Чужая кожа - Ирина Лобусова

Я тем временем стала ходить по комнате. Здесь был даже сделан ремонт! Обои (золотистые, в синий цветочек) выглядели совсем свежими. Потолок побелен идеально, и даже не было ни одной трещины в полу! Прямо супердом — заходи и живи.

— Действительно, странно, что здесь никто не живет, — сказала я, вдоволь насмотревшись на комнату, — дом отличный.

— Людей у нас мало в поселке. Остались в основном старики. А старые люди привыкают к своему, их с места не сдвинешь. Вот и стоит пустым.

— А куда делись прежние жильцы?

— В город, наверное, переехали. Большинство молодых так сделали. А дом бросили. Кому его продашь здесь?

Внезапно яркое пятно в углу привлекло мое внимание. Я подошла ближе. Кто-то рисовал на обоях ярко-красным фломастером каляки-маляки — иначе не скажешь. Рисунок определенно был детским!

— Здесь жил ребенок! — улыбнулась я, — посмотрите, рисунок на стенке! И, похоже, ребенок маленький.

— Не знаю я, кто здесь жил, — старик покачал головой, — местные жители почему-то об этом доме говорить не любят, от них и слова не добьешься. А прежних жильцов я не застал. При мне он так и стоял пустой.

По комнате, между тем, стало разливаться приятное тепло, от которого заиндевелый воздух сразу стал сизым.

— Вот и тепло пошло, — прокомментировал старик. — Вы тут устраивайтесь, а завтра утром наш председатель приедет, с ним и про ваш монастырь поговорим.

С этими словами старик вышел, громко хлопнув за собой дверью.

— Да это же совсем просто, — оживился Макс, — ты помнишь, что старик сказал? Магазин через два дома! Можно ночью все купить. Я пойду куплю каких-то бутербродов — колбасу, хлеб, сыр. И водку. До утра как-то пересидим.

— Да куда ты пойдешь в ночь? — несмотря на то, что соблазн был очень велик, я все-таки попыталась остановить его. — Посмотри, какая густая тьма за окном! Фонарей здесь нет. К тому же, все время метет. Слышишь, как ветер воет? Метель усилилась. А если ты заблудишься, что мне тогда делать?

— Да что я, по-твоему, через два дома заблужусь или в темноте не дойду? Я же не маленький ребенок! Короче, я пошел. Сама же потом спасибо скажешь!

И, завернувшись плотнее в шарф, Макс вышел из дома в ночь.

Я отчетливо слышала, как за ним захлопнулась дверь. Усталость навалилась на меня чугунной плитой, глаза слипались. Я решила, что пока Макс вернется, немного полежу, и улеглась прямо в верхней одежде на уютный мягкий диван. Веки упали, как только я прислушалась к завываниям ветра. Потом наступила темнота.

Как я ни устала, какой разбитой себя ни чувствовала, все же это резкое и внезапное наступление темноты страшно меня встревожило. Я села на диване, широко раскрыв глаза, и сразу же утонула в сплошной, навалившейся темноте, перебиваемой отблесками огня из приоткрытой заслонки в печке. Света не было. Люстра не горела. Но я же не выключила свет!

Страх, безумный, парализующий страх придушил все мысли и чувства, схватил за горло. Несколько секунд я дрожала, боясь встать. Но Макс не возвращался. Похоже, задерживался. Нужно было что-то предпринять. Здравый смысл с трудом взял верх над страхом, и я двинулась к выключателю.

Я щелкала выключателем достаточно долго, но света не было. Очевидно, выбило пробки. Как ни странно, но эти щелчки меня успокоили. Удивительно было, что в доме, за которым никто не следил, свет вообще зажегся!

Абсолютно успокоившись, я вернулась к своему дивану и уютно свернулась клубком. Сама не заметила, как быстро погружалась в настоящее сонное оцепенение. Усталость, возможность прилечь, темень — все это способствовало тому, что я очень быстро заснула.

Но очень скоро я поняла, что это был не совсем обычный сон. Почувствовав безумную тяжесть во всем теле: руки, ноги словно налило свинцом, и, закашлявшись, я вдруг начала задыхаться. Через несколько минут меня отпустило, но тут же я насторожилась: мне вдруг показалось, что в комнате есть еще кто-то. Я чувствовала на своей спине пронизывающий, обжигающий взгляд чужих глаз, и этот взгляд не сулил мне ничего хорошего.

— Кто здесь? — обернувшись, я громко крикнула, но в комнате, конечно, никого не было. В печке привычно гудело пламя. Привыкшие к темноте глаза различали практически все — в комнате никого не было.

Резкий стук вырвал меня из сонного забытья. Сначала я подумала, что это взорвалось в огне полено, но потом поняла, что кто-то очень сильно стучит в окно, я даже различила белую человеческую руку.

Поднявшись с дивана, я подошла к окну и отворила одну створку. За окном стояла полная молодая женщина лет 30–35, в пуховом платке, которым она замотала голову. Лицо ее было плоским, будто вогнутым с огромной темной родинкой почти во всю щеку.

— Ну, как вы устроились на ночлег? — бойко спросила женщина.

— Спасибо, все в порядке, — сонная, я не очень понимала, кто она, зачем пришла под окно.

— Ну и славненько! А то меня послали спросить.

— Спасибо, все в порядке. Только света нет.

— Ну, это понятно, что нет. Здесь никогда ничего не работает, — женщина рассмеялась, но это был какой-то странный смех. Я отчетливо различала в темноте блеск ее глаз — она словно играла какую-то роль. Только глаза ее не смеялись.

— Они важные, правда. Самые важные, — женщина мотнула головой, — только это ни ткань. Никакая ни ткань. Сама поймешь со временем.

— Вы о чем? — я вся похолодела изнутри.

— О твоем сне! Думаешь, не знаю? Я по бабке — вещунка! Все твои мысли вижу.

— Я не понимаю…

— А ты к этому идешь. Когда узнаешь, спасешься, если все правильно сделаешь. Ты похожа на меня, но я не ты. Я вечно жить буду. А ты помни… помни… Это не ткань. Посмотришь потом… Я кое-что тебе оставлю. Сделаешь, как надо. Прощай.

Внезапно у меня потемнело в глазах, и я почувствовала, что куда-то падаю. Вцепившись в подоконник, наклонила голову, и приступ дурноты быстро прошел. Когда же я подняла голову, никакой женщины рядом со мной не было.

Как быстро она ушла! И о чем она говорила со мной? Что пыталась сказать? Вдруг я увидела за окном какой-то предмет. Это был кухонный нож для разделки мяса с металлической ручкой. Холодный металл больно обжег мои пальцы. Я вскрикнула, и нож выпал из моих рук за окно, в снег. Я не собиралась его искать. Этот жуткий нож напугал меня до смерти. Все еще не понимая, что происходит, я вернулась на диван и тут же погрузилась в обычный сон без всяких сновидений.

Проснулась я от ярких солнечных лучей, бьющих в середину комнаты. Огонь в печке совершенно погас, я ведь не поддерживала его. Несколько минут вот так сидела, пытаясь понять, что со мной произошло, где я нахожусь. Потом подскочила как ужаленная: ведь в комнате не было Макса! Где же Макс?

Громко позвав его по имени, ответа я не услышала. Вне себя от ужаса я выбежала из дома на засыпанную снегом сельскую улицу. Снег ярко блестел в лучах раннего утреннего солнца, болью отзывался в глазах. К моему удивлению, дом, где я провела ночь, оказался на улице последним и стоял как бы на отшибе. В темноте мы этого не заметили.