Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново - Мэриэнн Пауэр

Пока я ехала на позднем автобусе до дома, эта новая реальность все никак не укладывалась в моей голове. Оказывается, я просто придумала все свои проблемы. Они никогда и не были реальными.

Утром я встала все еще ошеломленной этим новым знанием. Кем же я стану, если потеряю все свои истории о том, какая я жирная и уродливая, как я не умею обращаться с деньгами и вечно болею? Эти истории были моей идентичностью. Останусь ли я собой? Или стану… типа, никем?

Мысль о том, чтобы отказаться от всех своих проблем, приводила меня в ужас. Я будто собиралась прыгнуть со скалы.

На своей ежедневной прогулке по парку, размышляя над всеми этими экзистенциальными вопросами, я осознала, что, возможно, в этом и кроется причина, по которой селф-хелп не помогает. Мы думаем, что хотим измениться, но на самом деле это не так. Мы продолжаем возвращаться к своим старым мыслями, к старым самим себе, старым историям, потому что иначе нам слишком страшно.

Потому что измениться по-настоящему означает полностью потерять себя.

В этом месте у меня начинала кружиться голова. В конце третьей недели января я шла по Гайд-Парку, пытаясь найти смысл в том, что раньше для меня смысла не имело.

Если мы – это не наши мысли и чувства, тогда что мы такое?

Если верить Толле, наше эго хочет, чтобы мы чувствовали себя отделенными от других людей, в то время как на самом деле все мы – часть одного сознания, одной жизненной силы. Мы Одно с цветами и деревьями, Одно с животными и друг с другом, мы Одно со всей жизнью. Мы все – одна и та же энергия, или Сознание, просто в разных формах. Он говорит, что мы похожи на волны, которые думают, что существуют отдельно от моря. Но это не так. Они – часть океана, который временно принял их форму, но потом снова вернется к исходному. «Это и есть жизнь и смерть, – говорит он. – Наши тела приходят и уходят, но Бытие остается. Мы все – часть одного и того же Бытия».

Он пишет: «Под всеми уровнями физической внешности и отдельной формы вы – одно со всем сущим».

Я читала и перечитывала эти предложения, пытаясь уловить мысль, но она будто выскальзывала из рук. Неужели Бытие – это еще одно имя Бога? Неужели это правда? Неужели Бог есть? Неужели существует божественная сила? Это именно то, что он пытается сказать? Я не понимала. И естественно, все мы – отдельные существа. Я это я, а вы это вы, и… Ох, у меня уже болит голова…

Я посмотрела вверх и обнаружила, что прошла через Гайд-парк на Эдгар-роуд и теперь шла по Бейкер-стрит. Время было послерабочее, так что улица постепенно заполнялась аккуратно одетыми офисными работниками, которые спешили в метро.

Я зашла в Costa и заказала горячий шоколад. Женщина рядом со мной ковыряла черничный маффин, а парочка по соседству с ней улыбалась и флиртовала друг с другом. Они были на трезвом свидании: идея почти столь же непостижимая, сколь и Сознание.

Я открыла свой ноутбук и вбила «Бог есть?» в Google. Два часа подряд я продиралась сквозь нью-эйдж-сайты, которые не понимала: сайты о Сознании, Энергии и Связи… я была в замешательстве.

Я никогда раньше не думала о таких серьезных вещах; была слишком занята своими жалкими неврозами. Я провела всю свою жизнь запертой в идиотской маленькой тюрьме собственных мыслей и упустила весь кайф от того, чтобы чувствовать себя живой!

Я позвонила маме. Она учительница, она все знает.

– «Сила настоящего» говорит, что мы – это нечто большее, чем наши мысли и чувства. Но если это правда, тогда что мы такое? – спросила я. – То есть неужели мы просто Энергия? Или Любовь? Или Сознание? Думаешь, Бог существует? Не в католическом смысле, а в смысле некой силы, которая все объединяет?

После долгой паузы мама предельно лаконично ответила на главный философский вопрос всего человеческого существования:

– Я не знаю, Мэриэнн, но мне пора. Там «Грэхэм Нортон» начинается.

И даже несмотря на то, что я не совсем понимала, о чем говорит Толле, его слова что-то изменили во мне. К концу января я впервые в жизни чувствовала себя умиротворенной.

Ночью, вместо того чтобы лежать часами, беспокоясь обо всем на свете, я сканировала каждую частичку своего тела, чувствовала энергию в своих ступнях, ногах, бедрах… и засыпала где-то в районе плеч.

День обычно начинался с новой порции тревожности, но я заговаривала себя словами: «Будь здесь и сейчас, будь здесь и сейчас…»

Я спускалась по лестнице, осознанно варила себе кофе и чувствовала вкус тостов вместо того, чтобы проглатывать их почти целиком, а потом гуляла по соседнему парку. Обычно я делала это под паршивую танцевальную музыку, сжимая задницу и пытаясь идти так быстро, как только могла, вверх по холму, чтобы получить заряд мотивации на день. Но в пятницу, 30 января, все было по-другому.

На Хэмпстед-Хит я стала обдумывать, что должна сделать сегодня: написать очередную статью про завивку волос и небольшую заметку об осознанности для ирландской газеты. Обычно это отправляло меня в адреналиновый штопор, я начинала идти все быстрее и быстрее и гнобить себя за то, что не встала раньше. Смешно, но я стрессовала оттого, что собиралась написать заметку на тему избавления от стресса.

В тот день, однако, список дел меня не тревожил.

Вместо этого я чувствовала умиротворение. Я перешла к радикальным мерам: сняла наушники и пошла по улице в тишине.

Я замедлилась и стала слушать звук своих шагов по земле и шелест, с которым терлись о бока рукава моей куртки. Я стала замечать, как холодный воздух омывает мои щеки. Как только я выключила музыку, все мои чувства обострились.

Мне показалось, что я даже слышу чаек. Интересно, в Лондоне действительно есть чайки? Я услышала, как лает собака и где-то далеко летит самолет.

Я остановилась.

Посмотрела на коричневые деревья, разбросанные по парку. Они были элегантными, спокойными и сильными. Я подумала, что хочу быть как они. Их ничего не беспокоит.

Мимо прошли две женщины, обтянутые в лайкру.

– Он даже не написал, – сказала одна.

– Что за мудак, – ответила ее подруга.

Они прямо лопались от негодования и ярости.

Я подумала, как глупо, что мы все время раздражаемся без повода.

Грязный золотистый лабрадор пробежал мимо с палкой во рту, задыхаясь от восторга и дрожа от возбуждения. Собаки такие счастливые, правда? Дай им место, где побегать, и хорошую палку, и они уже счастливее всех. Они не держат обид и не волнуются о своем драгоценном эго. Они просто знают, что прямо сейчас их лапы шлепают по лужам, а рядышком в воздухе летает зажеванный теннисный мяч. И это лучший момент в их жизни.

Почему мы не такие?

Я вернулась домой безмятежной и закончила всю работу за пять часов без всякой драмы.

Около 3 часов я прервалась на ланч. В окно пробивался послеполуденный свет, освещая тихий дом. Слышно было только гул от сушилки на втором этаже. Я почти чувствовала, как работают электричество и водопроводные трубы.