По дороге на Оюту. Наперегонки со временем - Мария Лунёва

- Не соблазняй, крошка.

- И не думала, но заметь, широкая, мягкая постель звучит лучше, чем узкая корабельная койка.

- Ох, договоришься, - он засмеялся.

Мы прошлись по длинному коридору практически до конца и вошли в маленькую разделённую перегородкой комнатку. Две кровати: одна узкая, вторая двуспальная. Шкаф и стол. Вот и всё убранство

- Не хоромы, но тепло, - подвёл итог Сунир.

Юла уже спала на койке за перегородкой.

Уложив меня на большую постель, миранец присел рядом.

- Еду я заказал, не абы что, но съестное.

Он так странно смотрел, что я смутилась. Вроде как и жили на одном корабле в замкнутом пространстве, а вот так обстановку сменили и смущение появилось. Я остро ощущала, что рядом со мной на кровати сидит мужчина. И не абы какой.

А красивый, волнующий, сильный.

Сглотнув, попыталась улыбнуться.

Подняв руку, Сунир осторожно пригладил мои волосы.

- Завтра уберёмся отсюда. С утра заедем к одному моему знакомому, если он всё ещё обитает здесь. Он врач. Хочу, чтобы он взглянул на Юлу.

- Думаешь, я вру? - все очарование момента схлынуло враз. - Считаешь обманщицей? Тяжёлая рука легла на моё плечо, прижимая к кровати.

- Сложно с тобой, Криста. Чуть слово не так и ты обрастаешь шипами. Я не считаю, что ты врёшь, но есть основания полагать, что врач, который обследовал нашу девочку, мог ошибиться. Она заметно сдаёт. Это вижу уже я. Я хочу знать, сколько у нас времени. Точно! Я не желаю терять ни её, ни тебя

- Со мной всё в порядке, - уже тише пробубнила я.

- Нет, не в порядке, - его ладонь скользнула по моей руке.

- Я здорова, - его прикосновения странно волновали.

- Физически да, а вот...

- Что? - я ощутила дикое стеснение. Он касался меня, ласкал. Пусть и невинно, но все же. Его рука скользила по моей коже. И взгляд. Что-то неуловимо изменилось в этом мужчине.

- Как всё закончится, - шепнул он, - я отвезу вас в красивое тихое место, чтобы вы отдохнули. Куплю много красивых вещей и буду баловать. Обеих. И тогда ты станешь спокойнее, увереннее и, наконец-то, расслабишься.

- Да нужны мы тебе, - разбушевавшиеся эмоции не позволяли мне здраво мыслить. Стыд, страх, возбуждение. Хотелось спрятаться под одеяло, лишь бы он не смотрел. Не трогал. Не будоражил душу красивыми обещаниями.

- Нужны, я уже сколько раз тебе об этом говорил, а ты всё не слышишь меня.

- Миранец, - я нервно засмеялась, - любовь на ровном месте не появляется. Это, вообще, выдумка: мужики придумали. Они тебе сказки в уши задувают о большой и светлой, а ты пашешь на них, а потом ещё и на детей, пока не загнёшься. А если тебя вдруг не станет, так они забивают на всё.

- Дурёха моя маленькая, - моих губ коснулись тёплые пальцы. - Свернуть бы шею тому, кто тебя так искалечил.

Отвернувшись, я смолчала. Он был не похож ни на моего отца, ни на хахаля Аники. Я никогда не сталкивалась с такими мужчинами. Поэтому не знала, как себя вести.

Верить или это ложь?

В дверь постучали. Молча вынув откуда-то из-за спины бластер, миранец встал, прошёлся до двери и резко ее открыл.

Кто находился в коридоре, я не видела. Что-то негромко произнеся, Сунир спрятал оружие, забрал коробки у неизвестного и захлопнул дверь.

Но звук повторился, послышался и голос из коридора. Миранец снова отворил. Это был тот самый нелюдь с улицы. Они разговаривали на непонятном мне языке. Иномирец активно жестикулировал. Сунир хмурился и поглядывал на меня.

Мне стало совсем не по себе.

Закрыв дверь, он прошёлся по комнате.

- Еда прибыла, - с этими словами он сложил на стол пластиковые коробки.

- Что-то случилось, да?

- Да, но мы здесь не задержимся. Идёт шепоток, что завезли нехороший груз. Поэтому сваливаем с утра и по-быстрому.

- Нехороший груз? - не поняла я.

- Да, Криста, хозяин предупредил. Это большая база, куда стекается товар со всех концов галактики, бывает, что и заразу притаскивают. В прошлый раз мы просидели на карантине почти год, треть покосило. А у нас нет времени... совсем, - Сунир запустил руку в волосы и крутанулся на месте. - Да что так не прёт-то!

Я разом притихла и втянула голову в плечи.

Юла так и не проснулась.

Свернувшись калачиком, она обняла подушку и тихо сопела. Мне нравился этот звук. Когда она только родилась, то была такой крохой, что я боялась, что ей просто не хватит сил выжить.

Я часто вставала ночью и прислушивалась к её сопению.

А потом доктор оглушил меня диагнозом, и эта странность превратилась в привычку.

Когда Юла спала, я постоянно подходила к ней и слушала её дыхание. И всё никак не могла отучить себя от этого.

- Ты не ешь толком, Криста, - дверь в душевую тихо отъехала, и на пороге возник миранец.

Из одежды на нём было только полотенце. Моему взору снова предстал мускулистый торс. Из-за спины мужчины выглядывал чёрных хвост, и в этот момент мне стало интересно, откуда он там растёт и почему на нём шерсть есть, а на груди мужчины нет.

- Нравлюсь? - он заметил моё смущение и потянулся за полотенцем.

- Даже не вздумай его снять! В комнате ребёнок, - выпалила я первое, что взбрело на ум.

- Это единственное, что тебя останавливает?

- Сунир, ты, вообще, нормальный? - я пылала возмущением. - Я тебя знать не знаю, а ты расхаживаешь тут с ... ну ... да, блин!

- Извини, красотка, но без этого "ну" я расхаживать не могу. Воспитание не позволяет.

- А одеться ты там не мог?

- Мог, но тогда бы ты не увидела меня во всей красе и не прониклась.

- Миранец, да что с тобой? Это я - девка из бара. Забыл?

- Нет, отчётливо помню, - он криво усмехнулся, - и в тех очках возле конвейера на овощной базе. А что ты мне сказать хотела напоследок, когда твоя напарница тебя остановила?

- Ты слышал?

- Естественно, - на его губах скользнула премилая улыбка.

- Неважно, я сохраню в тайне, - вредничала я.

Он глухо засмеялся, но полотенце на своих бёдрах оставил в покое.

На улице взвыла сирена. Звук был настолько неожиданно резким, что я подскочила на месте. Контейнер, что стоял на моих коленях, стремительно скатился на пол.

- Да твою же, - вырвалось у меня.

- Криста, спокойнее, - кажется, на Сунира звук впечатления не произвёл.

- Я всё пролила, - зачем-то выдала я и без того очевидную вещь.