Светлой по Тёмному - Купава Огинская

Ристан засопел, и прижал меня к себе сильнее.

А я раскисла, шмыгнула носом, стараясь сдержать слезы, и не смогла.

Я ревела, уткнувшись лицом в рубашку темного, и глухо подвывала, когда вспоминала как же страшно и одиноко мне было в последние дни.

– Не нашел я никаких документов, – раздался сзади возмущенный и родной голос. Секунды осознания увиденного, в которые я даже реветь стала потише, закончились непреклонным, – а ну дай ее мне.

Несколько мгновений меня перетягивали в разные стороны, что-то злобно шипя и не смущаясь присутствия ни дознавателя, ни капитана, ни даже директора Хэмкона, который тоже зачем-то был здесь. Я лишь всхлипывала и беспомощно перетягивалась, не находя в себе сил хотя бы возмутиться.

В конце концов, Ристан, как тот, кто уже успел меня потискать, сдался и отдал трофей безутешному родственнику.

Нэй не полез сразу обниматься, попытавшись стереть с моего лица слезы, быстро понял, что затея бесполезная, и просто заглянув в глаза, тихо спросил:

– Как ты?

Выглядел братец просто ужасно. Бледный, помятый, с кругами под запавшими глазами, в несвежей рубашке. Создавалось такое впечатление, что это не меня, а его почти неделю держали в заложниках.

– Нэй… – сдавленно позвала я. Он напрягся, – впечатляюще выглядишь.

Нахмурился, но крепко обнял, когда я полезла за утешениями, планируя залить слезами и его рубашку.

Амулет в шее был на время забыт, я чувствовала себя совершенно свободной и очень уставшей. Измученной.

Наплакавшись, я позволила усадить себя в кресло, где и уснула.

– Вам нужно отдохнуть, я с ней посижу.

– Сам отдыхай.

– Я уже…

– Исчезни.

– Оба исчезните, пожалуйста, – сквозь сон попросила я, натянула одеяло на голову и попыталась повернуться на другой бок.

Зря. Очень зря я забыла, что произошло ночью, где я оказалась и почему так жестко спать. И очень напрасно не подумала о том, что в моей комнате Нэю и Ристану точно взяться было не откуда.

Но я не подумала и свалилась с дивана, на который меня заботливо перенесли. И даже пледиком накрыли.

Верный плед последовал за мной на пол, укрывая от глаз притихших свидетелей.

Лежа на холодном и твердом, в темноте и растерянной тишине, я мечтала снова уснуть, чтобы не вспоминать прошедшую неделю, не думать о ней, не ощущать этот холодный, липкий страх, расходящийся под кожей тонкими колючими нитями.

Еще в старом доме некроманта, бесправная, но странно спокойная, я удивлялась такой своей непробиваемости, винила Таниса в своем состоянии, и понимала, но как-то отстраненно и безэмоционально, что ощущение беспомощности и одиночества, отнимающая силы давящая мощь чужой воли, это не серьезно, и слез моих по вечерам слишком мало для такой безысходной ситуации, в которой оказалась я.

Тогда мне казалось, что в мою еду что-то подмешивают, теперь я была в этом уверена.

Завтрак я пропустила и спокойствие меня покинуло.

– Эри? – меня подняли вместе с пледом, и уже собирались положить обратно на диван, но не сделали этого. Инэй замер, продолжая держать меня на руках, и мрачно заметил, обращаясь к Ристану:

– Она дрожит.

– Принести еще один плед? – предложил тот. – Чай?

– Танис, – вырвалось у меня, – где он?

Я честно старалась перестать трястись, взять себя в руки, и подавить накатывающий волнами, холодный страх, но получалось не очень. Я трусиха, с этим стоило смириться.

Стянув с головы край пледа, требовательно посмотрела на темного.

– Ты прямо как кэп, – улыбнулся Ристан, – когда он узнал, что был пойман создатель измененных, ворвался утром в кабинет капитана с тем же самым вопросом.

– Кэп? А ему-то зачем?

– Его раны медленно затягиваются, – Нэй все же сгрузил меня на диван, поплотнее закутал в плед, и присел рядом, обнимая за плечи, – никакой регенерации, заживление идет с примитивной скоростью среднестатистического человека.

– Он сбежал из лазарета, – Ристан продолжал топтаться рядом с пустым стулом, что совсем недавно занимал мой брат, и не мог решить, стоит ли ко мне подойти, или лучше не нервировать Нэя, – напугал какого-то новичка из стражи и серьезно поссорился с помощницей Ренэка…

– Кого?

– Аснэ Ренэк – дознаватель.

Наконец узнав имя своего спасителя, я так и не смогла взять в толк:

– А зачем кэпу Танис?

– Как он утверждает, чтобы поделиться незабываемыми ощущениями.

– В укус была занесена инфекция, – пояснил Нэй, задумчиво поглаживая меня по плечу, – и я не планирую в ближайшее время выпускать Реннана из лазарета.

– Что-то мне подсказывает, что он этому не очень рад, – пробормотала я.

– Совсем не рад, – с улыбкой подтвердил Ристан, игнорируя хмурый взгляд Нэя. Сдается мне, кэп не только с помощницей альбиноса поругаться успел, но и с моим братцем.

– Это неважно, – проворчал Инэй, – через пару дней Ренэк уедет, и заберет Таниса с собой.

– Его казнят? – мне почему-то казалось, что это единственный логичный вариант. Наивная я очень.

– Едва ли, – в порыве чувств, Нэй прижал меня к себе сильнее, чмокнул в макушку, и со вздохом признался, – Ренэк не дурак, а Танис, неприятно это признавать, талантливый артефактор, да и неплохой целитель, судя по его опытам.

Измененные и правда впечатляли. Конечно, пугали до чертиков, но и восхищали.

– Думаю, он продолжит свои исследования, где-нибудь в подвалах управления Ренэка, на осужденных.

Перед глазами встала чистая, белая лаборатория, столы, заставленные стеллажи и банка с истерично вращающимся глазным яблоком, плавающая в мутном растворе. Обстановочка не для чувствительных и слабонервных барышень.

– Эри? Эрида, тебе плохо?

Мне было не плохо, мне было страшно. Возможно, Танис и контролировал уровень моего стресса, пока я была его пленницей, но теперь-то озаботиться этим было некому. Воспоминания о прошедшей неделе обрушились на меня резко и без подготовки.

Я задыхалась, чувствовала, что воздуха не хватает, дышала как загнанная лошадь, но все равно не могла надышаться.

Ничего не закончилось с появлением дознавателя. Опыты не прекратятся, где-то кто-нибудь все равно окажется на чистеньком столе, под ослепительным, холодным светом светильников, связанный и беспомощный. И он тоже увидит сосредоточенное лицо Таниса, не злое, но безжалостное. И, в лучших традициях закоренелой эгоистки, я тихо радовалась, что это все случится уже не со мной.

Я не видела, как он создавал измененных, лишь раз присутствовала на завершающем этапе, но мне хватило и этого.