Игра на своем поле - Олег Кондратьев

– Молодец, подводник! – вставил Коробов.

– Нарушитель! – изрек Вадим.

– Знал бы ты, Ильич, какой он молодей на самом деле! Мы лишь, так сказать, его «силы обеспечения». Проблемы он привык решать самостоятельно и радикально. Я должен был это сразу сообразить. Вадик, к тебе нет ни малейшего упрека. Сергей и уехать-то смог только благодаря тому, что ты четко свои обязанности выполнил! И Толик где-то тут совсем рядом. Видели, как посреди плаца один боец споткнулся? Его работа. А вот Редину помочь мы сейчас ничем не можем. Он, правда, в курсе, какой ход мы планировали и какую роль отводили лейтенанту. Слышал все твои пояснения, Ильич. Знает, где начинается эта старая дорога, и со склада прямо на нее ринулся. Пловец он отличный, а вот водитель – так себе.

Гера последний раз оглянулся на лежащего в углу лейтенанта и шагнул через низкий подоконник.

Почти весь опыт управления тяжелым грузовиком Сергей приобрел в течение последних суток. Это еще не придало его движениям небрежной элегантности и профессиональной уверенности, но большинство нюансов «своего» «Урала» он хорошо изучил, поэтому не боялся, что внезапно заглохнет двигатель или непредсказуемо резко занесет тяжелый кузов. Крепко сжав руль обеими руками, он впился взглядом в лобовое стекло.

Вместе со всеми Сергей слушал рассказ Коробова об этой дороге. Правда, вполуха, потому что эта часть общего плана должна была осуществляться без его прямого участия. Зато теперь, судорожно подпрыгивая на рытвинах и колдобинах, он лихорадочно выуживал из памяти подробности капитанского описания, которые ох как должны были сейчас пригодиться, чтобы не сорвать весь замысел.

Вообще-то роль шофера отводилась лейтенанту Горшенину только из-за того, что он был единственным, кроме самого Коробова, кто имел удовольствие, а точнее, несчастье по этому пути уже покататься. Именно «по пути», так как назвать дорогой то, что сейчас ложилось под колеса «Урала», не решился бы и самый большой оптимист. Когда-то это действительно была дорога. Лет 30 или 50 назад. Или еще до Отечественной войны. Первой, с французами, 1812 года. Наверно, она даже именовалась гордо «тракт» и соединяла между собой несколько деревенек. Потом деревни сами собой тихо, но бесповоротно захирели, воинская часть пользовалась удобной федеральной трассой, а ведущая теперь в никуда дорога зарастала лесом, привлекая разве что грибников да рыбаков: километрах в пятнадцати от части протекала небольшая речушка без официального названия, мало кому известная, но глубокая и богатая рыбой. Деревянный мост через нее во время какого-то половодья снесло к чертовой матери, а разлившаяся вода в силу каких-то природных аномалий так и не вернулась в прежнее русло, образовав приличных размеров озеро-болото, прямо из которого рос самый настоящий хвойно-лиственный лес. Из войсковой части туда изредка ездили порыбачить или на пикник. Правда, ни тем, ни другим последнее время не злоупотребляли: всюду под водой торчали острые пни, обломанные ветки, опоры унесенного моста, а еще сотни километров рыболовных снастей и рваных сетей. Редкий нормальный пикник или обычная пьяная рыбалка не заканчивались для любителей охладиться тяжелыми травмами, а то и… Потом оттуда ушла даже рыба.

Лес не просто вплотную подступал к еле заметной дороге, он рос на ней. Прямо из колеи могло торчать небольшое дерево или куст, а сгнивший ствол какого-нибудь лесного долгожителя запросто мог пристроиться поперек пути. Хотя несомненные плюсы у такой сусанинской трассы были. Она оставалась совершенно незаметной с самого близкого расстояния, и ни о каком обгоне при движении по ней не могло быть и речи.

