больше десятка лет, но они так устали видеть, как заносчиво вещает о своих вечерах во Дворце Франсьен, что собрались поставить задаваку на место. Гаспьен выкрал печать для портала, тогда он ещё не был так серьёзен и не боялся творить шалости. Тот вечер обещал стать незабываемым: они успели вдоволь наесться всяких вкусностей, поиграть в азартные игры и даже потанцевать. Впрочем, именно на танцах их и обнаружили, и потому большую часть вечера им пришлось удирать от стражи. Этьен уже точно не помнил, как и почему они тогда выбежали в сад: то ли заблудились, то ли решили, что среди деревьев и кустов будет легче спрятаться. Вот только в итоге стражники практически зажали их в клещи, совершенно случайным образом оказавшийся рядом шатёр гадалки пришёлся весьма кстати.

— Тут нас точно никто искать не будет! — хватая за руку Этьена, заявил Гаспьен и шагнул за полог. И в самом деле, едва за их спинами сомкнулась ткань, послышался топот стражников, и те действительно пробежали мимо. Шатёр запомнился Этьену плохо. Там было слишком дымно и сильно пахло горькими травами, ещё повсюду висели какие-то перья и колокольчики, по углам стояли вазы с засушенными цветами, и почти везде валялись в затейливом беспорядке непонятные разноцветные шкатулки и мерцающие камни. В самом центре за большим круглым столом сидела довольно необычная женщина. Сквозь плотный дым Этьен не мог определить к какому народу она относится, хотя успел отметить, что та довольно привлекательна. У неё были длинные чёрные волосы и ещё более чёрные, словно бездонная пропасть, глаза. Тело она прятала в просторных серых одеждах, усыпанных символами и необычными узорами.

— Пришли узнать свою судьбу, мальчики? — мягко спросила она.

— Э, нет-нет, — поспешил ответить Гаспьен. — Нас такое не интересует! Мы просто ошиблись… Простите!

— Сюда никто не приходит по ошибке, юный принц, — сказала женщина тем самым туманным тоном, которым владеют все жрецы и шаманы.

— Нам даже нечем вам заплатить! — возразил Гаспьен.

— Когда придёт время плата сама найдёт меня, — всё тем же потусторонним голосом произнесла гадалка.

— Нет уж спасибо! — Этьен решительно придвинулся к столу, снимая с пальца кольцо. — Вот! Возьмите, и просто забудьте, что мы здесь были!

Он уже намеревался уйти, когда женщина внезапно схватила его за руку.

— Эй! — воскликнул Этьен и попытался выдернуть руку, но гадалка держала крепко.

— А ты красивый, — тихо заметила она, наклонив голову и всматриваясь в его черты. — Даже чересчур красивый для эльфа…

Этьен уже слышал это тысячи раз. Ему действительно повезло, и он пошёл лицом в красавицу-мать, об этом ему говорили чуть ли не из каждого угла, что порядком надоело!

— И в твоей жизни будет очень много женщин, но лишь три из них, тех, что заденут твоё сердце, изменят твою жизнь. Как жаль, что ни с одной ты не сумеешь построить счастья!

— Что за ерунда! — возмутился Гаспьен и тоже подскочил к столу. — Тьен помолвлен с моей сестрой, какие женщины у него могут быть!

— Пламя, — хрипло произнесла гадалка, выпуская руку Этьена и уставившись на Гаспьена. — Тебя поглотит пламя, как и твоего отца, если, конечно, ты не отдашь полукровкам их земли!

— Довольно! — Этьен схватил ошеломлённого Гаспьена под руку и выволок его из шатра.

— Что она сказала? — Гаспьен ещё долго не мог прийти в себя.

— Не бери в голову! Просто несла какую-то околесицу!

— А что, если она демон? — Гаспьен явно нервничал. Этьен с удивлением заметил, что кузена слегка потряхивало.

— И что? Разве эльфы боятся демонов?

— Она сказала, что отца поглотит пламя! — продолжал повторять Гаспьен.

Тогда Этьен с трудом его успокоил, как и несколько лет спустя, после истории с Флорет. Гаспьен был в панике и чуть ли не рвал на себе волосы, ожидая скорейшей гибели в пламени. Кажется, он даже пару дней обходил стороной камин и сторонился любого огня. Этьену, конечно, пришлось изрядно постараться, чтобы втолковать кузену, что никакое пророчество тут причём. Это ведь осознанный выбор, а то, что этот выбор совпал со словами гадалки, лишь добавляло некоего таинственного ореола его личности. Порой Этьен даже пользовался этой легендой, чтобы очаровывать девиц на вечер. Удобно, но не более того.

«И нам удобно», — Неожиданно прозвучал драконий голос. Этьен дёрнул головой в сторону Ториэля. Дракон ощерил пасть и самодовольно продолжил: — «Весьма-весьма удобно, особенно, если учесть, что мы сами выдумываем эти предсказания. Порой даже просто для красивого словечка или для придания себе большей важности! И иногда нам приходится держать за это ответ. Если не пытаться воплотить в жизнь хотя бы часть из сказанного, можно подорвать доверие».

— То есть, вы собираетесь просто использовать Рену лишь потому, что её внешний вид удачно подошёл под легенду? — не без иронии произнёс Этьен. Ответом же ему послужила утвердительная тишина, вызывавшая внезапную волну раздражения. «Ну как можно быть такими циничными с больной девушкой!» — пронеслось у него в голове, хотя и сам не понимал, почему такое отношение его вдруг задело. Разве он не поступал с ней так же? Ввязался в это глупое путешествие только для того, чтобы избежать женитьбы под удобным предлогом! Так почему его так коробит мысль, что Рена понадобилась кому-то ещё? Ведь, в конце концов, он своей цели достиг. Пожалуй, если откинуть показное благородство и негласные обязательства перед Марселу, Этьен был волен заниматься устройством собственной жизни, а не попытками всеми правдами и не правдами отправиться на помощь. Но он не мог. Просто не мог оставаться равнодушным! Сейчас было явно не досуг копаться в себе, выясняя истинные причины столь ярого рвения, да