Война, какой я ее знал - Джордж Смит Паттон

Из—за погодных условий в Англии мы не имели возможности пополнить запасы всего необходимого гарнизону в Бастони, перебросив грузы по воздуху 22–го числа, но сделали все, чтобы осуществить доставку снаряжения в ночь с 22 на 23 декабря. К этому моменту стало очевидным, что 12–й корпус не может наступать к северу от реки Сюр, пока мы не оттесним немцев на ее восточный берег и не произведем замену крайне измотанной в боях 4–й пехотной дивизии, в которой уже недоставало тысячи шестисот человек личного состава. Как предполагалось, сменить ее предстояло 90–й дивизии.

6–я бронетанковая дивизия 20–го корпуса должна была соединиться с 12 корпусом, а 4–я пехотная и 10–я бронетанковая дивизии войти в 20–й корпус. Существовала возможность высвободить 11–ю бронетанковую дивизию, которая считалась находящейся в резерве Штаба главнокомандующего союзническими экспедиционными силами в Реймсе. Численность артиллерии, призванной поддержать наступление Третьей армии, впечатляла — восемьдесят восемь батарей, или, иными словами, 1056 орудий калибра 105 мм и больше.

22–го числа 101–я воздушно—десантная дивизия в Бастони отразила яростную атаку неприятеля. Это была, пожалуй, первая настоящая реакция противника на наши действия.

Из допросов пленных мы узнали, что немцы собирались продвинуться на запад за Арлон, а затем, повернув в южном направлении, ударить на город Люксембург с запада. Поскольку такая опасность все еще существовала, надлежало немедленно подумать о левом фланге армии. 12–й корпус силами 5–й и частично 4–й пехотных дивизий провел ограниченную наступательную акцию с целью потеснить немцев на восточный берег реки Сюр, в то время как 20–й корпус провел другую ограниченную наступательную акцию в направлении Саарбурга, но уже как отвлекающий маневр. Погода улучшилась, и семь эскадрилий наших бомбардировщиков провели удачную бомбежку неприятельских позиций. Несколько самолетов из 9–го воздушного корпуса уничтожили мосты в окрестностях Саарбурга. С другой стороны, чтобы предотвратить прорыв неприятеля к Бастони, было необходимо переместить штурмовую бригаду «Б» (командир полковник Уэнделл Блэнчерд) 4–й бронетанковой дивизии с правого на левый фланг 3–го корпуса. В результате переброски вышеназванного подразделения образовывалась огромная брешь между позициями 26–й пехотной и 4–й бронетанковой дивизиями, которую заполнил 6–й кавалерийский дивизион полковника Э. М. Фикетта. Продвижение в тот день оказалось незначительным — от трех с половиной до восьми километров.

События следующего дня (24–го числа) внушали мало оптимизма. Почти по всему фронту противник яростно контратаковал; в результате одной из таких контратак штурмовой бригаде «Б» 4–й бронетанковой дивизии пришлось отойти на несколько километров, потеряв немалое число танков. В этом, как я полагаю, была моя вина, поскольку я велел командиру штурмовать позиции неприятеля и днем и ночью. Такая тактика хороша в первый день операции, еще, может быть, во второй, но затем люди устают. Более того, если ночь темная, луны нет и поле боя видно плохо, результативность таких атак вообще сомнительна. Помню, как поразило меня открытие, что мне понадобилось так много времени на осознание многих вещей, которые уж мне—то, как казалось, следовало бы знать раньше.

101–я воздушно—десантная дивизия в Бастони получила боеприпасы и продовольствие по воздуху и пережила день без неприятельских атак; потому, вероятно, что противник опасался действий наших штурмовиков.

Наступая на участке от Декирха до Эхтернаха с целью закрепиться на плацдарме по берегу реки Сюр, 12–й корпус почти достиг цели везде, кроме предместий Эхтернаха. Захваченные в ходе акции пленные уверяли, что не получали полного рациона питания от трех до пяти дней. Мы также осуществили радиоперехват переговоров 5–й немецкой парашютно—десантной дивизии (командующий генерал—майор Людвиг Гелльман), сражавшейся с частями 26–й пехотной дивизии. В сообщении говорилось, что они находятся на пределе возможностей и не смогут продержаться без подкреплений, панцерфаустов[178]и пополнения запаса боеприпасов. На контролируемом 20 корпусом участке фронта не происходило ничего.

Потери по состоянию на 22 декабря составили:

Третья армия

Убитыми — 10 432

Ранеными — 50 824

Пропавшими без вести — 10 826

Всего — 72 082

Небоевые потери — 50 241

Общий итог — 122 323

Противник

Убитыми — 66 800

Ранеными — 186 200

Пленными — 140 200

Всего — 393 200

Материальные потери понесенные на 22 декабря:

Третья армия

Легкие танки — 198

Средние танки — 507

Артиллерийские орудия — 116

Противника

Средние танки — 946

Танки «Пантера» и «Тигр» — 485

Артиллерийские орудия — 2216

В ту пору я почти не сомневался, что целью атаки, разработанной германским генштабом, являлось стремление перехватить инициативу, однако последующие события показали ошибочность такой точки зрения. Как бы там ни было, противник выбился из графика, а потому я все больше и больше укреплялся в мысли, что нам удастся окружить и уничтожить его. Хотя нельзя было забывать, что в 1940 г. немцы наступали так же, как и теперь, а затем повернули на юго—запад и, пройдя через Саарбрюккен и Тионвилль, обрушились на Мец; теперь они могли повторить тот же маневр. Мы понятия не имели, каковы намерения немцев, и, точно не представляя себе, каковы их возможности, вне всякого сомнения, переоценивали их. Хотя, пожалуй, я ошибался в данном вопросе менее других.

Рождество встречали под ясным небом и с морозцем — отличная погода, чтобы убивать немцев, хотя дни — такой праздник! — может быть, как раз наоборот, совсем не подходящие. Я выехал на передовую с утра пораньше, чтобы успеть побывать во всех дивизиях, и посетил две штурмовые бригады 4–й бронетанковой, 26, 80 и 5–ю дивизии, а также части 4–й пехотной и 10–й бронетанковой дивизий.

Велика заслуга интендантского корпуса, обеспечившего всех солдат индейкой на Рождество — те, кто был на передовой, получили сэндвичи с индейкой, а все остальные — горячую индейку. Не знаю ни одной армии на земле, кроме американской, где бы так заботились о личном составе. На парней индейка подействовала ободряюще; даже сверх ожидания.

Когда мы проезжали через расположения штурмовой бригады «А» (командир — бригадный генерал X. Л. Эрнст) 4–й бронетанковой, на нас сбросили бомбы, а затем обстреляли два немецких самолета, однако атака их успеха не имела. За все время военных действий на территории Франции и Германии, это был единственный случай, когда мне довелось подвергнуться обстрелу с воздуха на дороге.