Еще Сергей точно знал, каким должен быть финал этой сумасшедшей гонки: влететь на максимальной скорости в болотистое озеро-речку, чтобы как можно дальше и глубже утопить «Урал», самому выпрыгнуть из кабины в воду и попытаться вплавь, желательно незаметно, добраться до противоположного берега – или просто как получится. Последнее казалось наиболее вероятным, лишь бы вообще получилось.

В погоню за «Уралом» рванулся черный внедорожник. Это был «Ниссан Пэтрол», мощная тяжелая громадина с приводом на все колеса и усиленным бампером. Вперед она двигалась уверенно и гораздо быстрее преследуемого грузовика, которому приходилось принимать на себя основной удар лесного бездорожья.

Позади были уже две трети пути, когда «Ниссан» замаячил в зеркале заднего вида «Урала». Больше всего Сергею мешал заливающий глаза пот. Он постоянно встряхивал головой, фыркал, но не рискнул даже на секунду оторвать руки от баранки. Хотя теперь это, наверно, вряд ли удалось бы: он почти перестал ощущать свои руки чуть не до самых плеч. Пальцы, побелев от сильнейшего напряжения, мертвой хваткой вцепились в кожаную оплетку руля. Сергей даже всерьез побаивался, что не сумеет оторвать их, когда потребуется покинуть кабину. Мышцы предплечий одеревенели, как будто он всю ночь грузил мешки с песком или выкапывал яму под пятидесятиметровый бассейн. Даже спина по своей чувствительности напоминала стиральную доску. То, что он давно уже сидел в луже собственного пота на кожаном сиденье, Сергей вообще не замечал.

Погоня приблизилась настолько, что Редин увидел в зеркало, как из бокового окошка рядом с водителем высунулось дуло какого-то стрелкового оружия. Звуков выстрелов, конечно же, не было слышно, а попасть в цель в таких условиях из автомата вряд ли кому-то удалось. В «Ниссане» это тоже быстро поняли, и уже через минуту из того же окна показался ствол базуки. Сергей только усмехнулся: процентная вероятность попадания ни на йоту не увеличивалась, а вреда от даже случайного повреждения бортов кузова или брезентового тента будет немного. Ни обогнать «Урал», ни зайти сбоку преследователи не могли.

Первый разрыв выкорчевал кусты слева от дороги. А вот второй снаряд из базуки угодил в землю как раз на середине расстояния между машинами. Будь скорость «Ниссана» чуть-чуть больше, он непременно угодил бы передними колесами в свежевырытую ямку. Теперь же, затормозив и переваливаясь с боку на бок, преодолевая препятствие, внедорожник потерял несколько важных секунд. Стрельба прекратилась. В «Ниссане» здраво рассудили, что «Урал» и так никуда в сторону не денется, а такая дорога вот-вот доконает беглеца.

Развязка, как всегда, наступила неожиданно даже для Сергея, который знал о водной преграде и готовился к встрече с ней. Лес по обе стороны дороги поредел, стало чуть светлее, под колесами зашуршала высокая трава, и тут же за поворотом, скрытым кустами, растущими прямо из колеи, обнаружилась темная поверхность воды. Сергей до упора вдавил педаль газа, и машина, взбрыкнув, как норовистый скакун, ринулась вперед. Дно так резко уходило вниз, что, когда задние колеса еще плевались во все стороны прибрежной жижей, капот «Урала» вода начала заливать сверху. Через несколько секунд мотор заглох, хотя Сергей продолжал машинально давить на газ. Тяжелая машина продвигалась вперед уже по инерции, все глубже утопая колесами в придонном иле.

Обе дверцы кабины Редин открыл заранее, и вода, клокоча и всхлипывая, устремилась в салон. Подавив инстинктивное желание тут же выпрыгнуть наружу, Сергей сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, выждал еще некоторое время, пока вода залила кабину под завязку, не торопясь соскользнул со ступенек и мощно оттолкнулся обеими ногами от ребристой поверхности еще продолжавшего круговое движение колеса. Он не собирался скоро всплывать на поверхность, а рассчитывал, двигаясь параллельно дну вперед и вбок, отплыть к торчащему из воды толстенному мертвому дереву, которое заметил метрах в двадцати.