Двойной горизонт - Андрей Земляной

Вражеские маги уже подняли оборонительные валы, высотой в метр и толщиной в два метра, за которыми могли укрыться артиллеристы и стрелки в положении «с колена», и эти валы не пробивались ядрами. Вскапывать их автоматическими пушками тоже не было необходимости, хотя такие варианты предлагал штаб Горыни. Дело в том, что валы были не сплошные, а с «окнами» для контратаки кавалерии, так что диспозиция для танков создавалась прекрасная. Если бы не вражеские маги. Сколько их было и какого уровня, войсковая разведка так и не выяснила, несмотря на десятки взятых «языков» и большое количество перехваченных посланий. Но время неумолимо текло, так что штурм начался рано утром первого сентября.

Демонстративно вне зоны действия пушек и ружей начали строиться русские полки, вроде как для штурма, и наблюдатели сразу передали, что войска противника начали занимать позиции. Всего, по данным авиаторов, на участке прорыва было размещено около двухсот тысяч штыков, пятьдесят тысяч сабель и более пятисот стволов полевой артиллерии. Было даже два лёгких форта с тяжёлыми орудиями, взявшими в перекрёстный огонь большой участок дороги, но полковник Фёдор Иванович Паскевич, командовавший воздушными частями, заверил его, что к моменту выхода бронеходов на дистанцию выстрела на месте полевых фортов будут только воронки.

После того, как войска европейцев выдвинулись вперёд, со скрытых позиций ударили гаубицы и миномёты, снаряды которых перелетали через укрепления и взрывались уже в порядках наступающих. Многие снаряды взрывались прямо на валах, но и того, что долетало, было достаточно для уничтожения батарей и полной дезорганизации обороны.

Тем временем в воздухе начиналось воздушное сражение. Прикрывавшие десантный корпус дирижабли сцепились в воздухе с самолётами истребительно-штурмового полка Паскевича и, несмотря на неповоротливость и куда большую площадь, временами сбивали более подвижные, но куда менее защищённые цели.

Но потихоньку двухмоторные истребители-штурмовики начали выбивать вражеские дирижабли. Рунные щиты, гасившие в первые минуты боя все попадания, начали пропускать снаряды, и огненные факелы запылали в небе, чтобы через несколько минут обрушиться на головы собственной пехоте.

Штаб генерал-лейтенанта Стародубского находился на борту командного воздухолёта «Зоря», так что он мог видеть одновременно всё поле боя, и, несмотря на некоторый риск такого расположения, оно имело огромное преимущество в подвижности. Вот и сейчас воздухолёт висел уже над нейтральной полосой.

Убедившись в том, что летунам нет дела до земли, Горыня повернулся в сторону начальника штаба – генерал-майора Опухтина и кивнул:

– Начинайте, Егор Кириллович.

И сразу же где-то вдали взревели моторы бронеходов, и стальная волна, набирая скорость, двинулась к вражеским позициям.

Вот огненным росчерком и громким гулом полыхнул рикошет от какой-то уцелевшей пушки, вот зазвенели пули на броне, и на несколько секунд залило всё поле жарким магическим пламенем, но бронеходы даже не заглохли, продолжая рваться вперёд и стреляя в ответ.

Били с коротких остановок по вдруг оживающим пулемётным точкам, по встающим в небо серым столбам начинающейся волшбы, да и вообще по всякому непонятному шевелению.

Ширина «нейтралки» была небольшой, всего около километра, так что танкам понадобилось около минуты, чтобы дойти до вражеских позиций.

Некоторые машины начали втягиваться в узкие проходы между валов, некоторые полезли на валы, и две сотни танков вполне успешно заняли передовые позиции, дожидаясь подхода основных подразделений пехоты и отстреливая какие-то цели в глубине обороны.

Следом двинулись кавалеристы, обеспечивающие боковое охранение, и пехота на длинных тяжёлых грузовиках.

«Механизированный корпус в 1856 году… это сильно», – подумал Горыня и усмехнулся. Начальник штаба, правильно истолковав усмешку командира, тоже улыбнулся и вытер пот со лба большим платком. Он-то вовсе не был уверен в таком быстром исходе. Бронеходы, конечно, вещь стоящая, но вот стрельбу с закрытых позиций он видел впервые, и результат его немало поразил. Прилетавшие из ниоткуда снаряды перекопали вражеские батареи, митральезы и пехоту, полностью выбив в полосе обороны все дееспособные войска.

– Хорошо идём, Горыня Григорьевич. Перегруппировываться будем?

– Нет. – Горыня повернулся к капитану воздушного корабля. – Дмитрий Александрович, давайте за войсками, потихоньку. И вы, Егор Кириллович, поторопите колонны пехоты. Сейчас сделаем бросок до следующих укреплённых позиций, пусть автомобили ссаживают войска и мчатся назад за следующей партией, и так подвозят всю пехоту. Нам ещё сто вёрст топать, а времени ну совсем нет.

Первый серьёзный удар вражеские маги нанесли, метя в танковую колонну, но не рассчитали со скоростью машин, и вихрь «Серого пепла» пришёлся на кирасирский полк Загряжского, исчезнувший в полном составе вместе с командиром и полковым обозом, превратив людей, лошадей и оружие в белёсую невесомую пыль, уносимую ветром.

Штаб отреагировал мгновенно. Не успели стихнуть доклады наблюдателей, как заработал механизм отражения подобных угроз. Поскольку волшба имела строгое ограничение по дальности, воздушная разведка быстро выявила три десятка магов в сопровождении пары уланских эскадронов, и тут же растерзала всю группу огнём бортовых пушек и пулемётов, а шедшие следом воздухолёты ещё и «причесали» местность двумя десятками авиабомб. Полевая контрразведка, в ведении которой находились тылы группировки, подскочила на место боя через пять минут после ухода штурмовиков и подтвердила, что выживших нет.

Корпус частично разменивал скорость на безопасность, и охранение просто не успевало вскрыть все засады, но пока потери были относительно невелики, и если бы не погибший полк в пять тысяч сабель, их можно было бы считать несущественными.

Горыня, конечно, знал, что выжившие были. Но не мог винить егерей, которые добили всех, кому повезло уцелеть под пушками и бомбами летунов.

Нет ничего в мире быстрее, чем «солдатский телеграф», и молва уже разнесла про убитых, замученных заживо, изнасилованных и забитых насмерть жителях деревень и хуторов.

И как-то сама собой схватка за Ладожск уже перестала быть просто войной. Теперь это был вопрос кровной мести. Пленных не мучили и не пытали, а просто сваливали в яму вместе с трупами, после чего волхвы запускали туда «Чёрный вихрь».

А у старой поморской деревни Лихоборы их уже ждали, выстраивая плотную многослойную оборону стодвадцатитысячный корпус маршала Кардигана и шестидесятитысячный корпус под командованием маршала Леруа де Сент Арно. Войска провели по тоннелю, который создали в толще воды три сотни европейских магов, для чего на жертвенных алтарях было сожжено почти двести тысяч человек из числа восточных славян.

Армия сначала накопилась на территории Финского королевства, а затем пешим маршем прошла сквозь толщу воды, рассечённую огромной трубой диаметром в десять метров, чтобы выйти на берег Финского залива возле русского города Ладожска.