Эвтаназия - Ирина Шанина

Ну конечно, он считает, что только он у нас тут герой… Я покрутила в руках сердечко и решительно раскрыла его половинки:

— А ну-ка, давай посмотрим, что здесь записано!

Послание, обнаруженное нами на флэшке, не отличалось оригинальностью. Подобные тексты довольно часто можно услышать в средней руки фантастических фильмах о далеком будущем планеты. В них герой обычно находит чей-нибудь компьютер или другой подобный девайс. Герой нажимает на большую красную кнопку, после чего экран мигает и он видит чье-то (иногда свое собственное) изображение, записанное задолго до момента находки девайса. Изображение мрачно сообщает что-нибудь вроде «Если вы слушаете эту запись, значит, меня уже нет в живых». После чего следует подробная инструкция, как разыскать и покарать злодеев.

У нас все было приблизительно так же. Сначала во весь экран появилось Маришкино лицо.

— Меня зовут Марина Савушкина, — зазвучал из динамиков ее голос. — Если вы слушаете это сообщение, то, скорее всего, меня уже нет в живых… Все началось с банальной депрессии, но потом… Потом я поняла, что наткнулась на нечто невероятное. Такое выпадает только раз в жизни, да и то не каждому. Мы все об этом знаем. Только не верим. Наверное, именно поэтому так легко у них все и получилось, потому что мы забыли о них. Забыли, как они выглядят, как говорят, что делают… И самое главное — как с ними бороться и победить их. Я тоже долго не понимала, кто они на самом деле, пока не зашла в здешнюю библиотеку. Там я нашла ответ. Они совершенно этого не боятся, потому что никто отсюда еще не уезжал сам. Я не надеюсь, что мне удастся выбраться, но рано или поздно кто-нибудь найдет эту флэшку и прочтет информацию.

Дальше были фотографии бабы Нюры, идущей по центральной аллее со стопкой чего-то белого в руках. И Маришкин комментарий: «Это проводник…»

С чего она обозвала бабу Нюру техническим термином — непонятно. Мы ждали, но последующие кадры ничего не прояснили. Лиховец около административного корпуса, комментарий: «Что скрывают ее очки». Булат с лопатой: «Слишком умен для чернорабочего, не тот, за кого себя выдает». Следующий снимок демонстрировал вход в главный корпус. Никаких людей на снимке не было. Мы с Алексеем долго и внимательно изучали его, но так и не поняли, почему Маришка решила сфотографировать крыльцо и двери. К тому же снимок вышел не очень качественный — весь правый угол занимало большое черное пятно. Комментария к фотографии не было.

— Ну что, — резюмировала я, — флэшка и впрямь Маришкина. Ее, как ты и предполагал, скорее всего уже нет в мире живых. Но это нам ничего не дает. Информация, которую ты мне показывал, — это до-ку-мен-ты. Их можно пощупать, сопоставить, подшить к делу, наконец… А фотографию бабы Нюры к делу не подошьешь.

— Она упомянула библиотеку, — задумчиво произнес Алексей. — Странно, я ведь с первого дня знал, что здесь есть библиотека, но мне и в голову не пришло туда заглянуть.

Я разлила остатки вина по стаканам и внесла рацпредложение:

— Уже поздно, Леш. Давай по последней и расходимся по номерам. Утро вечера мудренее. Завтра заглянем в библиотеку.

Тут я кое-что вспомнила:

— Черт! Мне же завтра придется уехать. Интересно, если я останусь, как они меня выгонят? — Я нетрезво хихикнула и закончила мысль: — Выставят на крыльцо мою сумку вместе с котом?

Алексей ничего не ответил; он энергично щелкал мышью, Маришкины слайды мелькали на экране.

— Копию себе сделай, — посоветовала я, — на всякий случай…

— Уже, — лаконично ответил он, щелкнул в последний раз и заметил: — Обмен информацией закончен.

Мой сообщник вытащил флэшку и торжественно вручил ее мне. Я соединила половинки сердечка и повесила кулон на шею — так надежнее.

— Ну… — Хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее, хорошее, но получилось совершенно банальное: — До завтра.

— Ты очень красивая, Василиса, — неожиданно сказал Алексей, — настоящая сказочная героиня Василиса Прекрасная. Или Премудрая.

Мне стало неловко, я попыталась перевести разговор в шутку:

— Я и то, и другое — и красавица, и умница… А ты тогда у нас кто? Иван-царевич?

— Нет, — Леша покачал головой, — скорее Иван-дурак. Сам нарываюсь на неприятности. И без страховки. Ни тебе меча-кладенца, ни Сивки-Бурки…

— Сивка нынче не актуально, — заметила я, — лучше вместо Сивки машину хорошую.

— А хорошей тоже нету, — рассмеялся Алексей. — Ладно… Пошел я, Василиса Прекрасная. С нетерпением буду ждать завтрашнего утра, чтобы снова увидеть вас.

Он ушел, а я еще некоторое время сидела, борясь с желанием немедленно позвонить Вадиму. Зачем, что я ему собираюсь сказать — все эти вопросы меня совершенно не волновали. Очень хотелось в первый раз за время нашего знакомства донести до него мысль, что я Прекрасная и Премудрая, а он — типичный Иван-дурак, раз променял такое счастье на неизвестно кого.

Ночь мы с Султаном проспали спокойно. Я — на краешке кровати, он — со всеми удобствами в центре. Никто к нам не ломился в дверь, за окном не завывали голоса, телефон не взрывался пугающими полуночными звонками.

Утро заглянуло в окна хмурым, сереньким, совсем не весенним светом. Можно сказать, и не утро это было вовсе, а так — нечто среднее между поздними сумерками и ранней ночью. Не открывая глаз, я протянула руку и взяла с тумбочки часы. Мама дорогая! Уже почти одиннадцать, я могу опоздать к завтраку. Не обращая внимания на громкие протесты Султана (он уютно устроился рядом, периодически пиная задними лапами то место, где, как я всегда думала, у меня находится печень), я вскочила с кровати. Процедура приведения себя в относительный порядок заняла не более пяти минут — личный рекорд, который в ближайшее время вряд ли будет побит. Большая часть этого времени ушла на поиск куда-то запропастившихся носков. Поиск оказался безрезультатным, и я решила надеть ботинки на босу ногу. В конце концов, не зима, конец апреля (я посмотрела на дисплей мобильного телефона — двадцать восьмое число). Прыгая на одной ноге, натянула джинсы. В процессе натягивания — вот удача — отыскались носки, застрявшие в штанинах.

Легким галопом я добежала до административно-едального корпуса. В ресторане Алексея не было. Поскольку я пришла почти последней, еды на шведском столе практически не осталось. Пришлось взять нелюбимую мной яичницу с сосисками и стакан молока. Немногочисленные посетители ресторана, как и вчера, избегали смотреть друг другу в глаза. Я вспомнила слова Алексея про «мафию» и стала исподтишка наблюдать за соседними столиками. Невероятно тощий мужчина, состоящий, как казалось, из одного кадыка, медленно пережевывал завтрак, глядя прямо перед собой. Больше похож на клиента… Но вполне может оказаться и исполнителем. Разве по внешнему виду определишь? Заплаканная девушка, которую я точно вчера уже видела, задумчиво ковыряла чайной ложкой порционный творожок Веки у нее опухли, видимо, плакать она не переставала со вчерашнего дня. Для исполнителя слишком хрупка. Если только она не специалистка, к примеру, по ядам.