Штурмовик из будущего 2 - Дмитрий Валерьевич Политов

скорости, то штурмовик скорее всего «клюнет», встанет на нос и перевернется через голову. Какие у него со стрелком шансы выжить после такого кульбита? Правильно, невысокие. Да что там, и думать нечего остаться живыми-невредимыми.

А голос в наушнике твердит, как заведенный, напоминая, что нужно садиться чуть левее посадочных знаков. Ну да, там запасная посадочная полоса, все правильно. Но она ведь значительно уже основной и попробуй еще попади на нее на изувеченной машине. О, а что там расстилают на траве? Экспат пригляделся. Потом от души выругался. Поперечное полотнище «Т», подвернутое с левой стороны.

— Бл…дь такая! А я не догадался, что у меня там шасси не вышло! Не иначе, себе страховку на возможный несчастный случай готовят.

Ладно, все постороннее идет к черту. Сейчас надо сосредоточиться исключительно на посадке. Время на бортовых часах замерло. И только тоненькая секундная стрелка неторопливо ползет, отсчитывая последние мгновения перед приземлением.

Григорий решил сажать «илюху» как обычно. Главное, не прозевать момент и когда правое колесо штурмовика коснется земли, сразу же создать крен в сторону выпущенного шасси. А потом удерживать самолет в таком положении до конца пробега и молиться всем известным богам.

Что еще? Ах, да, триммер! Дивин привычно выкрутил нужную рукоятку до отказа. Потом нежно, еле-еле шевеля ручку управления, довернул «ил» вдоль посадочных знаков, не сбавляя оборотов. Сбрось их даже на самую малость и машина сразу же уйдет в пикирование. Не, дураков нема!

Глянув прицельно вперед, экспат установил угол планирования. Вот, кстати, насущная проблема: определиться с тем, когда нужно прибрать газ. Тут ведь если потянешь его на себя, то самолет мгновенно провалится вниз, врежется единственным колесом в землю, сделает «козла» и тогда пиши пропало. Вмиг останешься вообще без шасси. Господи, да что они там вся бубнят по рации?! Достали уже! Экспат рыкнул нечто матерное и постарался отстраниться от чужого бормотания. Не до него сейчас, сказал ведь!

А ведь можно было просто плюхнуться на «брюхо», опять мелькнула предательская мыслишка. И ведь хрен бы кто его осудил за это — машина с такими повреждениями является однозначно аварийной. Вот только, помимо потери ставшего родным штурмовика, не прицепится ли к нему снова этот назойливый прокурорский?

Экспат с трудом выровнял Ил-2. Мотор рявкнул последний раз и затих. Григорий быстро выключил магнето и затаил дыхание, ожидая тот самый страшный, первый момент касания с землей. Не прозевать, не упустить — сделать его максимально мягким, иначе машину не удержать в правильном горизонтальном положении и она повалится на левую плоскость. А там, что характерно, никакой опоры!

Как не старался, но момент соприкосновения колеса с землей Дивин позорно упустил. «Илюха», будто осторожничая, дотронулся до полосы неуловимо, почти невесомо. А потом начал было заваливаться, словно обессилев, но здесь уже летчик не сплоховал, быстро переложил ручку, создавая нужный крен. Машина стремительно бежала на одном правом колесе. Но с каждым мгновением элероны обвисали, а левое крыло начало опускаться. И сделать с этим экспат уже ничего не мог. Штурмовик катился, скорость гасла.

Пора! Григорий начал тормозить. Крыло все ниже. Еще ниже. Совсем низко…Касание!..Тормоз!...

Надо же, оказывается, руки совсем затекли. Дивин тупо разглядывал резиновый наконечник ручки управления и никак не мог заставить себя взглянуть из кабины. Резкий сигнал подъезжающего автомобиля вывел его из оцепенения. Черт возьми, он сел!

Экспат облегченно выдохнул, выпустил ручку управления и сильным рывком сдвинул фонарь кабины назад. Выскочил наружу и постучал ладонью по борту.

— Эй, боец, вылезай, приехали! Ты как там?

— Норма.

— Вот и гут!

Ловко соскользнул на землю и первым делом пошел посмотреть на поврежденное крыло. Надо же, а не все так плохо, как он думал. В принципе, после аварийной посадки достаточно было лишь поменять слегка помятую консоль и штурмовик будет в порядке. Относительном, разумеется, хватало ведь у него и иных повреждений. Но, все же не как в известной авиационной песенке: «Прилетели, мягко сели, высылайте запчастя. Элероны, лонжероны, фюзеляж и плоскостя»! Некоторые остряки, к слову, умудрялись существенно расширить список требуемых деталей в этом шуточном стихотворении.

Первым, кто соскочил с подножки подъехавшей полуторки, был Свичкарь.

— Командир, ты как? — За ним горохом посыпались из кузова техник, моторист и оружейник.

— Нормально, — скупо ответил Дивин. Выпрыгнувшей из кабины медсестре он успокаивающе махнул рукой: «Все в порядке. Цел».— Глянь лучше, что там с нашей ласточкой.

Механик понятливо кивнул и быстро нырнул под плоскость. Пробежался вдоль нее, ощупывая вмятины и пробоины, похмыкал задумчиво. Потом подошел к хвостовому оперению. Уверенным жестом сдернул со стабилизатора задравшийся лист дюрали, заглянул под него и многозначительно цокнул языком.

— Богато тебе прилетело, командир.

— Ну извини, — усмехнулся экспат, стаскивая шлемофон. — Забыл гансов предупредить, чтобы поменьше сыпали.

— Да ладно, — смешался механик. — Извини, командир, ляпнул не подумав. А за «четверку» нашу не переживай. Сегодня заклепаем стабилизатор, наклеим перкалевые заплатки. А потом займемся шасси. Надо только поставить «илюху» на козлы.

— Смотри у меня, чтобы, как в прошлый раз не получилось! — пригрозил Григорий. Техник, что болтался возле Свичкаря, густо покраснел и быстро юркнул под крыло. Подальше от начальственного гнева.

— Не волнуйся, командир, все проконтролирую лично! — вскинулся механик. — Если сомневаешься, потом могу пригласить инженера полка, пусть он сам все перепроверит и примет машину после ремонта.

— А что, хорошая мысль, — не дал слабину Дивин. Ишь чего удумал, поросенок, на жалость и сочувствие давить! Главное, физиономия такая обиженная. Тоже мне, униженный и оскорбленный. — Обязательно пригласи «сухаря».

Свичкарь резко поскучнел. Инженер полка Валерин отличался повышенной педантичностью во всем, что касалось обслуживания самолетов. И спуску никому не давал.

— Есть пригласить «сухаря».

— Вот и славно.

— Ваши бегут, — указал механик на летчиков эскадрильи, что неслись шумной веселой гурьбой к месту приземления штурмовика.

— А ты разговор не переводи, — мигом разгадал его нехитрую уловку экспат. — За каждый винтик отчитаешься!

— Да понял я, понял, — мрачно пробурчал Свичкарь и тоскливо шмыгнул носом. — Сделаем все в лучшем виде.

* * *

Глава 22

— Гриш, ты бы Звезду прицепил, а? — Прорва с видимым сожалением наблюдал за экспатом, который наводил блеск на своих хромовых сапогах.

— Отвяжись, — недовольно буркнул