Бойся моей тени - Данила Пушкин

Подменял ГИПа на авторском надзоре — Каяков строил на участке домик для слуг. Это я потом узнал, тогда этот двухэтажный домина казался мне верхом мечтаний. И в планировке меня ничего не смутило. Я страшно сопротивлялся этой поездке — наслушавшись про то, какие косяки или обманы творят подрядчики на стройплощадке, боялся ответственности. “Да просто проверь, чтобы окна по проекту были сделаны, нигде не ниже, не выше, или не забыли. Ну и всё. А если что проглядишь, будет бесценный опыт, хе-хе…” — успокоил меня тогда ГИП. Пришлось ехать. А вот смотри-ка и в самом деле пригодилось. Опыт не опыт, но знание ценный ресурс.

Коттеджный поселок. Такой есть в каждом городе. Дома городской элиты за глухими заборами из элитных итальянских кирпичей. Большинство людей никогда не видели сметы на эти высокие и строгие заборы. Яо я видел. И некоторые заборы стоят как квартира. И это только двенадцать метров. Разумеется, вся эта выверенная красота, в том числе и изысканные дизайнерские фасады, была густо утыкана камерами слежения. И пост ГАИ на подъездной дороге. И что-то там ещё — короче, безопасность на высоте. Но я, благодаря профессии, обращаю внимание именно на подстанции. И вот эта конкретная КТП, от которой шла ветка и на элитный поселок, осталась почти неизменной с… Наверно, с шестидесятых. Уровень её безопасности, я имею ввиду. Само оборудование пришлось менять — мощности с тех пор несоизмеримо возросли. Грозная табличка "Не влезай! Убьёт" не смогла меня остановить, как и покосившийся заборчик.

Итак, задачка для безработного электрика: "Как сломать что-то, чего ломать нельзя, например подстанцию?" Надо сломать её так, чтобы ничего страшного не случилось, но чинить пришлось долго. Я достал новенький, с обрывком от этикетки, ломиком, КТП с той стороны, где к ней подходит кабель на 10 КВТ. За тоненькой жестяной дверцей ожидаемо обнаружились, в том числе, и три предохранителя.

Красивые, фарфоровые, белые такие штуковины. Вот их я и планировал разбить.

Пафосной фразой я попытался поднять себе настроение, которое упало от сильного несоответствия моих суровых и брутальных действий с внешним видом. Я был в веселеньких малиновых резиновых сапожках, желтых резиновых перчатках и только топор удалось купить норм. Красный. На длинной ручке. Хоть дома на стену вешай. Но топор это на самый крайний случай. Стоял я на большом резиновом коврике с надписью “Sweet Home”. Может кому-то и покажется, что предосторожности излишни, но поверьте, куда смешнее я буду выглядеть, если поймаю яркого и сочного электрического “зайчика” от кабеля.

Я встал, взял заготовленный кирпич, и метнул его в предохранители.

Вот в этой, самой простой части плана, я чуть было и не провалился. Кирпич я нашел только один. Да и то на треть огрызенный — как назло в округе не нашлось ничего более подходящего. После броска я боялся подходить и выжидал некоторое время. Попасть никак не мог. Я уже был готов плюнуть, подтащить коврик поближе и поработать топором, но в этот момент дело пошло — я двумя меткими бросками разбил все три предохранителя. Как я и побаивался, искрануло. Не прямо сноп искр, но заметная такая дуга ушла в землю. Свет в поселке погас.

Для верности я выждал еще немного. Потом осторожно наступил на землю. Меня тряхнуло. Смешно, что от страха. Но это было не страшно, затрясись я от совершенно лишних в организме киловат, вот это было бы не смешно. Я хохотнул, собрался и двинулся в сторону от поселка.

Люди не дураки, селятся вдоль речек. Речка-вонючка, на которой когда-то стоял поселок, ныне превращенный в элитный, за годы высохла и превратилась в тощий ручеек, бегущий по дну ложбинки, заросшей лесом. Я переобулся в новенькие ботинки, забросил в речушку топор, коврик, ломик, резиновые сапоги и перчатки. Топор было жалко почти до слез. Зато рюкзак похудел в три раза. Идти стало легче, идти стало веселей. Еще через пятнадцать минут я выбрался к задней стороне участка Каякова. Тут тоже был забор, правда менее вычурный и с колючей проволокой по верху. И железная дверь. Она меня не заинтересовала. Я внимательно присмотрелся к камере слежения, торчащей на мачте над забором. Скорее всего, он не работала. Чтобы в этом убедиться, я отправил к ней Кенни, с задачей перерезать провода. Он справился с третьей попытки. Понятие "провода" для него оказалось слишком сложным, но он выдрал саму камеру и приволок мне. Я одобрительно кивнул, подавив желание похлопать его по угловатому костяному плечу. Мой мальчик вырос и стал совсем сильным. Камеру я бросил, не глядя, за спину.

Я не был уверен, что камеры не работают — теоретически, они должны быть рассчитаны на перебои с электричеством. Например, в них могут стоять батарейки. Но я был уверен, что запись с них, точно не ведется. Это же сложное инженерное оборудование. Даже если Каяков сейчас, теряя пушистые домашние тапочки, побежит в подвал, запускать генератор — комнатка с жесткими дисками для записи картинки с камеры видеонаблюдения не подключена к аварийной системе. Я знаю, я ему слаботочку делал.

Он сам дурак, надо было сказать что это за “вторая хозяйская гардеробная”. Я выбрался из кустов, подошел к стене, протянул руку. Схватил Хемчика. И прошел сквозь забор.

Внутри я оказался в глухом закутке. С одной стороны гараж, с другой стена дома. Хемчик протащил меня и сквозь неё. В ней было полно всякой дребедени металлической. Прорываясь через неё Хемчик явно выдохся. Назад меня Кенни попрет. Хотя, можно же через окно? Вот блин, все у меня через заднее работает, даже мысли.

Пока теневики шныряли по темному дому — генератор никто не удосужился включить — я крался на верх. Кабинет Каякова был на втором этаже.

Идти пришлось через центральную лестницу. Да, всё так, как и на картинке дизайнеров. Пили мы как-то у сокурсника, и был у него дома огромный такой шкаф. Стеклянные полки, зеркальные стенки. Весь заставлен хрусталем. Советским. Грубым таким. Он ему от бабушки остался. Когда Семён Александрович сказал на проект дома "Как в серванте жить" взломал новенькой я все же не в полной мере оценил степень точности сравнения.

Вот сейчас у меня прямо стойкое ощущение, что этот сервант разросся до размеров дома и я сквозь него пробираюсь. Хорошо ещё, что моё темнозрение работает не так, как нормальное. Я не различаю цветов и не вижу отражения. Для меня все зеркала просто серые ровные поверхности. Честно говоря,