Готовность номер один. Шестьдесят лет спустя - Григорий Сивков

Жители деревни зовут в гости. Ребята вежливо отказываются, мол, некогда. Но те все равно не отходят от самолётов до самого вечера.

Вечером идём в сопровождении болгарских друзей по селу. Дома все увешаны красным перцем и увиты лозой винограда.

Проходим мимо дома с вывеской. Читаю: "Крчма". Русские родные буквы. Болгары без умолку разговаривают. Их язык нам близок и понятен без переводчика.

Вокруг веселый говор, смех. На душе становится радостнее, теплее.

Женя Прохоров смеется:

— Болгарский понимаю хорошо. Даже книжки по догадке могу читать…

Угощали нас как дорогих и званых гостей, замечательным добрым вином, вкусным душистым виноградом и, конечно, красным болгарским перцем. Словом приносили каждый, кто что мог. Правда, когда мы познакомились с селом ближе, то нетрудно было заметить, как все же бедно жил трудолюбивый болгарский крестьянин. Гитлеровцы постарались выжать все, что только сумели.

С наступлением мягких прозрачных дунайских сумерек гостеприимные жители вышли на праздничный вечер. Николай Есауленко растянул меха баяна. Он хотя стал уже командиром эскадрильи, но по-прежнему исправно исполнял в торжественных случаях обязанности полкового баяниста.

Танцы, песни. Песни и снова танцы! И так допоздна…

— Вот она, родная славянская кровь! — с улыбкой говорит майор Кондратков, глядя, как его боевые ребята кружатся в вихре танца с болгарскими девушками, приодевшимися ради праздника в свои яркие национальные костюмы.

— А до чего ж хорошо, братцы, вино! — восхищается майор Провоторов. — В жизни не пивал такого…

— Мне по душе больше табак, — попыхивает трубкой капитан Лещинер. Ароматен, душист и чертовски крепок…

Ночью, пока лётный состав праздновал и отдыхал, техники и оружейники готовили самолёты к боевому вылету. Старший техник эскадрильи по вооружению Сергей Малютенко вместе с механиком Сергеем Годованюком проверили подготовку вооружения самолётов. Оказалось, что к стокилограммовым бомбам нет взрывателей.

Спросили у своих коллег в соседних эскадрильях. У них самих взрывателей тютелька в тютельку. Основной эшелон с боеприпасами прибудет лишь через сутки. Что делать?

— Тезка, ты побудь около машин, — говорит Малютенко своему товарищу Годованюку. — А я мигом слетаю к болгарским техникам. Может у них разживусь.

Вскоре он возвратился с болгарскими взрывателями. Тут же Малютенко инструктирует своих помощников, как приспособить взрыватели к бомбам. Благодаря находчивости и смекалке Сергея Малютенко самолёты эскадрильи наутро были готовы к бою.

За пределами Родины преобразились и девушки полка: Валя Максимова, Тося Самохина, Лиза Шашева, Саша Музюкова и другие. То ли они сознавали что мы были на чужой земле, то ли комсорг полка Иосиф Цукерман их так настроил, то ли просто женское чутье им подсказало, уж не знаю что, только они, выполняя отлично свои служебные обязанности оружейниц, всегда в образцовом порядке держали по-прежнему самолёты и ещё находили время, чтобы погладить ребятам одежду, постирать белье и подворотнички. Девчата полка, не сговариваясь постоянно следили за внешним видом т опрятностью своих экипажей.

А Валю Максимову командование полка послало с пакетом в штаб дивизии. И девушка шла, перебарывая страх, несколько километров лесом, где только что прошел бой и ещё лежали не убранные трупы. Она доставила пакет в назначенный срок и была отмечена благодарностью командования дивизии.

Полк сделал 45 боевых вылетов с этого болгарского аэродрома. Летали мало. Наши наземный войска настолько стремительно продвигались вперед, ломая сопротивление противника, что мы едва успевали за танками и пехотой.

Адъютант 3-й эскадрильи старший лейтенант Борис Тропкин рассказывает:

"В ходе быстрого продвижения наших войск на запад нам приходилось часто менять аэродромы. Перелеты зачастую происходили попутно с выполнением боевой задачи и посадкой уже на новом месте базирования. Тут требовалась исключительно слаженная и четкая работа технического составов полка. Обычно на новый аэродром "выбрасывалась" передовая команда: офицер штаба или адъютант одной из эскадрилий и шесть-десять техников. Возглавлять такую команду нередко поручалось и мне. Мы обеспечивали прием самолётов, вернувшихся с боевого задания, и подготовку их к возможному повторному вылету. А потом уже прибывал и основной состав полка.

Перебазирование во фронтовых условиях обычно требовало от всех служб полка большой организованности и собранности. Все перебазировки мы совершали успешно. Нытиков среди нас не было. И лётчики, и техники, и мотористы, и оружейники проявляли максимум самодисциплины и старания, чтобы справиться с поставленной задачей. Были случаи, когда младшие специалисты Михаил Сорокин, Степанида Сальникова, Прасковья Загузова и другие, проявляя находчивость и смелость, добровольно вызывались на перелет в бомбоотсеках или на выпущенных и зафиксированных от складывания подкосах шасси и в других местах самолёта.

В третьей эскадрилье в состав передовой команды, как правило, назначались техники звеньев Фёдор Нестеров, Сергей Попов., механики самолётов Константин Тарасенко, Семен Синицын, Сергей Яковлев, Радек Жилин, оружейники Дмитрий Янченко, Сергей Шило, Иван Афонин.

Службу вооружения в полку возглавлял Иван Никифорович Афанасенко. Опытный специалист, исполнительный офицер, чуткий и внимательный к своим подчиненным, он многое сделал, заботясь о воспитании кадров — специалистов по вооружению. Со своей службой, укомплектованной преимущественно девчатами, он всегда за удивительно короткие сроки успевал снаряжать к бою самолёты и показывал личный пример в работе. "

Перебазируемся на новый аэродром Видбол.

Наступил октябрь. Началась беспокойная пора осенних дождей. На задания летали мало из-за плохой погоды. Аэродром на низком берегу Дуная. Вода в реке поднялась. Заливает летное поле. Приказано перебазироваться. Взлетаем, а вода свищет из-под колес. Воздушные стрелки вместе с техническим составом едут по железной дороге.

— Прощай, гостеприимная страна Болгария!

Мы на пороге Югославии.

Приземляемся на аэродроме в Белграде. А остальная часть полка следует за нами поездом. Иван Григорьев рассказывал:

"Ночью на катере переправились через реку Мораву. Днем было опасно. Прибыли в предместье Белграда днем. Вошли в освобожденный накануне Белград. Югославские партизаны, спустившиеся с гор, пригласили к себе ночевать.

Входим в большой просторный зал одного из уцелевших от бомбежек домов. На полу спят вповалку народные мстители. Тихо, чтобы не потревожить, ложимся рядом. А рано поутру выходим в город.

На улицах ни души, одни патрули. Горят зажженные восковые свечи, которыми благодарные жители Белграда чтят своих освободителей. "

Полк имел официальную встречу с югославскими лётчиками. Ведем дружеский разговор, поем песни.

Нам всем очень по душе песня "Ночь над Белградом", которую проникновенно пел Николай Есауленко под вечный свой спутник — баян. Песня сильно понравилась югославам. Правда, нас несколько удивило, что они её слышали впервые…