Ее последний вздох - Роберт Дугони

Так вот в чем причина того, что Селеста Бингам сидит перед ним сейчас в этой кабинке, как грешница в исповедальне, и кается. Вина.

– Он сам сказал, что сделал это, – заметил Дэн.

Слезы потекли снова. На этот раз Бингам даже не пыталась их вытирать.

– Что вы еще не рассказали мне, Селеста?

Ее грудь поднялась и снова опустилась. Она глотнула воды.

– Я говорила с Бет в тот день. Мы снова стали разговаривать с ней по телефону, просто так, старались забыть старое, что мы с ней наговорили тогда друг другу. Я предложила пойти погулять вечером, когда она закончит с работой. Но она сказала, что у нее свидание.

– Может быть, это было свидание с Герхардтом.

Она покачала головой.

Дэн изо всех сил старался не спугнуть ее.

– Почему вы так думаете?

– Потому что я беспокоилась за нее, понимаете? И сказала ей: будь осторожна. Сказала, что не буду знать, как жить, если с ней что-нибудь случится. А она сказала, чтобы я не волновалась. Что все будет о’кей… – грудь Бингам снова судорожно поднялась и опустилась. – Она сказала, что все будет о’кей, потому что парня, с которым она встречается, я знаю и что он нормальный.

Трейси не увидела «Шевроле Тахо» Дэна ни на подъездной дорожке, ни на улице. Зато, как только забренчала, открываясь, дверь гаража, подъехала патрульная машина Северо-Западного округа. Она хотела было попросить офицера войти с ней в дом, подождать, пока она все проверит, но передумала. Она сама полицейский, у нее есть оружие. Что сможет сделать этот патрульный, чего она не умеет?

Кроссуайт вытащила свой «глок», шагнула в дом, обыскала сначала весь верхний этаж, потом вернулась на кухню. Там она положила «глок» на стол, вынула из холодильника остатки пасты и стала ковырять вилкой упругую лапшу, пока ее мозг не переставая перемалывал кажущиеся несоответствия обстоятельств: начиная от Бэнкстона, который не прошел тест, до отпечатков Таггарта, найденных в комнате мотеля, где убили Веронику Уотсон, и до девятилетней давности убийства Бет Стинсон.

Измученное тело взывало об отдыхе и горячем душе, и Трейси, убрав пасту в холодильник, вдруг поняла, что ее не встретил Роджер. Совсем на него не похоже. Она пошла по дому, кис-киская и окликая его по имени, ей показалось, что откуда-то донесся приглушенный мяв, и она остановилась прислушаться. Она открыла дверь в гараж, но его там не было. Позвала еще раз, услышала ответ, пошла на звук и оказалась в столовой, но кота и там не было.

– Роджер?

Хозяйка услышала его в третий раз, более отчетливо, чем раньше, звук привел ее к лестнице на первый этаж. Рычаг на замке был повернут влево – значит, заперто.

– Роджер?

Кот орал все громче и настойчивее. Из-под двери мелькнула черная лапа.

Трейси шагнула в кухню и забрала со стола свой «глок». Ей вспомнилось поднятое туалетное сиденье, о котором она так и не спросила у Дэна. Вот и сейчас он тоже был в доме; может быть, спускался и на первый этаж, но зачем? Собак он с собой не привез. Потом она подумала: «Может, он ходил вниз, чтобы отрегулировать сенсорные датчики освещения». Вполне вероятно, что Дэн оставил дверь открытой, и Роджер не упустил случая обследовать новое пространство.

Роджер опять принялся когтить нижнюю часть двери, вопли его становились все более возмущенными. Трейси шагнула на площадку, стала сбоку от двери, отперла замок, повернула ручку и резко распахнула дверь, целясь в темноту. Роджер сквозанул мимо нее и метнулся по лестнице наверх, пушистая черная молния. Не опуская пистолета, Кроссуайт одной рукой пошарила по стене и хлопнула по выключателю. Встроенные светильники вспыхнули, из темноты вынырнул большой кожаный диван в форме буквы Г, немного устаревшая проекционная установка и большой плоский телевизор на дальней стене.

