Северная война, или Блицкриг по-русски - Вячеслав Красиков

Ожесточенное сражение длилось весь день. Петр I имел количественное превосходство, располагая более чем 11 500 солдат — элитными частями во главе с гвардией, которым рижский губернатор мог противопоставить лишь второсортные полки. Тем не менее, на поле боя чаша весов долго склонялась то в одну, то в другую сторону. Только к вечеру, когда к царю прибыли еще 4000 драгун, русские сумели оттеснить шведов от переправы. Левенгаупту пришлось вернуть с другого берега авангард. Он подоспел к ночи и восстановил положение, однако продолжать бой на следующий день для скандинавов было слишком рискованно. К противнику в любой момент могли подойти еще более многочисленные резервы, не говоря уж о том, что переправить остаток обоза в такой ситуации не представлялось возможным.

Поэтому Левенгаупт приказал бросать телеги, выпрягать из них лошадей и налегке пробиваться к королевской армии. Как часто случается в подобных ситуациях, после неудачного сражения, при ночном отступлении у шведов возникла неразбериха, перешедшая в панику. Многие подразделения рижского корпуса заблудились и отстали. Часть из них взяли в плен или перебили кружившие вокруг казаки и калмыки. А один крупный отряд, насчитывавший около тысячи человек, даже повернул назад и через месяц пришел обратно в Ригу.

Однако и полки Петра I оказались серьезно потрепаны боем, что помешало царю организовать энергичное преследование. Это спасло тех, кого Левенгаупт сумел собрать в последующие сутки. Спустя 10 дней после сражения у Лесной он привел к королю только половину своих солдат без всяких припасов. В результате поход на Москву в 1708 г. окончательно сорвался. Чтобы перезимовать в относительно сытой местности, Карлу XII пришлось идти на Украину.

Здесь необходимо отдать должное королю. Несмотря на срыв операции, он не стал искать «козлов отпущения», как в подобных ситуациях поступало большинство владык, а сразу же признал, что вины генерала в том нет. Просто все обстоятельства, включая случайности и удачу, встали поперек дороги. В связи с чем печальный итог экспедиции Левенгаупта не отразился на его личной карьере. Даже наоборот, рижский губернатор был назначен командующим всеми пехотными полками, которые участвовали в «Русском» походе. Другими словами он занял третью ступеньку в армейской пирамиде — после своего монарха и фельдмаршала Реншёльда.

Но плодотворного сотрудничества с «правой рукой» короля у начальника пехоты не получилось. По натуре оба полководца оказались несовместимыми, что усугублялось сложностью характеров того и другого. Правда, пока верховное командование осуществлял Карл XII, этот конфликт не отражался на ходе операций шведской армии. Однако в самое ответственное время, за несколько дней до Полтавского сражения, короля серьезно ранили в перестрелке на аванпостах, и руководство перешло к Реншёльду. Именно в этот момент генеральская склока приобрела решающее значение, став одной из главных причин обрушившейся на скандинавов катастрофы.

В первой половине битвы Левенгаупт командовал правым флангом шведского войска: Но фельдмаршал не сообщил ему общий замысел сражения. Поэтому рижскому губернатору пришлось руководить, исходя из собственного понимания обстановки. Действовал он как всегда инициативно и смело. Тем не менее предварительный план, одобренный королем, предусматривал иной вариант, отчего генерал потерял связь с центром и оказался один на один со всей русской армией. Его корпус не погиб только по счастливой случайности — вовремя прискакали королевские гонцы с приказом отойти на соединение с главными силами.

В завершающей части боя Левенгаупт, в соответствии со своей должностью, возглавил отчаянную атаку шведской пехоты на пятикратно превосходящего по численности неприятеля. Ее ход развивался по законам классической трагедии — первоначальный обнадеживающий успех, завершившийся полным крахом. Прямо на поле брани Клио расставляла точки над i. В тот день она даровала жизнь генералу. Но обрекла на незавидную роль предводителя деморализованных остатков армии, факт капитуляции которых тяжким несмываемым бременем лег на его имя.

В финале битвы у многих сложилось впечатление, что рижский губернатор искал смерти. Он лез в самое пекло, пытаясь остановить бегущих. Уговаривал, грозил, увлекал личным примером. Вокруг непрестанно падали убитые и раненые, однако Левенгаупт остался невредим и, избежав плена, благополучно выбрался из этого ада.

В конце концов, ему все-таки удалось собрать уцелевшие осколки — немногим более 6000 солдат — и отвести их к тыловому охранению, остававшемуся у Полтавы. К тому же русские неожиданно прекратили преследование, что в те минуты выглядело, как подарок небес, спасший скандинавов от окончательного избиения.

Тем не менее, крах всех надежд и планов был полным. Потери убитыми и пленными составили около 10 000 человек. В руки к противнику во главе с фельдмаршалом Реншёльдом попали принц Макс Эммануэль Вюртембергский, генерал-майоры Шлиппенбах, Штакельберг, Гамильтон, Роос, королевский премьер-министр граф Пипер. Огромной выглядела также убыль старших офицеров.

Левенгаупт после Полтавы на несколько дней фактически занял место Реншёльда рядом с Карлом XII, поскольку остался самым опытным и старшим по званию генералом. Ему король и поручил руководить отступлением своей армии из русских пределов. Растянувшаяся по степи, она на первый взгляд все еще представляла внушительную силу — свыше 20 000 человек, сопровождавших несколько тысяч повозок. На самом деле боеспособных солдат насчитывалось не более 11 000. Еще 4000 составляли раненые. Остальные же являлись обозниками, а также женщинами и детьми, следовавшими за армией в походе. Кроме того, вместе со шведами бежал и целый табор украинских казаков со своими семьями, из числа тех, что пошли за Мазепой.

Отход от Полтавы скандинавы начали вечером 8 июля, спустя всего несколько часов после битвы. Идя вдоль русла Ворсклы на юг, они на третьи сутки достигли Днепра у поселка Переволочна. Но переправиться в том месте через обе реки оказалось невозможно. Когда это выяснилось, возвращаться назад стало уже поздно. Сзади настигала русская погоня. Таким образом, шведы попали в ловушку.

Впрочем, небольшое количество лодок все-таки нашлось. Их хватило, чтобы переправить короля со свитой и 1300 солдат конвоя. Форсировал Днепр и Мазепа с 2000 казаков. Но основная масса осталась на другом берегу, перед фронтом подошедшего неприятеля.

Левенгаупта Карл тоже хотел забрать с собой. Однако генерал отказался бросить армию. Тогда король официально передал ему командование и приказал пробиваться к союзникам — в Крым, в Турцию или к полякам, оставив данный вопрос на усмотрение рижского губернатора. За свою долгую службу Левенгаупт приобрел в войсках репутацию отца-командира. Во время боя он не задумываясь посылал людей на смерть, но между сражениями как мог, заботился о солдатах, стараясь облегчить их трудную жизнь, за что они отвечали ему искренней любовью. Но у Переволочны он попал в аховую ситуацию.

Дело в том, что даже после Полтавы, во время отхода к Днепру, шведская армия еще сохраняла дисциплину. Однако с уходом короля в ее механизме словно лопнула главная пружина. Порядок рухнул, и она стремительно начала превращаться в деморализованный сброд. Конечно, сломил их не этот конкретный факт отъезда монарха. Он просто оказался последней каплей, веса которой человеческие души не сдержали. Слишком уж большой груз лег на них за минувшие месяцы.