Избранница древнего - Морвейн Ветер

– Она ушла. Разве этого было недостаточно? Даже если вас связывало что-то… большее.

– Риа! Что могло нас связывать, если она была ребёнком? Я и сам не думал, что наши отношения стали больше чем неприязнью. Или, что она настолько ненавидит нас всех. Она оставалась с Эйрин по своей воле. Пока не началась Священная война. Думаю, беда людей в том, что они живут слишком мало. Слишком мало, чтобы успеть что-то понять. Когда Церковь начала вырезать вампиров по всему континенту, Эйрин стала символом нашего народа. Хотя сама имела мало отношения к нам. Она был чем-то другим… средним. Но именно её, пытавшуюся взять в узду нашу жажду крови, назвали нашей Прародительницей, – пальцы Данага в моих волосах вновь пришли в движение, и я все же вывернулся из-под них. Он, похоже, даже не заметил этого, пребывая в своих воспоминаниях. – То что произошло дальше, я не могу понять. Знаю только одно – и знаю почти точно – Ламия и Атрей выдали Эйрин Церкви. Это было безумием, потому что так они погубили бы всех нас – если бы Эйрин сломалась и выдала, где нас искать. Эти двое ушли из Убежища первыми. Где они укрылись, я не знал, и в следующий раз услышал о них уже через десятки лет. А нас, в конце концов, нашли. Не потому что Эйрин нас предала – полагаю, она молчала до конца. Нас нашли, когда её уже сожгли. Мы трое – я, Гай и Грэг успели спастись. Виллину сожгли сразу. Альдэн ушёл, но его настигли. Это было началом настоящей войны. Началом рождения Империи. Не потому что мы так хотели. Потому что иначе мы уже не могли. Нас осталось пятеро. Мы не оставляли за собой след из трупов, как другие, но мы знали – не пощадят и нас. Если мы не объединимся и не дадим отпор. Но это уже имеет мало отношения к тому, о чём ты спросила.

– Я всё равно не понимаю, – я покачала головой.

– Я тоже. Я много раз думал – что же именно послужило началом нашей ненависти? Но я не знаю. Знаю только, что всё было именно так.

Я привстала и осторожно поцеловала Данага.

– Это уже не важно.

– Наверное.

Он подтянул меня к себе на колени и тоже поймал мои губы.

– Завтра будет тяжёлый день, – прошептала я.

– Точно.

***

Я натянула тетиву и подмигнула Альдэ. Тётя сидела на ветке дерева по другую сторону от аллеи. На моё подмигивание она никак не отреагировала – всё её внимание было сосредоточено на том, что происходит внизу. Вельд прогуливался вдалеке, сложив руки на груди.

Мы встретились час назад. Особых обсуждений не было. Каждый и так прекрасно понял, что от него требуется. Оставалось ждать. Время тянулось мучительно медленно. Мне казалось, что прошло уже полночи, хотя вокруг по-прежнему царил закатный сумрак. Тишина, в которую мы все больше погружались, походила на тишину кладбища.

«Что такого в этом Атрее?» – думала я. Я видела уже трёх Древних, но не могла бы сказать, что кто-то из них непобедим.

Наконец, вдали показались силуэты нескольких человек. Альдэ издала звук, похожий на карканье ворона, и Вельд резко развернулся. Он стоял посреди дороги, даже не пытаясь скрыться, и ждал, когда фигуры приблизятся. Через минуту я смогла разглядеть, что идущих около десяти. Мужчина с золотыми волосами, заплетёнными в косы, образ которого я видела в мыслях Дана. Рядом с ним – проклятая рыжеволосая девчонка. Я облизнула губы. О ней никто из нас не думал. И никто из нас её не ждал. Два Древних вместо одного. Меняет ли это план? Думаю, что нет.

Позади и впереди этих двоих – носферату в синих плащах и лёгких кирасах. Я сильнее натянула тетиву. Время замедлило бег, и я была почти уверена, что они ползут как черепахи, будто чуют угрозу, ожидающую их впереди. Наконец, группа вампиров приблизилась на расстояние выстрела. И всё же было рано. Ещё несколько шагов.

Гортанный крик одного из охранников, и через секунду пламя врезается в гущу идущих. Трое бросаются к Вельду, но это не наша проблема. Два выстрела сливаются в один, и две стрелы входят в колени императора. Атрей оседает на землю. Он что-то кричит, но я не слышу, потому что пристальный взгляд огромных зелёных глаз впивается в меня, и я понимаю, что падаю. Альдэ успевает выстрелить ещё раз, а я кубарем скатываюсь на землю и снова целюсь. Ещё одна стрела входит в грудь Ламии. Это уже вторая, потому что чуть ниже торчит стрела Альдэ, и по всему Древняя должна корчиться от боли – но вместо этого она рассыпается десятком клочьев тьмы, и клочья эти взмывают вверх.

Краем глаза я вижу, как пылают тела стражи.

– Вельд!

– Что? – дядя оборачивается ко мне.

– Тебе сказали не убивать!

– Что с того?

Ответа я уже не слышу, потому что теперь пылает моё тело. Лук вываливается из рук, я подношу пальцы к глазам – но огня нет. Жар идёт изнутри. И противников тоже нет – кроме одного. В теле Атрея уже три стрелы, и Альдэ не останавливается. Император корчится на земле, но взгляд его голубых глаз остаётся осознанным. Он смотрит на меня и пытается встать. Я вижу, как огненный снаряд впивается в его тело, буквально распинает его в воздухе, но и моё тело пылает изнутри, будто сама кровь кипит в жилах.

И последнее что я успеваю сделать – броситься к нему и впиться клыками в горло. Его кровь солёная. Она так не похожа на кровь Данага. Но она такая же холодная. Тьма наступает стремительно, и я не знаю, успею ли завершить начатое. Ледяная жидкость внутри не спасает, и огонь, пылающий в теле, становится всё боле невыносимым. Пока, наконец, я не понимаю, что лежу на земле и смотрю на стремительно чернеющее небо.

Обидно…

Очнувшись, я поняла, что лежу на чём-то мягком и прохладном, а приоткрыв глаза, увидела руки Дана у себя на животе. Я попыталась открыть рот и дать знать, что проснулась, но это небольшое движение отняло у меня практически все силы. И всё же Данаг почувствовал.

– Тише… – услышала я его голос прямо у себя над ухом.

Секунда, и в воздухе запахло кровью. Моих губ коснулась прохладная капля, и я торопливо слизнула её. Только теперь я поняла, насколько голодна. Я потянулась к запястью, оказавшемуся у моего лица, всем существом.

– Тише, тише, – повторил Данаг.

Древний приложил руку к моим губам, и я стала жадно пить, будто путник, сто дней проведший в пустыне. О том, что нужно остановиться, я и думать забыла, и если бы могла шевельнуть хоть одной частью тела, наверняка выпила бы его до дна – но Данаг отобрал у меня руку. Я попыталась заскулить – Данаг тут же погладил меня по лбу.

– Всему своё время, сладкая. Всему своё время.

Он подтянул меня вверх, так что теперь я могла видеть его лицо. Его губы коснулись моих. Я попыталась ответить, но поняла, что проваливаюсь в темноту.

***

Когда я проснулась второй раз, Данага не было. Зато скосив глаза я увидела в кресле у кровати Шина. Он сидел, подогнув под себя ноги, и листал какую-то толстую книгу. Повернуть голову и облизнуть губы – вот и всё, что я смогла, но Шин тут же подскочил на месте и опустился на кровать рядом со мной.