Рыцарь - Пьер Певель

Он приготовился к бою.

Лорн подоспел в то мгновение, когда, выставив когти вперед, самка виверна почти схватила Лейстера. Лошадь Лорна сделала рывок, очутившись в этот миг под вытянутой шеей рептилии. Лорн взмахнул шпагой, которую держал обеими руками. Он ударил. Клинок скандской стали сверкнул и вонзился в горло виверна. Самка взвыла. Потоком хлынула кровь. Лошадь заржала, спотыкаясь. Лорн вылетел из седла.

Самка виверна задела Лейстера крылом и рухнула позади него.

Ее голова отскочила в сторону.

Покатилась…

И наконец замерла возле скалы.

Лорн кое-как поднялся, сжимая эфес шпаги.

Ослепленный, весь в пыли, с порезом на лбу, он подобрал свои очки, упавшие на землю, надел их и подождал, пока привыкнут глаза.

Лейстер выглядел целым и невредимым.

Тогда Лорн с тревогой подумал о своей лошади, поискал ее взглядом и увидел: она, кажется, тоже не пострадала. Он направился к ней. На всякий случай оглядел вершины.

Но небо было пустым.

Подъехали Теожен, Орвейн и Гаральт, встревоженные криком Лорна, но успевшие отъехать слишком далеко, чтобы быстро вернуться. Орвейн и старый сканд остались возле Лейстера, Теожен направил свою лошадь к Лорну.

Тот неторопливо шагал, ведя в поводу свою измученную и слегка прихрамывающую лошадь. Он остановился, видя приближающегося графа.

И ждал.

Теожен осадил лошадь перед ним и остался в седле. Они молча посмотрели друг на друга, затем граф произнес:

— Спасибо.

Лорн кивнул.

И, вновь зашагав, сказал:

— Ни одна из пяти шпаг не лишняя.

Они перебрались через перевал, который привел их в долину Горляс, и не остановились, когда пришел вечер. С наступлением ночи они дремали, сидя на выбившихся из сил лошадях, но продолжали ехать, потому что должны были двигаться дальше, чего бы это ни стоило. Они не знали, удалось ли им обогнать гельтов, и были уверены лишь в одном: противник не мог уйти слишком далеко.

Ночь выдалась темной и безлунной, и Большая туманность казалась особенно бледной. Теожен решил, что разумнее будет сделать привал под покровом хвойной рощи, на холме. На этот раз они тоже не стали разводить костер. Есть было нечего. Они знали, что без еды и нормального отдыха им долго не продержаться. Знали они и то, что им едва ли подвернется столь же удобный случай догнать гельтов. Это должно было произойти либо завтра, либо никогда. Дальше гельты уже перейдут на свою территорию, и тем несчастным, которых они захватили, — если они еще живы, — уже нельзя будет помочь.

Лейстер первым разглядел огни далеко впереди.

Лорн перерезал горло первому часовому.

Молодой гельт сидел и спал. Лорн зажал ему рот рукой и не отрывал ее, пока длилась короткая агония. Затем он тихо положил труп и сосредоточенно огляделся по сторонам. Занимались первые серые лучи рассвета, и в лагере гельтов все еще спали.

Но как долго это продлится?

Они пересекли долину и продолжали ехать верхом, пока это было возможно. Оставили лошадей в русле высохшей реки с крутыми обрывами. Освободились от всего, что могло произвести шум или привлечь взгляд. Затем двинулись неслышным, но быстрым шагом, пригибаясь, пользуясь преимуществом темноты и малейшими неровностями ландшафта, при необходимости дожидаясь, когда луну закроют облака, чтобы пройти, не таясь.

Они договорились вначале устранить часовых, а затем постараться найти пленниц, пока противник не забьет тревогу. Но день уже начинался. Вскоре гельты должны были проснуться и отправиться в путь.

Хотя…

Поводив носом, Лорн поднял деревянный кубок, лежавший рядом с трупом, и принюхался. Пахло спиртным. Часовой заснул на посту, потому что был пьян. Выходит, гельты напились, и костры, которые они зажгли в эту ночь, были праздничными. Чем объясняется такая неосторожность? Может быть, они решили заранее отпраздновать успех своего набега? Впрочем, это уже не имело значения.

Лагерь гельтов расположился у подножия обрыва, под широким выступом, который, словно веко, свисал с довольно крутого склона. Лорн взглянул вправо и увидел, как Лейстер сделал ему знак. Затем Лорн переместился влево, обогнул крупную скалу и заметил Гаральта, который крадучись приближался к третьему часовому. Гельт не спал, но был занят тем, что мочился, слегка пошатываясь на ногах.

Внимание Лорна привлек шорох.

Он поднял глаза. Из палатки на склоне, сшитой из кусков кожи, вышел воин. Это была единственная палатка на весь лагерь. Большинство гельтов спали под открытым небом, завернувшись в одеяла, или там, где опьянение свалило их с ног. Тот, кто вышел из палатки, зевнул и потянулся. Из одежды этот гельт носил только штаны. Он был высокий, мускулистый, кожа оттенка красного дерева. Лорн тотчас решил, что это главарь. Череп гельта был гладко выбрит, и только на затылке росли волосы, которые, заплетенные в длинную черную косу, ниспадали по спине между лопатками.

Лорн помертвел от страха.

Рослый воин вот-вот должен был заметить либо Лорна, либо Гаральта, и тут уже ничего нельзя было поделать. Старый сканд главаря не увидел. Он подскочил к часовому, схватил и перерезал ему горло. Не раздалось ни звука, но движения оказалось достаточно. Главарь повернул голову и выпучил глаза. Сердце Лорна замерло. Он ринулся вперед, но было слишком поздно. Тот уже издал боевой клич.

Лагерь тотчас начал подниматься, а Лорн услышал крики Теожена и Орвейна, которые бросились в атаку. Он без труда прикончил первого воина, ошеломленного и безоружного, но тут на него набросился второй. Лорн отвел клинок своего противника, ударил его коленом в живот и проткнул шпагой. Без особой надежды Лорн поискал глазами пленниц, но в лагере уже кипела яростная схватка. Он услышал свист: это Орвейн метнул нож в спину гельта, который подбирался к нему сзади. Лорн едва успел бросить благодарный взгляд старому рыцарю: сверху на него прыгнул воин, вооруженный двумя длинными кинжалами. Лорн пригнулся, позволил гельту перевалиться через свое плечо, и тот покатился по пыльной земле, но тотчас поднялся. Сверкая глазами и оскалив зубы, он наступал с таким неистовством, что Лорн был вынужден отступать и парировать, парировать, парировать. Наконец, улучив момент, он рубанул по правому запястью своего противника и, развернувшись, обезглавил его.

Воспользовавшись короткой передышкой, Лорн остановился и огляделся.

Численный перевес по-прежнему был на стороне гельтов, однако эффект неожиданности все же сработал. Человек десять воинов противника уже лежали на земле, кто мертвый, кто раненый, а остальные не могли дать единый отпор. Возможно, участники экспедиции и сумеют выбраться живыми из этого хаоса криков ненависти и смерти. Теожен бился с главарем гельтов, который забил тревогу; Лейстер, раненный в руку, разоружил гельта и разбил тому череп его собственной палицей; Гаральт уложил на месте одного воина, а затем рубанул по плечу другого; Орвейн добивал противника, упавшего на колени. Повсюду текла кровь и впитывалась в землю. Под звон стали стоны раненых смешивались с хрипами предсмертной агонии.