Тайны Полюса - Кристель Дабо

Но наконец лицо расслабилось, и на губах заиграла торжествующая улыбка.

– Я бы с удовольствием вернулась к десерту. Положить вам еще пирога, господин Торн?

В кабине фуникулера Офелия молча смотрела на Торна через потемневшие стекла очков. Кое-как усевшись на скамейке напротив и пристроив портфель на коленях, он тоже молчал. Сидевшая рядом с сестрой Агата предпринимала попытки завязать разговор:

– Девять замков, это не-ве-ро-ят-но! А на Аниме вообще нет замков, правда, сестренка? Только уродливые домишки, в лучшем случае – аб-со-лют-но безликие! Ой! Наша кабина что-то сильно скрипит, вам не кажется? Мне так не терпится увидеть что-нибудь гран-ди-оз-ное, месье Торн! Я обошла Опаловое побережье вдоль и поперек: ничего, кроме серого моря, зловещих скал да заводов, и все такое мра-а-ачное… Чертова люлька; нас не слишком сильно качает? Дело в том, что я не понимаю, почему ваша тетя заставляет нас безвылазно сидеть в этой глуши, месье Торн. Мне ужасно хотелось бы встретить настоящих светских дам – например, таких, как сестры посла: красивых, изящных, у-тон-чен-ных! Правда, они какие-то странные. Я сегодня встретила их на гулянье и подумала: не злоупотребляют ли дамы местными водами – вид у них был со-вер-шен-но потерянный. Ах, наконец-то мы на месте!

Болтовня Агаты сопровождала Торна и Офелию во время всего подъема и звучала потом в кирпичных коридорах вокзала. Агата замолчала на полуслове лишь тогда, когда Торн, вместо того чтобы спуститься на перрон, направился к какой-то непонятной двери в крепостной стене.

– Куда мы идем? – пролепетала Агата, придерживая шляпу с пером. – Разве месье Торн не уезжает на поезде? Он же не пойдет пешком?

– У него есть особое помещение, но не на вокзале, а прямо здесь, – ответила Офелия. – Мы только что вернулись через него из цирка.

– Помещение… в стене? Я не понимаю…

– Как интендант, Торн владеет особыми ключами. Они открывают доступ к Розе Ветров, а Роза Ветров… как бы тебе объяснить… в общем, она позволяет путешествовать кратчайшим путем. Но хоть он и кратчайший, легко ошибиться, когда ищешь нужную дверь в этом лабиринте.

Агата вытаращила глаза, и Офелия поняла, что она полностью запутала ее своими объяснениями.

– Не бойся, тут недалеко, – заверила она ободряюще.

Агата испуганно вскрикнула и вцепилась в свою шляпу обеими руками. Пройдя по коридору, открывшемуся за дверью, они оказались снаружи, на уходящей вдаль узкой полоске крепостной стены. С этой высоты открывался головокружительный вид. Взглянув направо, можно было любоваться барашками пены на серебристой поверхности моря. Отель с водолечебницей, расположенный вдалеке, на мысу, казался отсюда миниатюрной фабрикой. Но зрелище по другую сторону стены впечатляло еще больше. С левой стороны не было ничего, кроме воздушного пространства. Облака то сгущались, то рассеивались, непрестанно меняя свои очертания. Сквозь них иногда проглядывало голубое небо, луч солнца, но никогда – земля. Здесь заканчивался ковчег, и начиналась пустота. Даже самые отчаянные из самоубийц никогда не бросались с этой стороны стены.

Торн спешил вперед между двумя бесконечностями с таким невозмутимым видом, словно шагал по городскому проспекту. Он ни на минуту не останавливался, и его черный плащ, развевавшийся в воздушном потоке, как флаг на ветру, быстро удалялся от них. На полпути он все-таки обернулся, заметив, что рядом никого нет.

– Я больше не могу, – объявила Агата умирающим голосом. – У меня нет сил. Давай попрощаемся с месье Торном прямо сейчас.

– Тогда оставайся здесь, это недолго. Я провожу Торна и вернусь, ты будешь все время меня видеть.

– Я… согласна. Только ты не говори маме, что я оставила вас одних, ладно? Ты же знаешь, как она держится за свои принципы.

– Обещаю.

Пошатываясь от ветра, который яростно трепал ее платье и волосы, Офелия нагнала Торна. Даже для нее, не страдающей головокружением, эксперимент оказался незабываемым. Увидев ее, Торн, пошел вперед, но уже медленнее.

– Теперь я лучше понимаю, почему из всех возможных спутниц вы выбрали эту болтушку.

В его голосе прозвучала уважительная нотка, но сама Офелия не видела, чем тут гордиться. Она, конечно, рассчитывала на то, что сестра испугается вида бездны, и не ошиблась.

– Я хотела кое о чем вас попросить, – сказала она, – но наедине.

– О чем же?

– Чтобы вы извинились.

Волосы по-прежнему хлестали Офелию по лицу. Она стянула их шарфом и постаралась не заметить косого взгляда, который Торн бросил в ее сторону.

Девушка пыталась говорить сурово, разжечь в себе праведный гнев, который Торн, несомненно, заслужил, но у нее ничего не получалось. Странная грусть, захватившая ее на пляже в Асгарде, не исчезала.

– Почему я должен извиняться? Вы попросили дом, я предлагаю замок. Я выполняю все данные вам обещания.

– Я говорю о своих родителях. Вам следовало их успокоить, достаточно было какой-нибудь час говорить с ними полюбезнее, Торн. Всего один час. Но вместо этого вы устроили торг с моей матерью.

– И она успокоилась.

– Она ликует, да. Вы дали ей право полностью распоряжаться моей жизнью.

– Я обещал не препятствовать ее воле. Мое обещание касается только меня.

Поразмыслив и сделав еще несколько шагов по крепостной стене, Офелия пришла к выводу, что Торн действительно очень обдуманно выдвинул свои условия во время обеда. Странно, что это не принесло ему никакой выгоды. Получается, что только от нее зависит, уехать или остаться? Не может быть, чтобы все оказалось так просто.

– Ловлю вас на слове, – тихо сказала она. – Предположим, я покину Полюс сразу после церемонии передачи Дара и больше не вернусь. Ведь вы станете всеобщим посмешищем!

– Для начала я сделаю все возможное, чтобы вы дожили до этой церемонии, – мрачно ответил Торн. – Вы передадите мне свое умение читать, я освобожу вас от супружеских обязанностей, и никто никому не будет должен. Что вы станете делать дальше – касается только вас.

Офелии показалось, будто он хочет еще что-то добавить, но тут оглушительно прогремели два пушечных выстрела, один за другим, заглушив монотонный вой ветра. Далеко внизу, за промышленными кварталами, из бойниц повалил дым. Эти залпы не предвещали ничего хорошего: как правило, они означали, что к городу приблизился зверь. Несколько дней назад гигантская росомаха пыталась перепрыгнуть через крепостной вал, и только яростная орудийная пальба смогла обратить ее в бегство. Она рычала так громко, что ее слышали даже в водолечебнице. И если сотрудники и отдыхающие не слишком беспокоились, привыкнув к этим голосам дикой природы, то родные Офелии пришли в ужас. Такова была жизнь на Полюсе: куда ни пойди, что ни делай – опасность сопровождала ее ежечасно.

«И однако, – подумала Офелия, – я вовсе не чувствую ненависти к такой жизни».