Избранница древнего - Морвейн Ветер

– Ещё кто-то желает возразить?

Я чувствовала, как стучит кровь в висках Дана так, будто это была моя собственная кровь. Он боялся. И он знал, что возразить есть кому. Остался всего один древний вампир, который мог бы противопоставить своё слово его слову. И этого вампира он не мог убить. Но Ламии не было. Ни в зале, ни во всей ратуше. Это чувствовали мы оба. Должно быть, она зализывала свои раны где-то далеко-далеко.

– Хорошо.

Данаг подошёл к трону вплотную, и на миг я подумала, что он мог бы на него сесть. Никто сейчас не посмел бы ему возразить. Но Данаг остановился и сложил руки на груди.

– Когда-то давно, было семеро древних. Семеро вампиров, почти превратившихся в людей. Семеро учеников Прародителя. Мы были равны. И нас отличало от других нежелание убивать. Прошли века. Мир изменился. Во многом – его изменили мы. Тогда нам приходилось нести смерть. Сейчас я не вижу причин для войны. Атрей не понимал этого. Но Атрей больше не может править империей. И я хотел бы, чтобы новый император был другим. Пусть в нём не будет древней крови – потому что древняя кровь наполнена ненавистью и болью прошедших веков. Но пусть он ведёт империю в будущее. А мы, наместники, поможем ему.

Дан повернулся.

– Шин, подойди.

Шин послушно шагнул вперёд и скинул капюшон на плечи. Данаг протянул руку в сторону, и кто-то, по—моему, Раманга, вложил в его пальцы тяжёлый золотой венец. Данаг поднял венец над головой Шина.

– Правом сира я освобождаю тебя от прошлого, носферату Шин и предлагаю ступить в будущее. Какое имя ты понесёшь с собой?

Шин нервничал ещё больше. Персиковые губы сейчас казались почти белыми, а на горле так и мелькал маленький бугорок кадыка.

– Алукард, – сказал он ровно.

– Правом древней крови нарекаю тебя, Алукард, императором всех завоёванных земель.

Он опустил корону на голову юноши и кивнул.

– Скажи своё слово, Император, перед лицом всех, чья судьба зависит от тебя.

Шин развернулся.

– Я клянусь, – сказал он, – я выслушаю и услышу всех.

Секунду стояла тишина, а затем за спиной Данага раздался приказ Раманги.

– Салют императору! – раздался грохот, и небо за окнами заполнили букеты магических огней.

***

Ещё почти неделю Данаг не отходил от моей постели. Он кормил меня только своей кровью, а сам, к моему неудовольствию, бегал обедать где-то на стороне. Где – я не спрашивала. Мы оба понимали, что сейчас нужно делать именно так. Вообще, было ли дело в его крови, или я просто слишком срослась с ним, но я стала понимать любимого куда лучше. Даже когда он ничего не говорил. В конце концов, я всегда могла попросту подсмотреть то, что мне нужно.

Но знать, куда он ходит есть, я не хотела. Когда я смогла, наконец, встать, Данаг тут же потащил меня к выходу.

– Надень это, – он укутал меня в трёхслойный меховой плащ, и я только вздохнула, покоряясь.

Мы вышли, и Дан затащил меня в седло своей виверны. Крепко обнял, будто не был уверен, что я не упаду. Строго говоря, он сомневался не так уж и зря – голова всё ещё порядком кружилась. Всё вокруг уже было белым. С неба медленно падали первые, должно быть, хлопья осеннего снега.

– Люблю это время года, – сказала я, пока мы поднимались вверх.

– Да?

– Да. Через пару месяцев снег опостылеет. Мы будем мечтать о лете. Но сейчас, после летней жары и осенних ливней, он кажется этаким пуховым одеялом. Можно свернуться клубком и уснуть. И никто не потревожит твой сон. Особенно ярко чувствуешь это в такое время, как сейчас. Когда земля под ногами ходит ходуном. Империи и королевства меняются местами в какой-то вселенской карточной колоде. Эра людей закончилась. На смену ей пришла эра драконов, но ушли и они. Теперь и эльфы стали лишь частью чужого, нового мира.

– Мир меняется, а мы остаёмся.

– Кому-то всегда выпадает жить на рубеже веков. Странно читать о них в сказках, но ещё более странно – быть одним из таких.

– Да, – Данаг опустил голову мне на плечо, и больше мы не говорили.

Я в самом деле задремала в его надёжных руках, а проснулась уже только когда виверна сидела на земле.

– Где мы? – спросила я, потирая глаза.

Я кожей почувствовала, как Данаг усмехнулся.

– Идём, – он спрыгнул с виверны и стащил меня следом, а затем повел по узким тропинкам, ведущим в гору. Только когда мы оказались на небольшом утёсе Дан отпустил мою руку и снова обнял со спины, как делал это всегда.

– Что это? – спросила я, разглядывая лес, раскинувшийся далеко внизу. Густой и дикий, он тянулся до самого берега моря.

– Это место называется Карасан.

– Карасан, – повторила я. – И всё же, что это?

Данаг уткнулся носом мне в затылок и усмехнулся.

– Помнишь, что ты мне обещала?

– М? – я была искренне озадачена. Хотелось верить, что не придётся заниматься сексом на морозе.

– Риа! Ты сказала, что когда всё это закончится, ты создашь для меня парк и наполнишь его растениями из своих любимых мест.

Я снова посмотрела вниз. Парк тут в самом деле надо было «создавать» – и не один десяток лет.

– Это если ты меня не прогонишь, – уточнила я, оборачиваясь к нему.

– Дурочка. Куда я тебя прогоню? Я же без тебя не могу.

Я вздохнула.

– Дан… Я только «за». Но что-то противное, подозрительно похожее на совесть, требует, чтобы я предупредила…

– Что?

– У меня отвратительный характер. Я разбрасываю сапоги, где попало. И мне однозначно понадобится прислуга, иначе я превращу твой дом в свинарник.

Дан притянул меня к себе и носом потёрся о мой нос.

– У тебя будет всё. Если у меня будешь ты.

Я пнула ногой голову василиска, лежащего на земле. Проклятая тварь едва не откусила мне руку, прежде чем издохнуть. Интересно, у вампиров отрастают новые руки? Впрочем, не настолько интересно, чтобы проверять. Достала из-за пояса небольшую лопатку и осторожно выкопала из земли небольшой росток с разлапистыми листьями. Отлично. Папоротник-сердцелик. Даже в эльфийских лесах найти его довольно трудно. Так же бережно я опустила растение в небольшой мешочек и пристегнула к ремню. Свистнула, подзывая к себе виверну, и запрыгнула в седло.

Дома горели огни. Я даже удивилась, потому что Дан грозился уехать в Гленаргост до конца недели. Папоротник как раз должен был стать сюрпризом к его возвращению. Уже подходя к крыльцу, я почувствовала ворох непривычных и в то же время смутно знакомых запахов. Ускорила шаг, стремясь выяснить, что же происходит внутри, а едва вошла, на шее у меня повисло что-то в меру тяжёлое.