Люблю тебя врагам назло - Татьяна Никандрова

Мне так нравилось рассказывать Яру что-то новое, показывать, как пользоваться утюгом или соковыжималкой и видеть на его лице неподдельный интерес. Не его вина, что он не знает каких-то элементарных вещей, но то, как он стремится заполнить свои пробелы, восхищает меня.

Ярослав кажется мне особенным, потому что он осознает пусть и вынужденную, но все же" ненормальность" своей жизни. Он понимает, что за пределами детского дома есть другой мир, который ему незнаком.

Но Яр не отталкивает его, не считает чужим, а, наоборот, очень хочет реализоваться там. Я вижу в нем надежду. Каким-то образом Калашникову удалось не обозлиться, несмотря на то, что его отвергла собственная мать, едва он успел появиться на свет.

Я чувствую, что внутри этого крупного парня живет маленький мальчик, которого недолюбили, которому недодали заботы и ласки, в которого не верили. И мне всем сердцем хочется быть рядом с ним, помогать, поддерживать, объяснять. Ведь мои чувства к нему — лучшее, что мне доводилось испытывать. Теперь я понимаю, единственное, в чем я всегда нуждалась, это немного любви. Сумасшедшей, всепоглощающей, честной.

Когда мы поднялись в мою комнату, я больше не могла сдерживаться. Весь день, глядя на него во время уроков, я представляла, как нежно он коснется губами моей шеи, как проведет языком по ключицам, как подхватит своими надежными руками…

И наконец мы вдвоем. Нам никто не помешает.

Я отдалась ему на своих простынях с изображением олененка Бэмби. При этом я совсем не считала, что занимаюсь чем-то предосудительным.

Наоборот, принадлежать Ярославу, чувствовать на себе тяжесть его тела и вдыхать его аромат казалось мне естественным и правильным. Ведь я люблю его. А он любит меня.

Движения Калашникова были плавными, уверенными и властными. Я чувствовала себя маленькой и послушной в крепких объятиях любимого. Он знал, что его прикосновения заставляют меня трепетать как осенний лист на ветру. Знал, что от взгляда его изумрудных глаз кровь в моем теле превращается в лаву. Знал, что он для меня первый и единственный.

— У тебя так много мягких игрушек, — улыбнулся Яр, лежа в моей кровати и с любопытством оглядывая подоконник, который был действительно заставлен плюшевыми зайцами, тиграми, обезьянами и собаками.

— Это мои друзья. Они у меня с детства, — ответила я, прижимаясь к его могучей груди.

— Я не удивлюсь, если ты приходишь после школы и играешь с ними, — усмехнулся он.

— Нет, конечно, — рассмеялась я. — Я уже давно не играю. Мама постоянно заставляет меня выбросить их или кому-нибудь отдать. Но, я считаю, что друзей не выкидывают и не отдают. Как ты думаешь?

— Малыгина, ты такая чуднАя, но за это я тебя люблю, — он начал щекотать меня, а я визжала, как самый счастливый поросенок на свете.

Часы пролетели за секунду, и наступил вечер. Ярослав стал собираться. Сегодня он работал в ночь. Мне так не хотелось его отпускать, но я понимала, что работа для него тоже важна. Я не собиралась мешать ему ни в чем. К тому же стремление заработать деньги честным трудом заставляло уважать его еще больше.

Проводив Ярослава, я натянула гигантскую серую футболку, которая доходила мне почти до колен и заплела волосы в косу. Я понимаю, что с точки зрения эстетики сложно придумать что-то менее привлекательное, чем безразмерная застиранная футболка, которая сделает даже из самой фигуристой девушки колобка. Что уж говорить про дам со среднестатистической фигурой, к коим относилась я? Одним словом, безобразие.

Но ни одна шелковая сорочка не могла дать такого уюта, тепла и защищенности, которые дарила хлопчатобумажная футболка. В ней даже спалось лучше. От одного ее вида уже одолевала зевота, а глаза слипались.

Я думаю, люди, принимающие снотворные препараты, просто не пробовали спать в гигантских футболках. Как говорится, а ларчик просто открывался. Надеваешь футболку, и вуаля: ты уже видишь десятый сон.

Я расстелила кровать и взяла в руки книжку. Идеальный час перед сном — это час, проведенный за чтением. Сегодня меня ждало знакомство с историей о графе Дракуле. Ну, что ж, начнем-с.

Я открыла книгу на первой странице и с наслаждением втянула ее аромат. Она пахла краской, бумагой и еще чем-то едва уловимым, но очень приятным.

Неожиданно тишину моей комнаты прорезал резкий звук: где-то рядом сигналила машина. Я выглянула в окно и перед воротами увидела белую Audi Артема. Перевела взгляд на часы: 22:46. Чего это он приехал на ночь глядя, без звонка и предупреждения?

Артем снова засигналил, на этот раз более протяжно. Я обулась в мохнатые тапочки и, спустившись на первый этаж, нажала кнопку открытия ворот. Огромный дом был пустым и тихим, и я впервые остро почувствовала отсутствие в нем родителей и сестер.

Я приоткрыла входную дверь и, поеживаясь, выглянула во двор. Артем припарковал машину, вылез из нее и какой-то нетвердой походкой направился к дому. Разрази меня гром! Он что, пьян?!

— Что случилось? — с порога крикнула я.

— Ты случилась, — невесело усмехнулся Артем, поднимаясь по лестнице.

Когда он подошел к двери, я замешкалась, не зная, как поступить: впустить или узнать, что ему нужно, на пороге? Все-таки то, что он явился после нашего расставания и в момент, когда я одна в доме, меня смущало.

Пока я раздумывала, Артем с силой дернул дверь на себя, шагнул в дом и прямо в ботинках прошел мимо меня в гостиную. Я принюхалась, однако запаха алкоголя не учуяла. Неужели показалось? Я молча последовала за ним.

— Зачем ты приехал? — прямо спросила я.

— Поговорить с тобой, — ответил Артем, садясь на диван и поднимая на меня глаза.

Его взгляд показался мне чужим и… Каким-то стеклянным.

— Я уже собиралась спать, так что…

— Алиса, мы с тобой были вместе с четыре гребанных года, а потом, цепляясь за какую-то мелочь, ты бросаешь меня, перечеркнув прошлое. А сегодня я узнаю, что дело было вовсе не во мне. Не в моей, так называемой, неверности. Дело было в тебе. Ты кинула меня ради этого сопляка! Разве так делают?! — Артем был как-то излишне возбужден, и его голос показался мне истеричным.

— Не изображай оскорбленную невинность, — устало проговорила я. — То, что у тебя были интрижки во время наших отношений — серьезный повод для расставания. Но причина, по которой мы не можем быть вместе, даже не в этом. Причина в том, что я не люблю тебя, а ты не любишь меня. А что касается Ярослава… Мы стали встречаться уже после. Так к чему весь этот разговор?

— У тебя нет доказательств, что я изменял тебе, — ответил Артем, потирая руками веки.

Он дышал часто и неровно. Так, будто только что пробежал стометровку.

— А у тебя нет доказательств обратного. Но, если честно, мне уже все равно.

— Алиса, у тебя просто переходный возраст. Мы должны быть вместе, понимаешь? — Старицкий привстал и попытался дотянуться до меня, но я отклонилась.