Иван Московский. Первые шаги - Михаил Ланцов

И вот, развернувшись, московская пехота пошла вперед. Под барабаны и звуки волынок, исполняющие импровизацию на тему British Grenadiers Song. Без лишней спешки. Старательно выдерживая равнение и общую аккуратность формации. Молча. Никаких криков. Никакой суеты. Никакого волнения, во всяком случае, наблюдаемого со стороны. Что само по себе немало давило на нервы «гарным итальянцам» феодального разлива.

А за ними артиллеристы на лямках тащили по полю легкие орудия. Вполне поспевая за пехотой и готовые в любой момент развернуть их, выкатить вперед и ударить. Ибо те были уже заряжены тяжелой дальней картечью.

– К бою! – немало занервничав, крикнул Пьетро Риарио.

– Стойте! Стойте! Я сейчас все улажу! – выкрикнул Джан Батиста. – Он нас просто не узнал!

И с этими словами он сорвался и поскакал вперед. Ваня заметил этого одинокого всадника и прекратил продвижение. Барабаны с волынками замолчали. Вперед выступили стрелки. Артиллеристы спешно прокатили свои орудия между секциями пехотных построений. Сам же княжич ждал и наблюдал, озираясь. Знамена ему были смутно знакомы, где-то когда-то он их видел, но про итальянцев он как-то не подумал. Другим была голова забита. Поэтому, когда до него донесся знакомый голос, он довольно сильно вздрогнул.

– Иван Иванович! Это я! Иван Фрязин! – вновь с легким акцентом прокричал всадник.

Ваня несколько секунд поколебался, а потом, тронув коня, поехал вперед, выезжая к этому переговорщику. За ним устремился десяток всадников сопровождения, выделенных из отряда Холмского. Не драбанты, конечно, но княжич просчитывал и вариант поражения, поэтому минимальной охраной озаботился. А то ведь и до баррикад не добежишь, если в одиночку.

– Княже, – поклонился Джан Батиста. – Рад видеть тебя в здравии!

– Что ты здесь делаешь? – хмуро поинтересовался Ваня.

– Я выполнил твое поручение, – вновь поклонившись, сидя в седле, ответил он.

– Мое поручение? Привод на Москву польских и литовских войск? Разве это я тебе поручал?

– О нет! Я привел посольство от Святого престола! А вместе с ним двух невест. Дочь короля Неаполя Элеонору Арагонскую[103] для твоего отца и юную герцогиню Миланскую Катерину Сфорца[104] для тебя. Эти воины, – махнул он рукой в сторону латной конницы, – отряд сопровождения.

– А почему вы прибыли вместе с Казимиром?

– Так вышло, – виновато ответил Джан. – Когда мы прибыли к Смоленску, Казимир уже собрал войско и собирался идти походом на Москву. Мы не решились идти впереди. Да нам никто и не дал бы. Мы даже про невест не стали говорить. Хватило и того, что с нами ехал племянник Папы Римского – очень уважаемый человек. И мы все вполне походили на его сопровождение и гостей.

– Племянник?

– Да, Пьетро Риарио. Легат, кардинал и латинский патриарх Константинополя. Он решил возглавить посольство, так как твое предложение очень заинтересовало Святой престол. Борьба с османами и магометанами – дело чрезвычайной важности.

– Я рад… серьезно, очень рад, что удалось достичь взаимопонимания. Жаль только, что с невестами, видимо, получится некрасиво. Говорят, моего отца убили.

– О! Не переживай. До нас уже дошли эти печальные слухи. Мы обсудили их и пришли к выводу, что неаполитанская принцесса сможет стать невестой Великого князя, вне зависимости от того, кто им окажется. Ты или твой отец. А дочь герцога Милана сможет стать невестой наследника. Даже если его только предстоит зачать и родить. Ей ведь не так много лет, и она может подождать. Если же так случится, что Элеонора умрет, не родив наследника, то Катерина сможет занять ее место.

– Хм… – задумчиво произнес Ваня, смотря на Джан Батиста. – Святой престол до такой степени заинтересован нашим союзом?

– Да.

– А девушки согласны с таким положением дел?

– Они готовы послужить Святому престолу.

– То есть им ничего еще не сказали? – повел бровью Ваня. Джан промолчал. – Ладно. Это потом обсудим. Сейчас нужно закончить более важные дела.

– Кремль?

– Да.

– Долгая осада… – начал было говорить Джан, но княжич его прервал:

– Никакой осады. На эти игры у меня нет времени. Благо крепость весьма посредственная. Для этих мест сильная, но ты, друг мой, вырос на севере Италии. И, я уверен, видел настоящие крепости. Не думаю, что она отнимет у меня много времени.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет. Это лишнее. Снимайтесь с лагеря и подходите к городу. Я отдам распоряжения.

– Да, господин, – еще раз поклонился Джан, оставаясь в седле. Ваня же едва заметно кивнул и, развернув коня, отправился обратно к своему войску.

Несколько отрывистых команд, и пехота с артиллерией пришли в движение, перестраиваясь в походную колонну. Быстро. Слаженно. Организованно. Артиллеристы отцепили лямки и завели хоботы лафетов на передки, в которые были впряжены лошади. Не удалось избежать и махания флажками. Сигнальщик передавал приказ Холмскому занять лагерь Казимира. Ну и так далее. Легат и прочие военные наблюдали эту сцену с открытым ртом. Пяти минут не прошло, как только что развернутое в боевой порядок войско полностью перестроилось в походный ордер и двинулось вперед.

Под музыку. Только не ту мерную, действующую на нервы. А другую. Скоморохи, привлеченные князем для «сочинения» по вольно подвываемым мотивам музыки для боя, отличились и в других делах. Поэтому здесь и сейчас итальянские наблюдатели услышали импровизацию на тему знаменитого Scotland the Brave. На волынках и барабанах[105]. Под нее вся эта организованная колонна и двинулась в сторону Москвы…

– Он всегда такой? – тихо спросил легат, наблюдая за тем, как красиво и аккуратно двигаются пехотные коробки, покачивая пиками и щитами.

– Какой?

– Почему он пленных не брал? – кивнул легат в сторону поля боя московской пехоты с литовцами и поляками.

– Он не любит брать пленных. Он считает, что это желание мешает побеждать.

– А разве выкуп его не интересует?

– В весьма незначительной степени. Джованни вообще не любит воевать. Для него война – лишь инструмент решения тех задач, которые не удалось разрешить иначе.