Загадки золотых конвоев - Владимир Шигин

Но обходить таможенные формальности всё равно было как-то надо. Дипломаты приготовились к долгой и тяжёлой борьбе. Выход из сложившейся ситуации был найден неожиданно, причём вовсе не дипломатами, а командиром «Беринга», старшим лейтенантом Веймарном.

Веймарн напомнил приунывшим российским дипломатам, что, согласно Международному морскому кодексу, военные корабли в отличие от коммерческих судов никакому досмотру не подлежат. А так как «Командор Беринг» зашёл в гавань Шанхая под боевым Андреевским флагом, то ни о какой таможне не могло быть и речи. Кудашев и Чешко приободрились и помчались в шанхайскую таможню. К их неописуемой радости, китайцы, выслушав аргументы российской стороны, никаких претензий не предъявили. После этого груз с надписью «Официальная экспедиция» быстро перекочевал из трюма крейсера в здание Российского генконсульства в Шанхае, а «Командор Беринг» взял курс на Владивосток.

Ящики с золотом разместили в генконсульстве как бы временно, до тех пор пока «Официальная экспедиция» его не затребует. Эта маленькая хитрость удалась, и вскоре драгоценные посылки были переправлены в Русско-Азиатский банк, куда, собственно, они изначально и направлялись.

Операция по переправке золота была проведена в течение всего одной недели. Для обычных операций с золотом, которые готовятся загодя и выполняются продуманно, с соблюдением всех мер предосторожностей и дипломатического прикрытия, переброска золота из Владивостока в Шанхай выглядит скорее авантюрой, чем заранее спланированным и соответствующим образом организованным действом. Это был какой-то лихорадочный экспромт, причём сами его участники не знали толком, что от них требуется. Думается даже, организаторы «Официальной экспедиции» не совсем представляли себе, что надлежит делать дальше. Тем не менее главный замысел операции — вывоз золотого запаса империи за границу — был воплощён в жизнь.

При этом, однако, возникает законный вопрос: на каком основании вообще было вывезено золото за пределы России? Для вывоза государственной казны необходимо указание первого лица государства. Таким лицом мог быть только адмирал Колчак, но о его участии в проводимой акции никаких данных нет. А ведь подпись Колчака в обязательном порядке должна была быть и в телеграммах, отправленных российским дипломатам за рубеж. Только он, официально утверждённый Верховный правитель России, мог давать указания. Однако ничего этого не было, а значит, операция по вывозу части золотого запаса с территории России была незаконна. Мы, наверное, уже никогда не узнаем, давал или нет Колчак хотя бы устное указание на вывоз части золотого запаса за рубеж. Во избежание будущих осложнений он вполне мог ограничиться только устным распоряжением, не оставив никаких бумаг со своей подписью и этим снимая с себя в определённой мере ответственность за судьбу вывозимого золота. Но зная, безусловно, о начавшемся вывозе золота, Колчак мог не знать о многих махинациях, которые проделывают за его спиной не слишком чистый на руку генерал Хорват и его окружение. Весной 1919 года Восточный фронт уже трещал по швам и находящийся в Омске Колчак не всегда мог контролировать ситуацию в весьма неблизком от него Владивостоке.

Разумеется, посланник в Пекине князь Кудашев также не мог не знать, что акция по вывозу золота полностью противозаконна. 2 ноября 1915 года, ещё во время службы Кудашева в Брюсселе, вышел особый циркуляр за № 5164. Этим циркуляром 4-й политический отдел МИДа извещал всех российских послов и консулов о том, что в связи с обстоятельствами военного времени вывоз из империи платины и золота во всех видах категорически запрещён. Дипломатам предписывалось строго привлекать лиц, имеющих российское подданство, за провоз драгоценных металлов по статье № 612 (часть 2) «Уложения о наказаниях», карающей тюремным заключением до шести месяцев. Этой статьи никто не отменял. С другой стороны, Российской империи уже не существовало. При этом одно дело — война Отечественная и совсем иное — война Гражданская, когда понятие о долге и чести смещаются.

Любопытно, что именно в те дни на рабочий стол князя Кудашева легла шифротелеграмма из Кяхты. Он не знал, как на неё и реагировать. Консул в Кяхте Лавдовский с тревогой доносил посланнику в Пекин: «Вследствие обесценения рубля и отказа китайцев от принятия сибирских денег за последнее время наблюдается особенно усиленный промышленный ввоз из Сибири в Монголию через Кяхту русского золота. Везут как русские, так и китайцы. Об этом всем известно, но случаи задержания весьма редки. Без преувеличения можно сказать: золото уходит в огромном количестве. Главный пункт приобретения золота — Иркутск. Необходимо принять меры против утечки из России столь ценного в данное время металла».

Вне всяких сомнений, за границу уходила разворованная часть всё того же золотого запаса империи, а также добыча с золотых приисков.

Но Кяхта далеко от Пекина. Кроме того, мы не знаем, не мог или просто не хотел Кудашев предпринять хоть какие-то шаги по остановке массового вывоза золота. Никаких реальных рычагов воздействия на китайские власти у посланника в то время не было, любые его ноты остались бы без последствий. Но Кудашев никому никаких нот не посылал, предпочитая в отношении «золотых дел» хранить молчание. Отметим и то, что он в это время самым активным образом участвовал в вывозе золота морем в Шанхай. Всё это говорит о том, что князь был сторонником вывоза драгоценных металлов из России во избежание попадания их в руки большевиков. При этом его, возможно, устраивала и ситуация с золотом на монгольской границе. Здесь расчёт был простой: всё, что останется в России, в любом случае попадёт в руки большевиков, а значит, будет безвозвратно потеряно; то, что вывозится за границу (пусть даже нелегально), хотя бы частично может быть ещё использовано на благо белого дела.

24 сентября князь Кудашев получает срочную секретную шифротелеграмму: «Прошу сообщить Шанхай Гроссе Министр финансов просит передать: на Ваше имя высылается мною из Владивостока свыше 6000 пудов золота с пароходом, отбывающим из Владивостока около 26 сентября. Все подробные указания о дате прибытия и количестве имеющего быть выгруженным золота будут Вам сообщены директором иностранного отделения Владивостока. Русско-Азиатскому банку в Шанхае одновременно телеграфирую войти с Вами в соглашение, о предоставлении в Ваше распоряжение кладовых банка для хранения золота. № 688. Сукин».

Порой фамилия человека говорит о нём лучше, чем какие-либо характеристики. Занимая в правительстве Воеводского пост управляющего Министерством иностранных дел, действительный статский советник Сукин явно торопился. Ситуация на фронте всё более и более ухудшалась, и особых надежд на победоносное окончание войны у омского руководства уже не было.

Служащие Русско-Азиатского банка, как было обещано Сукиным, заранее узнали о предстоящем визите генконсула Гроссе. Выбрав кладовую, где можно было долго и надёжно хранить золото, он остался доволен, но тут же возник вопрос об оплате. В генконсульстве лишних денег не было. Парадокс, но, имея у себя буквально груды золота, генеральный консул не мог взять оттуда ни копейки казённых денег без особого распоряжения.