Трейси бросила взгляд через комнату на дверь, которая вела наружу. Как и другая, внизу лестницы, она была заперта. Она закрыла внутреннюю дверь, привела замок в рабочее положение и поспешила наверх.

Роджер уже топтался на разделочном столе в кухне и недвусмысленно заявлял, что хочет поесть.

– Не шарься где тебя не просят, и не будет таких проблем. – Трейси приподняла его за передние лапы. – Может, мне надо было назвать тебя Гудини, а? Как ты вообще туда попал?

Но Роджер ответил сердитым «мяу»: он был раздражен и не в настроении играть.

– Ладно, ладно. – Хозяйка открыла баночку с кошачьими консервами, подцепила ложкой большой кусок, шмякнула его в миску и, наблюдая за тем, как Роджер ест, набрала мобильный Дэна. Он не ответил. Она не стала оставлять сообщение, а отключила телефон и прошла в ванную, где закрыла и заперла на замок дверь. Положив «глок» с мобильным на мойку, она стала осторожно стягивать с себя одежду. Колено покраснело, но не опухло. Лодыжка болела, но не так сильно, как она опасалась. Больше всего беспокоила ее ключица, куда ее пнул Таггарт. Глянув в зеркало, она увидела синяк. Она уже хотела бросить джинсы в грязное, но, проверив карманы, нашла там записку, которую передала ей сидевшая на телефонной линии офицер, как раз когда она выходила из Комнаты Ковбоя для встречи с Майклом Мелтоном. Тут она, кстати, вспомнила и про Беннета Ли, которому она также забыла позвонить, – он уже, наверное, шипит от злости.

Трейси развернула бумажку и прочитала имя.

– Шерис, – сказала она, вспомнив, что имя принадлежит крупной афроамериканской танцовщице из «Пинк Паласа». Набрала номер.

Ответила женщина. Трейси сказала:

– Шерис, это детектив Кроссуайт.

– Наконец-то вы позвонили, – сказала та. – Нам надо поговорить. Немедленно.

* * *

Джонни Ноласко выбрал угловой столик за сложенным из камня камином. Столики вокруг были пусты. Он заказал кофе, но не пил, а сидел, нянча чашку в руках и глядя на дверь. В голове он уже в который раз прокручивал недавний разговор с Джо Энн Андерсон и с каждым разом злился все больше.

Дэном О’Лири звали того адвоката, который представлял Эдмунда Хауса. А еще он был другом детства Трейси Кроссуайт. И если он заинтересовался делом Стинсон, значит, за спиной у него стоит она.

Расследование убийства Стинсон велось в большой спешке. Бет Стинсон была не какая-нибудь проститутка, бродяжка или наркоманка. Это была девушка из среднего класса, жила в приличном районе, была убита в собственном доме. А таких девушек не убивают. С ними вообще ничего плохого не случается. Соседи были напуганы, местные власти в ярости, политики в городе ежедневно капали полицейскому начальству на мозги – когда да когда вы арестуете убийцу? И поскольку дерьмо всегда течет сверху вниз, а не наоборот, то Хетти и Ноласко получали свою порцию, можно сказать, круглосуточно.

Первый прорыв в деле произошел, когда изучение кредитной карты Стинсон выявило, что за день до убийства с нее был проведен платеж за услуги мастера из компании «Рото-Рутерс». Несколько телефонных звонков спустя они уже знали, что мастером был двадцативосьмилетний Уэйн Герхардт, который жил один в квартире неподалеку от дома, который снимала Стинсон. Отпечатки пальцев Герхардта были в доме повсюду, а на ковре в спальне даже остался грязный след от ботинка, который он безуспешно пытался замыть. Алиби у него отсутствовало. Ноласко и Хетти были убеждены, что он-то и есть тот, кто им нужен, но соседка, которая сначала показала, что видела Герхардта ночью из окна кухни, когда вставала попить, оказалась старухой религиозной и стала колебаться в показаниях, волновалась – а вдруг она отправляет за решетку ни в чем не повинного человека. А без свидетельских показаний у них, считай, ничего и не было.