Омерта - Марио Пьюзо

— Ты очень умный человек.

Хескоу порозовел от удовольствия.

— Я знаю. Поэтому я до сих пор жив.

На следующий день в одиннадцать утра Асторре в сопровождении Николь, которая договорилась о встрече, входил в здание нью-йоркского отделения ФБР.

Он провел ночь в поисках оптимального варианта. Все это он замыслил для того, чтобы Портелла убил Силка. Но он знал, что не допустит смерти Джорджетт и ее дочери. Он также знал, что дон Априле никогда не вмешивался в естественный ход событий. Но ему вспомнилась история, непосредственно связанная с доном.

Как— то вечером (Асторре было двенадцать, и он в очередной раз приехал с доном на Сицилию) Катерина подавала им обед в саду. Асторре без всяких задних мыслей спросил:

— А как вы познакомились? С детства росли вместе?

Дон и Катерина переглянулись, потом рассмеялись.

Дон прижал палец к губам, а потом насмешливо прошептал:

— Омерта. Это секрет.

Катерина постучала по руке Асторре деревянной ложкой.

— Это не твое дело, маленький дьяволенок.

И потом, гордиться мне тут нечем.

Дон Априле с любовью посмотрел на Асторре.

— А почему он не должен об этом знать? Он же сицилиец до мозга костей. Расскажи ему.

— Нет, — ответила Катерина. — Если хочешь, рассказывай сам.

После обеда дон Априле раскурил сигару, налил в стакан анисовой настойки и начал рассказ:

— Десять лет тому назад самым важным человеком в городе был некий отец Сигузмундо. Многие боялись его, и не зря, но при этом его отличал добродушный характер. Когда я приезжал на Сицилию, он часто приходил ко мне и играл в карты с моими друзьями. Тогда у меня была другая домоправительница.

Отец Сигузмундо истово верил в господа и трудился не покладая рук, дабы удержать верующих на пути истинном. Убеждал их ходить в церковь, а однажды даже подрался с атеистом. Но знаменитым он стал за то, что напутствовал души и давал отпущения грехов жертвам мафии в последние минуты их жизни. За это его очень уважали, но случалось такое очень уж часто, и в результате пошли слухи о том, что он участвовал в этих экзекуциях и выдавал главарям мафии секреты, услышанные в исповедальне.

Муж Катерины в то время служил в полиции и активно противодействовал мафии. Он продолжил расследование одного убийства даже после того, как местный босс мафии попросил его этого не делать, что по здешним меркам случай неслыханный. Через неделю после этого муж Катерины попал в засаду и, смертельно раненный, упал на землю в одном из переулков Палермо. Так уж вышло, что отец Сигузмундо оказался рядом и отпустил ему грехи. Убийц, конечно же, не нашли.

Катерина, безутешная вдова, целый год провела в трауре, регулярно посещая церковь. Потом в одну из суббот пошла исповедоваться к отцу Сигузмундо. А когда тот вышел из исповедальни, на глазах у всех заколола его кинжалом мужа.

Полиция посадила ее в тюрьму, но это было меньшее из зол. Потому что босс мафии приговорил Катерину к смерти.

Асторре, широко раскрыв глаза, повернулся к Катерине:

— Ты действительно его заколола, тетя Катерина?

Катерина с улыбкой смотрела на него. В его взгляде читалось любопытство, но не страх.

— Ты должен понимать почему. Не потому, что он убил моего мужа. На Сицилии мужчины всегда убивали друг друга. Но отец Сигузмундо был лживым священником, убийцей в сутане. Он не имел права отпускать грехи, отправлять души в последний путь. С какой стати бог будет слушать такого человека? Поэтому мой муж не просто умер. Стараниями отца Сигузмундо ему закрылась дорога в рай, и он отправился в ад. Люди не понимают, когда надо остановиться. Есть вещи, делать которые никак нельзя. Поэтому я и убила священника.

— А как ты оказалась здесь? — спросил Асторре.

— Потому что дон Априле заинтересовался этой историей, — ответила Катерина. — И, естественно, все уладил.

Асторре повернулся к дяде.

— В городе меня уважали, — продолжил тот. — С властями удалось договориться в первую очередь. Церковь не хотела привлекать внимания к продажному священнику. Босс мафии оказался упрямцем и не пожелал отменять смертного приговора. Его нашли с перерезанным горлом на кладбище, где находилась могила мужа Катерины, а весь его клан уничтожили. К тому времени я проникся к Катерине самыми теплыми чувствами и назначил ее своей домоправительницей. И последние девять лет считаю месяцы, проведенные в Сицилии, лучшими в своей жизни.

Асторре слушал, как зачарованный. Ел оливки и выплевывал косточки.

— Так Катерина — твоя подружка? — спросил он.

— Разумеется, — ответила Катерина. — Тебе двенадцать лет, ты уже должен все понимать.

Я живу под его защитой, как его жена, и выполняю положенные жене обязанности.

Асторре показалось, что он заметил на лице дяди смущение, чего не случалось ни до, ни после.

— А почему вы не поженитесь? — спросил он.

— Я никогда не покину Сицилию. Здесь я живу, как королева, и твой дядя очень щедр ко мне.

Тут все мои друзья, родственники, сестры, братья, кузены. А твой дядя не может жить на Сицилии. Поэтому мы можем проводить вместе только один месяц.

Асторре повернулся к дону Априле:

— Дядя, но ты можешь жениться на Катерине и жить здесь. Я останусь с тобой. Я не хочу уезжать с Сицилии.

Катерина и дон Априле рассмеялись.

— Послушай меня, — заговорил дон. — Мне пришлось потратить немало усилий, чтобы остановить вендетту против Катерины. Если мы поженимся, старая вражда вновь проснется. Они могут смириться с тем, что Катерина моя любовница, а не жена. Нас это тоже устраивает, мы счастливы и свободны. Опять же, мне не нужна жена, которая отказывается принимать мои решения. Так что, раз она отказывается покинуть Сицилию, я ей не муж.

— И это был бы позор. — Катерина поникла головой, из глаз потекли слезы.

Асторре ничего не понимал.

— Но почему? — спросил он. — Почему?

Дон Априле вздохнул. Затянулся сигарой, отпил анисовой.

— Ты должен понять. Отец Сигузмундо был моим братом.

Асторре помнил, что их объяснение его не убедило. Романтизм ребенка не позволял ему поверить, что двоих людей, которые любят друг друга, могло что-то остановить. И только теперь он осознал, какое тяжелое решение пришлось принимать его дяде и тете. Если бы он женился на Катерине, все родственники дона стали бы его врагами. Конечно же, они знали, что отец Сигузмундо был злодеем, но родная кровь искупала все грехи. А такой человек, как дон, не мог жениться на убийце своего брата. Катерина не могла просить о такой жертве. А если она подозревала, что дон каким-то образом причастен к убийству ее мужа? Однако они оставались рядом вопреки понятиям, впитанным с молоком матери.