Непокорная - Ини Лоренц

– Османьский далеко!

– Если он обо всем узнает, то пристрелит меня. Капитан угрожал это сделать, если я снова его ослушаюсь.

Фадей знал Османьского достаточно хорошо и поверил словам Йоханны.

– В таком случае со мной поедет Людвик, – заявил он.

Казак спустился с башни и подозвал к себе молодого воина. Людвику было двадцать лет, но он все еще походил на мальчишку. До сих пор он был всадником нижнего ранга и потому гордился, что Фадей выбрал его в напарники.

Йоханна хотела было предупредить Людвика, но Карл положил руку ей на плечо:

– Не совершай необдуманных поступков. Фадей подобен дикому зверю. Он обвинит тебя в том, что ты его оскорбила, и безжалостно пристрелит на месте. До тех пор пока он здесь командует, ему ничего за это не будет.

– А как же Людвик? – спросила Йоханна.

– Людвику придется самому о себе позаботиться. Ни ты, ни я не сможем ему помочь. А теперь мне нужно поторопиться: я еще не нашел товарища, который поедет со мной.

– Возьми Добромира. Он рад будет снова выехать в степь, после того как Фадей навязал ему ссору, а затем приговорил к службе в крепости. Османьскому пришлось согласиться, чтобы репутация его заместителя не пострадала.

– Будь осторожна! – сказал Карл.

Он подозвал Добромира. Фадей сердито посмотрел на Карла, и тот смущенно улыбнулся:

– Мне нужен спутник, который не выпадет из седла, а Добромир почти протрезвел.

– Поступай как знаешь, – ответил казак.

Он подождал, пока к ним присоединится и Игнаций со своим товарищем.

– Вы вдвоем поскачете на запад, Кароль и Добромир – на восток, а мы с Людвиком отправимся на юг в поисках татар. Только держитесь подальше от границы, понятно?

Карл, Игнаций и их напарники кивнули. Указания Фадея были вполне разумными. Так они смогут обследовать бóльшую территорию, а в случае необходимости – вернуться в крепость и привести с собой подкрепление.

«Если люди, оставшиеся там, будут достаточно трезвыми», – подумал Карл.

По приказу Фадея открыли ворота крепости, и шестеро разведчиков выехали наружу. Казак обернулся:

– Закройте ворота, да как следует, вы, пьяные свиньи! Не хотелось бы, вернувшись, увидеть над крепостью бунчук хана Азада Джимала.

– Не переживайте, мы будем начеку! – крикнул Лешек и приказал закрыть ворота. – Надеюсь, все будет хорошо, – сказал он Йоханне.

– Мне не нравится, что Людвику приходится ехать вместе с Фадеем, – призналась она.

– Ты бы предпочел оказаться на его месте? – насмешливо спросил старый ветеран. – Здесь, на границе, каждый отвечает сам за себя.

– Да, понимаю, но…

– Никаких «но», паренек. А теперь принеси мне бутылку водки. Я не собираюсь оставлять хороший шнапс этим пьяницам. Не переживай, я не напьюсь, разве что чуть-чуть. – Лешек усмехнулся и посмотрел вслед Йоханне, спускавшейся по крутой лестнице.

«А ты храбрая девчонка, – подумал он. – Интересно, известно ли об этом капитану? Наверняка известно – не зря он предоставил ей отдельную комнату. Хотелось бы мне знать, что заставило ее притвориться юношей и почему брат ей в этом потворствует?»

Когда Йоханна вернулась с бутылкой, Лешек посмотрел на нее более пристально. Ее обман был продуман до мелочей, и старик понял: она должна была родиться мужчиной. Лешек уже и не помнил, что именно заставило его усомниться в том, что Ян юноша. В любом случае эта девица ему нравилась и он был рад тому, что она сумела избавиться от приставаний Фадея. Теперь черед Людвика доказать, что он тоже на это способен.

Лешек прогнал мысли о Фадее и его напарнике. Старик решил обсудить с Йоханной, что они могут сделать для того, чтобы поддержать дисциплину в крепости.

Во время поездки желание Фадея развлечься со своим напарником стало слабее. Степной дух, знакомый с детства, освежал его, и казак уже проклинал водку, которая превратила его в болвана, спотыкающегося о собственные ноги. Кроме того, Фадей не помнил, что произошло, пока он был пьян. Одной из загадок была шишка у него на голове. Возможно, он ударился о столб или…

– Скоро мы окажемся на татарской территории. Мы ведь не собирались пересекать границу! – Голос Людвика вырвал Фадея из раздумий.

– Мы еще не пересекли границу. Но до нее осталось недалеко.

– Неужели мы собираемся проникнуть на чужие земли? Нас ведь только двое, и если татары нас обнаружат…

– …мы умчимся прочь. Ты все еще не понял, что здесь, в степи, всадника можно обнаружить за несколько миль?

Фадея раздражал Людвик, да и не только он, а все молодые поляки, которые присоединились к отряду Османьского. Они были родом из Мазовии или из Малой Польши и не имели ни малейшего представления о жизни в степи. Фадей же, напротив, знал здесь каждую травинку и каждое место, где могли бы спрятаться два всадника.

– Кажется, я вижу татарина! – крикнул Людвик.

Фадей посмотрел вперед и тоже заметил его – а за ним отряд из трех десятков человек. Умнее всего было бы развернуть коней и поскакать прочь, однако казак уже давно был недоволен тем, как Османьский вел войну против татар. Фадей присоединился к Адаму в надежде на военную добычу, пленных татарских женщин и юношей, с которыми можно делать все, что пожелаешь, а также на славу, которая дошла бы до казацкой степи.

Вместо этого Османьский ограничивался тем, что перехватывал татарские отряды и отбирал у них пленников. Если случалась какая-нибудь добыча, капитан возвращал ее тем, у кого ее отобрали. Вот почему Фадей возлагал большие надежды на торговый караван, о котором ему рассказал армянин Гарегин. Но это оказалось ловушкой, и только по счастливой случайности казак не стал кормом для стервятников. Кроме того, Фадея раздражали молодые польские дворяне: Кароль и Ян Выборские, Добромир Капуста и особенно Игнаций Мышковский, который делал все, чтобы превзойти его в глазах Османьского.

– Что ты об этом думаешь? – спросил казак у Людвика.

Тот растерянно посмотрел на него:

– О чем?

– О торговом караване, который, по словам Османьского, мы должны были перехватить, но он оказался татарской ловушкой.

Отец Людвика был бедным шляхтичем, которому пришлось занять деньги у еврея, для того чтобы отправить сына к Османьскому на хорошей лошади. Чтобы помочь семье, юноша тоже не отказался бы от военной добычи.

– Нехорошо получилось, – сказал он.

– Османьский позволил татарам обвести его вокруг пальца. Боюсь, они снова попытаются это сделать.

– Что?

Фадей был сыном степи и не умел ни читать, ни писать. Однако он был неглуп и потому бросил на наивного юношу презрительный взгляд:

– Татары снова попытаются нас уничтожить. Но именно теперь Османьский удрал в кусты, даже не сказав нам, когда вернется. Уверяю тебя: он боится татар и больше не осмеливается с ними бороться.