Академия Горгулий. Напарница дракона - Лена Александровна Обухова

как раз подошел к концу. Мы остановились, снова поклонились друг другу, Колт взял меня за руку и под аплодисменты повел прочь из центра зала. Самое сложное осталось позади. Вот теперь можно и успокоиться!

Музыка заиграла снова, теперь танцевать могли все желающие, и я к ним определенно не относилась. Мне казалось, что Колт собирается отвести меня к друзьям, но в последний момент он вдруг передумал и вместе со мной подошел к Мелисе. Ее как раз пытался пригласить на танец капитан Бенсон. Наставница выглядела крайне напряженной и как будто загнанной в угол. Однако наше появление вернуло блеск в ее глаза.

– Прошу прощения, капитан Бенсон, но этот танец я уже обещала Энгарду.

И обойдя миллита, словно он был досадным препятствием на ее пути, Мелиса шагнула к Колту. Тот едва успел выпустить мою руку.

Они ушли, а я осталась рядом с капитаном, почему-то чувствуя себя крайне неловко. Видела, как он проводил парочку недобрым и одновременно тоскливым взглядом. Мне даже стало его немного жаль. Кажется, Бенсон был всерьез увлечен моей наставницей, но та явно испытывала к нему даже не равнодушие, а, скорее, неприязнь. Интересно, почему?

Спрашивать об этом миллита я, безусловно, не собиралась. Едва он меня заметил, я неловко улыбнулась и кивнула в знак приветствия, после чего поторопилась ретироваться. Ведь ко мне уже направлялись друзья-приятели.

Глава 24

– Ты отлично справилась, – первым похвалил Марин.

Сегодня дуал предпочел мужскую ипостась, и чувствуя, как корсет сдавливает ребра, я не могла его за это винить. Правда, его наряд не походил на то, во что одевались здесь подавляющее большинство мужчин: нечто похожее не то на смокинг, не то на фрак – угольно-черное в сочетание с ослепительно-белой рубашкой. В моем понимании к подобной одежде полагался удушающий галстук-бабочка, но местные мужчины предпочли взломать систему. Их рубашки даже не застегивались до конца – на самую последнюю верхнюю пуговицу, а под воротником-стойкой красовались тонкие шейные платки – тоже в цветах осенней листвы. Большинство предпочитали монотонные, но Киллиан, например, надел довольно пестрый.

Марин же был одет в нечто, на мой взгляд, похожее на пижаму: довольно просторные штаны и длинную тунику с разрезами по бокам и свободными рукавами. Все это было сшито из мягкой, но довольно толстой ткани примерно того же цвета, что и мое платье. Узоры также были вышиты золотистыми нитками. Смотрелось, кстати, неожиданно красиво. Хотя… На Генри Кавилла что ни надень, смотреться будет хорошо, а Марин в своей мужской ипостаси был все же дьявольски на него похож.

– Что, даже не было заметно, как меня колотит? – усмехнулась я, протягивая вперед руки, которые ходили ходуном, словно принадлежали алкоголику со стажем.

– Со стороны казалось, что ты рождена для подобных мероприятий, – заверила Алиана, сжимая мои ладони в своих.

Красавица-русалка, в отличие от остальных дам, сегодня не надела ничего красного, золотого или близких оттенков. Ее платье переливалось от серого к насыщенному синему в зависимости от того, как падал свет. Мне подумалось, что примерно так может выглядеть море в ненастную осеннюю погоду.

– Вот, держи, – велел Киллиан, протягивая бокал белого вина. – И освежит, и дрожь поможет унять.

«Все-таки неплохая у меня подобралась банда», – подумалось мне, когда я принимала бокал и делала жадный глоток. Ребята наверняка преувеличивали мои успехи, но было приятно слышать их похвалы. Даже «отпускать» наконец начало. Или это вино так быстро подействовало?

На всякий случай я напомнила себе, что еще в июне решила быть с алкоголем поосторожнее.

– А как насчет того, чтобы потанцевать теперь со мной? – Влад потянулся ко мне, явно собираясь обхватить огромными ручищами и вытащить в центр зала, где уже кружилось несколько пар и постоянно добавлялись новые.

– Э, нет! – Я проворно вывернулась. – Дай выдохнуть. К тому же этого танца я не знаю. Мы с Колтом разучили только один.

– Ладно, но обещай, что потанцуешь со мной, когда придешь в себя, – бросил Влад и, не дожидаясь ответа, отправился искать пока другую партнершу.

– И со мной тогда уж, – улыбнулся Марин.

– А мы пойдем танцевать прямо сейчас! – заявила Алиана, сжимая руку Киллиана.

Тот не стал возражать, и вскоре они уже присоединились к танцующим.

– Красивая пара, – заметила я.

– Почему-то многие так думают, – фыркнул Марин.

Мне показалось, в его голосе прозвучало тщательно скрываемое раздражение, которое совершенно не вязалось с привычным дружелюбным образом дуала. Я хотела спросить, в чем его проблема, но отвлеклась, заметив Рабана.

Молодой дракон бродил в другом конце зала, но казалось, что сквозь мельтешение танцующих пар смотрит на меня. Пожалуй, если он пригласит на танец, я не откажусь.

Промелькнув в голове, мысль встревожила. Вот только не хватало опять влюбиться! Опыт в этом деле у меня был скромный, но весьма неприятный. Повторения не хотелось.

Чтобы отвлечься от мыслей о Рабане и неподобающих чувствах, которые он во мне зарождал, я все-таки отправилась танцевать с Владом, когда мелодия сменилась на подходящую. А позже потанцевала и с Марином, и даже с Киллианом, пока Алиана танцевала с кем-то еще. Оказалось, что менять партнеров на балах считается хорошим тоном. Даже если ты пришел с парой и находишься в отношениях, танцевать с одним и тем же человеком весь вечер – неприлично.

Я совсем забыла, что собиралась сбежать, как только станет возможно. Платье уже не душило и не пугало длинным подолом, вино веселило, но не туманило разум, а взгляды Рабана, которые я ловила на себе время от времени, заставляли сердце екать и биться чаще, несмотря на все предупреждения рассудка. Что-то внутри тихо, но настойчиво шептало: «В этот раз все будет иначе, гораздо лучше…»

Однако Рабан не торопился меня приглашать, даже не приближался. Ни с кем другим он тоже не танцевал, хотя рядом с ним я несколько раз замечала девушек и с нашего курса, и постарше. Уж не знаю, зачем они подходили и о чем говорили, но ни один из разговоров так и не закончился приглашением. Рабан вежливо улыбался, что-то отвечал, но оставался стоять на месте, наблюдая за всеобщим весельем.

После второго бокала