Готовность номер один. Шестьдесят лет спустя - Григорий Сивков

— Лучше было подождать в Москве, — обескураженно сказал мой попутчик. — А то вот сиди здесь, жди у Гомеля погоды.

Думали, думали, порешили добираться до Могилева на машине. Вышли на шоссе. Девушка-регулировщица усадила нас на попутный грузовик.

Кое-как добрались до Могилева. Жора остался по своим делам в дивизии. Мне ещё надо добраться до женского полка. Это где-то под Минском. Транспорта никакого нет. А прошло уже три дня отпуска.

— Обратитесь к начальнику политотдела воздушной армии генералу Верову, советует мне лейтенант, дежурный по аэродрому. — Он мужик хороший, поймет. Решил рискнуть. Разыскал генерала, доложил, как положено, представился, конечно.

— Еду к своей подруге в женский полк. Дали десять суток отпуска.

Посмотрел генерал документы. С улыбкой по-отцовски сказал:

— Это хорошо. Война — войной, а любовь — любовью.

Снял трубку, позвонил диспетчеру:

— Подготовьте мой самолёт! Да, в Минск, — и уже мне: — Утром полетите. Желаю счастья.

— Спасибо, товарищ генерал.

Утром следующего дня самолёт доставил меня на аэродром женского полка.

Ласково припекает июльское раннее солнце. Сочно зеленеет молодая трава. Кругом деревья в зеленом уборе. Тишина. Словно нет войны… Стоят самолёты. А под крыльями спят девушки. Они знают, что одни, не стесняются спят себе…

Иду меж самолётов, ищу Катю. Издали заметил клетчатое одеяло Марины Чечневой, командира четвертой эскадрильи, а Катя была у неё штурманом. Ну, думаю, значит, и она где-то поблизости. Подошел, потормошил за нос Марину. Она открыла глаза и опять заснула. Тормошу её, встала она.

— Ты мне во сне снишься?

— Нет, наяву…

— Откуда?

— С неба… Где Катя?

— Пошла на речку.

Спустился к реке. Катя полоскала белье. Это было в угодьях колхоза "Рассвет".

— На рассвете пролетел и ко мне в "Рассвет". - обрадованно пошутила Катя. Пойдем купаться. Вода как парное молоко. Знаешь, а за рекой неподалеку немцы…

Искупались, потом позавтракали вместе с девчатами.

— В девятнадцать ноль-ноль, — говорит Катя, — мы перелетаем на новую точку.

Посмотрел я грустно на свои часы "Павел Буре". Они с неумолимой точностью отсчитывали оставшееся время нашего свидания.

Остаток дня провели мы вместе у Катиного самолёта.

— Вот скоро кончится война, — говорила Катя мечтательно, — и вернусь я в свой университет доучиваться… А ты?

— Обязательно поступлю в академию.

— Только будь, пожалуйста, хоть теперь поосторожнее, не лезь на рожон…

— И ты береги себя…

— Обязательно.

Тихим безоблачным вечером проводил до самолёта Катю. Улетела она со своими подругами. Добрался кое-как до Могилева и оттуда полетел в Москву. У меня осталось ещё пять суток отпуска.

В Москве разыскал Катиных родных. Жили они в Сокольниках. Захожу под вечер во двор. Сидят у крыльца на скамейке женщины. За забором серебрится аэростат воздушного заграждения. На столбе висит большой серый колокольчик-репродуктор, под ним на доске багор, лопата и ведра.

Москва в то время уже не подвергалась налетам врага. Их наши истребители встречали на дальних подступах и не допускали к столице. Но война ещё не окончена. Войска противовоздушной обороны и жители постоянно должны быть настороже.

Спрашиваю у женщин:

— Кто из вас будет тетя Паша?

— Я, — робко отвечает пожилая седая женщина.

— От Кати… Утром улетаю в Пермь.

— Ой! — спохватилась она. — Пойдемте в комнату. Чего же мы здесь стоим?

По-домашнему уютно и оживленно, прошел этот вечер в гостеприимной столице. А наутро я улетел в Пермь.

Самолёт приземлился в Перми на бывшем аэроклубовском аэродроме, где нас в юности учили летать. Здесь стояло много пассажирских самолётов. В стороне от летного поля, на месте маленького домика, высилось теперь большое здание аэропорта. Сильно преобразился за это время войны далекий фронтовой город. Широко и мерно дышал он богатырской грудью уральского мастерового, крепко помогал фронту ковать победу над заклятым врагом.

В Перми появился как снег среди ясного лета. Старшие братья — Александр и Иван, сестры Клавдия и Лидия работали на заводах в Мотовилихе и в Перми. Побывал у них в гостях.

Братья сходили к директору завода. Попросили по такому случаю автобус, чтобы всем съездить в деревню. И вот мы всей фамилией нагрянули в родную деревню. Волнующая встреча с родителями.

Мама, увидев меня заплакала. Тятя умиленными глазами смотрел на Золотую Звезду и хлопал меня по плечу. А его закадычный друг Константин Яковлевич Полежаев сказал:

— Я всегда говорил: быть ему генералом…

Тятя рассказал о деревенских новостях, дал почитать письмо от брата Евгения с фронта.

— А Виталик-то, братец твой, чуть было не погиб на тракторе, — сообщил подошедший бригадир. — Совсем малец ещё, а уже тракторист. Работал сутками, не слезая с трактора, на подмогу вам… Ну, и заснул было за рулем. Слава богу. Отделался шишкой на лбу…

Погостил два дня у родных и на трофейном Ю-52 полетел напрямую до Куйбышева. В начале пути сразу уснул, а когда проснулся, вижу, как второй пилот ручным насосом перекачивает бензин из одного бака в другой.

— Что случилось?

— Та ничего. Отказал один мотор. И бензобак течет. Вот и перекачиваю в другой.

Под Куйбышевым шли в облаках. Погода испортилась. Компас, очевидно, был в неисправности. Вышли значительно южнее. По Волге-матушке добрались до аэродрома.

В Куйбышев прилетел на десятый день отпуска. Разыскал своих однополчан. И вместе с лётчиками, перегонявшими третью партию самолётов, прибыл к месту базирования полка.

Пока летал в отпуск, союзники открыли второй фронт.

— Давно пора, господа капиталисты! — сказал Женя Прохоров. — А то так и к концу можно опоздать…

— Господа эти — люди ушлые, — заметил Николай Есауленко. — Тут как тут… Привыкли каштаны таскать из огня чужими руками…

— Как ни говорите, а все же помощь, — включился в разговор капитан Лещинер. — Теперь немец будет оглядываться и назад.

Полк получил приказ перебазироваться ближе к фронту, под Одессу.

Операция под Яссами и Кишинёвом

После тяжелых боев на Кубани и в Крыму полк заметно помолодел. В июне к нам на пополнение прибыла большая группа лётчиков — младших лейтенантов и воздушных стрелков — сержантов. Лётчики: Митрохович, Чемеркин, Иванов, Троицкий, Леонов, Воронин, Трифонов, Патрин и другие, всего 24 человека.

Все они получили довольно хорошую летную подготовку. С ними мы успешно перегнали самолёты из Куйбышева для всей дивизии. Но боевого опыта у них не было совсем. Поэтому надо было это необстрелянное молодое пополнение подготовить к предстоящим боям.