В тени кукловода - Елена Малиновская

А самое главное: почему Дариэль без особых проблем покинул Нерий? Неужели за ним не установлен строгий присмотр? Даже если Тицион благодаря предательству Альтаса посчитал, что у Луциуса этой ночью будет встреча с Вериашем – то все равно. Передвижения Дариэля наверняка под пристальным контролем.

Луциус наверняка прочитал мои мысли. Это было понятно по тому, как он глянул на меня и едва заметно подмигнул.

Нет, меня это не успокоило. Напротив, я вся напряглась, чувствуя себя как нельзя более незащищенной тут, на открытом пространстве под ярким магическим светом.

– Луциус, ты знаешь, что я согласился встретиться с тобой лишь из-за Вашария, – проговорил Дариэль. – Он не заслуживает никакого наказания.

– Тицион другого мнения.

Дариэль опустил голову. Несколько минут стоял так, расковыривая носком сапога сухую выжженную землю.

Я тем временем незаметно огляделась. Чувство опасности никуда не исчезло. Напротив, оно стало ощутимее. От волнения неприятно подташнивало, и я порадовалась, что ограничилась более чем скудным завтраком.

Все-таки очень любопытно, почему Дариэлю позволили прибыть на Хекс. Тицион с него и глаз не должен спускать. Если только…

От следующей мысли стало еще более зябко. Логично предположить, что Дариэля использовали как живца. Отпустили, прекрасно понимая, в конечном итоге он приведет людей короля к нам.

Что-то мне совсем не нравятся выводы, которые из этого следует. Получается, Луциус в очередной раз подставляет меня под удар.

– Послушай, Луциус, твоя борьба с Тиционом затронула слишком много людей, которые ни в чем не виноваты, – в это время негромко заговорил Дариэль. – Я хочу, чтобы это все закончилось. И закончилось как можно скорее.

– Видит небо, я хочу того же. – Луциус пожал плечами. – Даже скажу больше. Дариэль, я видел во воспоминаниях Доминики ваш спор по поводу того, насколько хороший из Тициона правитель. Скажи, как бы ты отреагировал, если бы я дал слово сохранить ему жизнь?

– Что? – растерянно переспросил Дариэль.

«Что?» – повторила я за ним мысленно.

– По условиям заключенной сделки у меня нет необходимости убивать Тициона, – пояснил Луциус. – Есть только одно условие, которое необходимо выполнить. А именно, в этой реальности больше не должно остаться игроков. Тицион может просто отдать свою силу. И пусть дальше сидит на троне и правит мирами.

– Но это сделает из него обычного человека.

– В чем беда? – равнодушно обронил Луциус. – Тицион сохранит весь свой ум, свои связи, свое, так сказать, мастерство правителя. Насколько я понял из воспоминаний Доминики, ты считаешь Тициона превосходным королем и государем. Я не согласен с твоей оценкой его правления, но да ладно. Будем считать, что я просто пристрастен. В любом случае, Тицион останется на троне. Старик он бодрый, даже без способностей игрока проживет еще не один год. Этого времени ему вполне хватит для того, чтобы решить грядущую проблему престолонаследия и подыскать себе хорошего преемника.

Дариэль открыл было рот, желая возразить Луциусу. Да так и замер, сдвинув брови. Такое чувство, будто столь изящный выход из сложившейся ситуации впервые пришел ему в голову.

– Тицион не пойдет на это, – наконец, с сомнением протянул Дариэль и покачал головой. – Ни за что.

– Я знаю, – мягко сказал Луциус. – Потому что он эгоист. Думает лишь о себе, как бы ты ни уверял в обратном Доминику. И в глубине души ты согласен со мной. Поэтому я в упор не понимаю, почему ты принял его сторону.

Вокруг нас что-то происходило. Обостренным от волнения слухом я уловила, как в какой-то лачуге поблизости хлопнула ставня. Где-то хрустнула сломанная ветка словно под чьим-то неосторожным шагом.

Возможно, я была слишком напряжена и нервничала из-за обычных ночных звуков. В конце концов, в здешних трущобах не может царить полная тишина. Но мне было не по себе. И это еще мягко сказано! Из головы никак не шло соображение о том, что Дариэль привел за собой людей короля. Вдруг они сейчас заканчивают брать нас в кольцо? Вдруг вот-вот мир вокруг вновь обратится в подобие огненного безумия, из которого на сей раз нам будет не суждено выбраться?

А еще меня безумно раздражало то, что Луциус никак не реагировал на мои встревоженные мысли. Знает ведь, что я на грани панической истерики и готова закричать во весь голос из-за любого подозрительного шороха за спиной, но ничего мне не говорит. Мог бы хоть как-то успокоить, сказать, что я ошибаюсь в своих предположениях…

«Зачем мне тебе врать? – удивился Луциус. – Ты абсолютно права. Люди Тициона следили за ним все это время. Поэтому он так легко и покинул Нерий».

Я со свистом втянула в себя воздух. Н-да уж, он в своем репертуаре, что называется. Лучше бы ничего не говорил.

«Тебе не угодишь», – послышался саркастический смешок.

– Есть и другой вариант решения вашего конфликта, – неуверенно проговорил Дариэль.

– Неужели? – Луциус высоко вскинул брови в притворном изумлении. – И какой же?

– Почему бы тебе не отказаться от силы игрока? – Дариэль запнулся, видимо, осознав, насколько глупо это прозвучало, но тут же продолжил, торопясь высказать свое мнение: – Слушай, ты ведь прекрасно осознаешь, что не победишь в этом противостоянии с Тиционом. Это настоящее безумие: один против целого мира! У тебя нет союзников, нет ни малейшей надежды на спасение. Рано или поздно, но Тицион выследит тебя и жестоко покарает. – Взгляд Дариэля скользнул по мне, и он добавил: – Неужели тебе не жаль Доминику? Ты тащишь любимую женщину в бездну. Ее смерть будет на твоей совести. Но если ты откажешься от схватки, то все возможно изменить. Я уверен, что Тицион в этом случае проявит великодушие. Не станет добивать побежденного, который добровольно сдался на милость победителя. Этим ты спасешь жизнь и себе, и прочим, кто осмелился помочь тебе по тем или иным причинам. Да, скорее всего, тебе придется уйти в какой-нибудь дикий, только что открытый мир. Но это лучше, чем ввязываться в заведомо проигрышную битву.

Его оборвал едкий смешок Луциуса, и Дариэль сразу же замолчал, видимо, прекрасно понимая, что его слова не возымели нужного эффекта.

– Насколько же ты наивен, – выдохнул Луциус, снисходительно улыбаясь. – Дариэль, ты сам не веришь в то, о чем говоришь. Тицион и милосердие – суть диаметрально различных понятия. Вспомни о своей матери. О тех годах, что она провела вдали от семьи лишь по его прихоти.

– Я поговорю с Тиционом. – Дариэль упрямо вздел подбородок, глядя Луциусу в глаза. – Я все ему объясню. Ему придется считаться с моим мнением!

Луциус подавил новый смешок, который так и рвался с его губ. И вдруг шагнул к Дариэлю, отпустив мою руку.

Тот едва не попятился, покачнулся назад, явно не понимая, что можно ожидать от Луциуса. Но в последний момент остановился и еще выше поднял голову, упрямо уставившись на Луциуса.