Уик-энд с мистером Дарси - Виктория Коннелли

– Джейс! – крикнула она, бросившись следом.

Он остановился и обернулся.

– Ты в порядке? – спросила она.

Джейс глубоко вздохнул.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. На самом деле хочу, – начал он, – и если я не могу сделать тебя счастливой, тогда мы не должны быть вместе.

Голос его звучал спокойно, как будто у него уже не осталось сил для борьбы.

– Но мы же останемся друзьями? – спросила Робин.

– Надеюсь, – кивнул он, едва заметно улыбнулся и пошел к выходу.

Глядя ему вслед, Робин ощутила глубокую печаль. Джейс уносил с собой часть ее жизни, ее существа. Она росла и взрослела с ним рядом: они вместе учились в школе, вместе искали первую работу, он поддержал ее, когда она покинула родительский дом. Странно было думать, что их пути отныне разошлись.

А потом она почувствовала прикосновение чьей-то руки к своему плечу и догадалась, кто это может быть.

– С вами все в порядке, моя дорогая?

Робин обернулась к дейм Памеле. Та протянула ей роскошный вышитый носовой платок, и Робин промокнула слезы. Ей хотелось высморкаться, но сделать это в такой чудесный платок показалось неприличным.

– Мне так жаль, извините меня, дейм Памела, – пробормотала она. – В эти несколько дней из-за меня постоянно происходят всякие сцены.

– Чепуха, моя дорогая. Это не ваша вина. А сейчас пойдемте-ка со мной.

Она снова отвела Робин на второй этаж, в свою личную библиотеку.

«Рановато для бренди», – подумала Робин, но у хозяйки были иные планы.

– Я подумала, почему бы вам не отдохнуть здесь немного? – сказала она, указывая на диван, где Робин сидела вчера вечером. – Эта комната всегда меня успокаивает, и, поверьте, очень много раз мне приходилось искать здесь убежища. Сидите тут сколько пожелаете. Я сейчас спущусь послушать доклад доктора Робертс, но потом вернусь. Велю Хиггинсу принести вам чашечку чая и завтрак. Наверняка вы сегодня еще не завтракали.

Робин шмыгнула носом и кивнула.

– Спасибо, – пробормотала она и, как только дейм Памела ушла, наконец-то дала волю слезам.

Если бы Джейс ушел и не последовал за ней по лестнице! Ей казалось, что она никогда не забудет этого неприкаянного выражения лица, в ушах все еще звучали слова Джейса о том, что в ее жизни он занимал второе место после книг.

Робин закрыла глаза. Это правда, этого нельзя отрицать. Не многие люди знали ее лучше Джейса. Может быть, это ненормально – погружаться в мир, созданный чужим воображением? Может, ненормально так много думать о вымышленных героях романов? Приехав на эту конференцию, Робин поняла, что не только она проводит бо́льшую часть жизни, уткнувшись в книги, но это служило слабым утешением. Может, это какой-то зловещий симптом?

– Как будто у меня нет собственной жизни, – произнесла она вслух.

Но у нее была своя жизнь. У нее есть коттедж. Допустим, он не принадлежит ей, она его снимает, однако когда-нибудь у нее будет собственный дом. У нее есть работа. Ну и что такого, если работа не приносит удовлетворения, если она, Робин, с утра до вечера следит за стрелками часов? Она всегда может найти другое место. И еще у нее есть куры.

– О боже… – прошептала Робин.

Она скучная старая дева, которая разводит кур. Наверное, зря она придерживается такого же высокого мнения о себе, как Лиззи Беннет. Ей следовало прислушаться к голосу здравого смысла, подобно Шарлотте Лукас, и смириться с участью миссис Коллинз.

Пока она уныло размышляла о своем превращении в старую деву, появился дворецкий Хиггинс и поставил перед ней поднос с завтраком.

– Спасибо вам огромное, – пробормотала она. – Очень сожалею, что причинила вам столько хлопот.

– Я могу еще что-нибудь сделать для вас, мисс? – спросил Хиггинс.

– Нет-нет, спасибо.

Однако он не уходил.

– Может быть, вам нужен носовой платок?

Робин вдруг сообразила, что, наверное, представляет собой жалкое зрелище.

– О да. Да, пожалуйста.

Хиггинс вышел из комнаты и вернулся с большой коробкой бумажных платочков. Как только он снова скрылся за дверью, Робин смогла как следует высморкаться.

Кэтрин предстояло выступать в библиотеке, где уже были расставлены аккуратные ряды стульев. Она прошлась по великолепной комнате, стараясь успокоить нервы. Кэтрин уже много раз выступала перед публикой, но всегда волновалась, потому что и тема доклада, и аудитория каждый раз были разными и никогда нельзя было предугадать, как пройдет доклад.

«Через час все уже кончится», – сказала она себе.

– Ты в порядке? – спросил Уорвик.

Она не заметила, как он вошел в комнату, и, увидев его, улыбнулась:

– Все нормально.

Пока никто не видел, Уорвик быстро сжал ее руку.

– Ты не слышала о Робин и ее женихе? Точнее, уже бывшем женихе, – усмехнулся Уорвик.

– Нет. А что случилось?

Он рассказал о сцене на лестнице.

– Я узнал это от миссис Сомс. Похоже, она там занимала место в первом ряду.

Кэтрин нахмурилась:

– Если и так, я не удивлюсь. Кстати, о первых рядах – уверена, она усядется на один из этих стульев.

– Ты не возражаешь, если я тоже сяду впереди? – спросил Уорвик.

– Не возражаю, если ты не будешь меня перебивать.

И действительно, как только комната начала наполняться, появилась миссис Сомс и взгромоздилась на стул рядом с Уорвиком. Он приподнял бровь, и Кэтрин, видя, как ей не повезло, страдальчески подняла глаза к небу.

Пора было начинать. После того как все устроились, откашлялись и перестали шуршать, в библиотеке появилась дейм Памела и раздались громкие аплодисменты.

– Доброе утро, моя дорогая, – обратилась она к Кэтрин. – Как вы?

Кэтрин обменялась с хозяйкой поцелуями и отошла от кафедры, чтобы дейм Памела могла ее представить.

– Доктор Кэтрин Робертс – преподаватель колледжа Святой Бригитты в Оксфорде, специалист по биографии и творчеству Джейн Остин. Она уже неоднократно выступала на нашей конференции, и я каждый раз с огромным удовольствием приветствую ее в этом зале.

Дейм Памела, подавая пример, зааплодировала, после чего Кэтрин начала свой доклад:

– Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен…

Она умолкла, жестом пригласив аудиторию закончить всем известное первое предложение «Гордости и предубеждения».

– …подыскивать себе жену, – улыбаясь, хором произнесли слушатели.

Улыбались все, кроме миссис Сомс, на которую начало доклада Кэтрин не произвело ни малейшего впечатления.