Рыцарь - Пьер Певель

— Велите им замолчать! — воскликнула Майренн, не отрывая руки от пылающего лба Лорна.

— Тихо, женщины! — распорядился Теожен. — Тихо!

И вдруг все закончилось.

Лорн потерял сознание в тот момент, когда частица Тьмы покинула его. Он не видел, как Майренн отпрянула, словно получила удар по лицу, а Теожен подхватил ее. Затем еле живая колдунья сплюнула сгусток черной желчи в потрескивающий костер.

Когда наутро Лорн проснулся, солнце уже стояло высоко в небе. Он чувствовал себя отдохнувшим душой, но тело болело, словно накануне его избили. Продолжая сидеть возле него на прежнем месте, Майренн не сводила с Лорна глаз.

— Доброе утро, — сказала она, видя, как он открывает глаза.

— Доброе утро. — Он поднялся, скривив лицо. — Как я?

Молодая женщина улыбнулась:

— Лучше. По крайней мере, мне так кажется. Держите, выпейте это.

Она протянула Лорну кубок, который он осушил одним глотком. И тотчас пожалел об этом. У снадобья был привкус земли и горьких трав.

— Что это? — спросил он, сдерживая приступ тошноты.

— Почему вы не спросили об этом, прежде чем выпить?

— Ваша правда.

Щурясь от ослепительного солнечного света, Лорн взглянул на своих спутников, которые хлопотали в лагере. Он заметил, что они украдкой посматривают в его сторону, переговариваются шепотом и стесняются приблизиться к нему.

Он решил не обращать на это внимания.

— Спасибо за лекарство, — сказал он, возвращая кубок Майренн. — И за то, что вы сделали ночью.

— Не за что.

— Как вы догадались, что у меня начинается приступ? Вы ведь знали это, верно?

Молодая женщина приподняла свои длинные волосы над правым ухом и продемонстрировала печать, врезанную в бледную кожу, печать, подобную той, что Лорн носил на тыльной стороне руки. Правда, ее печать была меньше размером и серого цвета.

— Я родилась вот с этим.

Теперь понятно, подумал Лорн, почему он чувствует такую общность между собой и Майренн.

Тьма признала Тьму.

— На несколько дней вам станет получше, — добавила она. — Но не думайте, что вы вылечились. Я всего лишь облегчила вам симптомы.

Лорн кивнул:

— Спасибо вам за это.

Подошел Теожен.

— Ну, рыцарь? Как вы себя чувствуете? — энергично спросил он. — Лучше? Превосходно!

Майренн встала:

— Не буду вам мешать.

— Что вы, я же не прогоняю вас…

— Нет. У меня дела.

Граф Аргор посмотрел вслед молодой женщине и произнес:

— Красивая…

Затем он сел на корточки возле Лорна и спросил тихо и серьезно:

— Как вы, рыцарь? Если честно?

— Все отлично, не беспокойтесь.

— Сможете сегодня ехать верхом?

— Да.

— Вы вчера всех перепугали. Зря вы не предупредили меня, что… — Он помялся, не находя нужных слов. — Ну, в общем, вы знаете что.

— Приступы случаются все реже, — пояснил Лорн.

— Тем лучше. Тем лучше… Я знаю, как это бывает, вы в курсе?

Заметив удивление на лице Лорна, Теожен догадался, что тот неверно понял его.

— Нет! — покачал он головой. — Не я. Моя жена. Она… Она от этого умерла.

Ошеломленный этим признанием, Лорн не знал, что сказать.

— Мои соболезнования, — произнес он.

Граф печально помолчал, глядя перед собой. Затем резко поднялся, возвращая себе прежнюю бодрость.

— Поешьте и собирайтесь в дорогу, рыцарь. Отправление через час.

Последние дни поездки прошли без приключений, Лорн и Майренн все чаще ехали рядом друг с другом, не говоря ни слова. Однажды вечером путники заметили вдали огни башен Аргора и поняли, что теперь они в безопасности. Радовались все за исключением Майренн. Лорн не понимал причины, но не стал задавать вопросов.

На следующее утро, когда Лорн и остальные проснулись, она уже уехала.

— Никто не знает, кто она, в точности, — объяснил Теожен. — Майренн случайно оказалась в одной из деревень, на которую напали гельты. В тот день она пришла туда продавать свои снадобья. Кажется, она отвлекла внимание гельтов на себя, чтобы дать время матери с двумя дочерьми спрятаться…

Граф повернулся к Лорну и добавил:

— Если Серому дракону будет угодно, вы еще встретите ее, рыцарь. А теперь в путь.

После недели отдыха в Каларине, замке графа Аргора, Лорн решил, что пришло время уезжать. Усталость прошла, по ночам благодаря Иссарису он вновь спокойно спал и теперь чувствовал себя в состоянии вернуться к поручению, которое дал ему Верховный король. Знакомство с Теоженом было только первым шагом. Теперь Лорну предстояло отправиться в Ориаль, столицу Верховного королевства.

К тому же ему было скучно.

Когда экспедиция вернулась с освобожденными пленницами, всех ее участников приняли как героев. Лорна чествовали наравне с остальными, ведь он тоже подверг себя испытаниям и бросил вызов смерти, он тоже рисковал всем ради спасения женщин, обреченных на рабство, женщин, с которыми не был даже знаком. Граф предложил ему оставаться в Каларине столько, сколько он захочет, и сказал, что здесь он всегда будет дорогим гостем:

— Мои двери открыты для вас, рыцарь.

Но понемногу…

Лорн не стремился ни с кем подружиться или снискать чью-то симпатию. Он не отвечал на дружелюбные или уважительные речи. Его не волновало, нравится ли он кому-то. Его не волновало, восхищается ли им кто-то. Он был задумчивым, говорил мало, не улыбался. Большую часть дней он посвящал чтению, физическим упражнениям и долгим поездкам верхом по долине в сопровождении одного лишь кота Иссариса.

Его поведение вызывало у людей недоумение, и они видели в его манерах надменность. Новости о нем распространялись быстро, и очень скоро народ знал, что король назначил Лорна Первым рыцарем и что Лорн три года провел в Далроте, стены которого покинул совсем недавно. За какое преступление он туда угодил? Этого никто не знал, хотя некоторые поговаривали о государственной измене. В самом деле, чтобы заслужить такое наказание, нужно было совершить нечто серьезное, крайне серьезное.

Итак, вскоре Лорн уже вызывал у людей недоверие и отторжение. Жители замка избегали его и не заговаривали с ним нигде, кроме как за графским столом. И если его левая рука продолжала привлекать взгляды, это объяснялось скорее не интересом к знаменитому перстню из оникса, а желанием разглядеть печать из красноватого камня под кожаным ремешком. Люди обсуждали мотивы, которые побудили Верховного короля назначить Лорна Первым рыцарем королевства. Говорили о Тьме и о том, как она калечит души. Все души. Рассказывали друг другу о приступе, который произошел с ним и который молва успела раздуть. Люди дошли до того, что стали задаваться вопросом, не скажется ли его пребывание в замке пагубно на их собственных жизнях. И вот уже по Каларину разносились слухи, что, возможно, это Лорн навлек беды на экспедицию Теожена.