Агасфер. Золотая петля. Том 2 - Вячеслав Каликинский

– Вы весьма догадливы. А почему бы и нет? Должен признать, что вы придумали довольно остроумный способ: вряд ли большевики догадаются перелопатить уйму щебня в вагонах.

– Допустим, я соглашусь. Каковы ваши условия, Берг?

– За транспортировку сцепки до Харбина и вывоз нашей находки из России я готов предложить вам четверть того, что нашли, – пожал плечами Берг.

– Четверть? Черта лысого! Пополам! И сколько у вас золота?

– Хотите верьте, хотите нет – пока даже не знаю. От одного до пятнадцати ящиков, полагаю.

– Что?! Не крутите, Берг! Нашли золото – и не знаете, сколько его?

– Золото пока находится под развалинами разрушенной часовни, – пояснил Агасфер. – Уцелевшие жители блокпоста знают только, что в январе 1920 года сани таких же воров, как вы, сделали несколько ездок от вагонов колчаковского эшелона до часовни.

– И как же вы предполагаете его извлечь из-под развалин?

– Я в прошлом военный сапер и внимательно осмотрел руины. При строительстве часовни на растворе кирпичной кладки, видать, экономили: больших глыб там нет. А у вас человек 30–40 бурятов, плюс два десятка бездельников-охранников. В Чалдоне есть телеги для перевозки, плюс пара моих. Пара дней работы – и вы станете гораздо богаче, чем сейчас!

– Я вам не верю, – помолчав, покачал головой Мржавецкий. – Тут какой-то подвох!

– Как хотите! – пожал плечами Агасфер. Он швырнул соломенную куклу под ноги собеседнику и кивнул Безухому. – Можешь убрать пулемет, Ху. Товарищ Сидоров будет думать… Но у вас не слишком много времени, Сидоров! Часа два я, пожалуй, подожду – но не больше. Надумаете принять предложение – приходите без оружия. Кстати, можете захватить ваших рабочих – им вполне хватит получаса, чтобы мы смогли увидеть верхние ящики!

* * *

– Я не верю этому однорукому мерзавцу, Мржавецкий! – забегал по вагончику Цепенюк. – Тут какой-то подвох! Вы говорите – у него пулеметы и что он все о нас знает! И вместо того, чтобы взять нас за горло, предлагает еще и свое сокровище?! Чушь!

– Перестаньте бегать, есаул! И так голова кругом… Должен вам заметить, что, несмотря на мимолетность общения, этот однорукий произвел на меня впечатление порядочного человека. Я, как ни странно, склонен ему верить! И потом: чем мы рискуем? В Хайлар нас поедет человек 15–20, а их всего пятеро или шестеро. Мы просочимся в Китай, а там… А там поглядим, так ли этот однорукий крут, как себя представляет!

– Я просто не знаю, что делать, Мржавецкий!

– Один выход я вам могу подсказать: если вы такой боязливый – бросайте все и улепетывайте подальше!

– Ну уж нет!

– Тогда слушайте меня! Даже если мы поступим с одноруким по-честному и отдадим в Харбине его половину клада, это будет означать…

– Что? Что это будет означать? Я не понимаю!

– Какой же вы тупой! Я, например, не собираюсь сообщать Доллману о «лишнем» золотишке… Ну, соображаете? Мы отдадим американцу половину Холмушинского клада, а себе возьмем столько же, плюс то, что нам предлагает однорукий!

Посоображав, Цепенюк впервые за последние дни улыбнулся:

– А ведь вы чертовски правы, Мржавецкий! Когда он будет ждать ответа?

– Уже через полтора-два часа. Причем он сразу предложил мне захватить в блокпост людей для разборки развалин. Ну, есаул, вы идете со мной или доверите эту миссию мне одному?

– Я иду с вами, Мржавецкий. И предлагаю захватить побольше бурятов. Так мы быстрее узнаем, на что можно рассчитывать!

Мржавецкий, который и не ожидал другого ответа, искренне расхохотался.

Сборный состав из пассажирского вагона 2-го класса, грузовых вагонов-хопперов и сцепки экспедиции Берга прибыл на станцию Чита-Товарная вечером хмурого дня. Стоянка состава на последнем пути станции была короткой. Уже через час маневровый паровоз уволок хопперы и теплушки в один из железнодорожных тупиков. После этого путейцы Читы-Товарной потеряли к составу всяческий интерес.

Вскоре к теплушкам экспедиции подошел Мржавецкий. «Товарищ Сидоров» сообщил Бергу, что отправляется в контору американских коммерсантов – Доллмана и Винта, и порекомендовал Бергу и его товарищам до его возвращения никуда от вагонов не отлучаться.

– Американцы заверяли меня, что примут все меры к тому, чтобы хопперы со щебнем как можно меньше мозолили глаза функционерам здешней Совдепии. Так что, вполне возможно, мы тронемся к Хайлару уже сегодня, – заявил он. – Смотрите, господа: ждать вас никто не станет. Да и за щебнем приглядывать надо!

Друзьям не очень понравился безапелляционный тон вынужденного партнера, но делать было нечего: обстоятельства связали их по рукам и ногам. Берг лишь заметил:

– Надеюсь, что вы вернетесь быстро, товарищ Сидоров. У меня тоже есть дела в Чите: надо доложиться местному правительству о завершении наших работ и изменении в маршруте отбытия. Как я уже говорил, поначалу планировалось, что обратно мы покинем Дальневосточную республику через Владивосток.

– Будьте покойны, – обнадежил «товарищ Сидоров». – Я не собираюсь фланировать по читинским достопримечательностям. И вообще не собираюсь задерживаться в Совдепии.

– Вы не можете приказывать нам оставаться у вагонов! – неожиданно вмешался Масао. – И уехать из Читы без нас вы не имеете права! Мы партнеры, а я непременно должен сходить в город!

Мржавецкий удивленно поднял брови и уже открыл было рот, чтобы поставить наглого «китаезу» на место, но тут же передумал. Не обращая на Масао внимания, он прищурился на Агасфера:

– Берг, я гляжу, что ваши люди подхватили от большевиков их тягу к интернационалу и мировой революции! Почему вы позволяете вашим подсобным рабочим вмешиваться в разговор начальников? Или этот косоглазый вовсе не рабочий, а? Кстати говоря, я не видел вашего китайчонка на разборе развалин часовни!

Берг сердито покосился на Масао: во все время пребывания на территории России и Дальневосточной республики тот должен был играть простого подсобного рабочего-китайца. И уж конечно, его беспардонное вмешательство в разговор было нехарактерным для его роли.

– Прошу прощения, товарищ Сидоров, – со смешком извинился он. – Вы правы: воздух Совдепии придает смелости тем, кто еще вчера был никем, а завтра, как поют большевики, должен стать всем. Но давайте простим китайскому юноше этот порыв: он просто беспокоится за судьбу своего брата, который живет в Чите и серьезно болен.

– Ну-ну, – неопределенно отозвался Мржавецкий и напомнил. – Значит, вы ждете меня здесь и никуда не отлучаетесь, Берг! А если ваш китаец так волнуется за своего брата – в чем дело? Ваша экспедиция закончила работу, дайте ему под зад коленом – и пусть он отправляется на все четыре стороны! А что до меня – так его-то я точно ждать не буду! Пока!