Клетка семейного очага - Марина Болдова

– А когда вы окончательно убедились, что эта гувернантка не имеет отношения к Эрике Билевиц?

– Уже в Германии. Курт проверил по своим каналам. Никаких упоминаний о таком факте в истории отца Эрики. Фридрих Курлин уехал в семнадцатом. А его брат-близнец Эрих остался. Вроде как по идейным соображениям. Они не поддерживали никаких отношений. Дочь Эрика у Фридриха родилась в тысяча девятьсот тридцатом году. А в сорок первом Фридриха убили во время Второй мировой войны. Он успел стать довольно преуспевающим заводчиком. Так что Эрика – богатая наследница. Детей в браке у нее не было. Наверное, отец ей рассказывал о своем брате. Поэтому в ее завещании упоминаются наследники в России. Увидев Сашу, я сразу понял, что он ее родственник. Я видел ее портрет. Он будто ее сын или внук, так похож.

– Вы ему рассказали о наследстве?

– Нет. Простите мне эту маленькую недоговоренность. Очень хотелось, чтобы это произошло при его матери. Я понял, отец у него недавно умер?

– Да, его убили. Точнее, отравили.

– Кто?!

– Тот, кто, как и вы, знал о наследстве. И был заинтересован в получении.

– Саша?! Да нет, что вы! Не может быть. Он, во-первых, не мог знать. Я бы вчера понял по его поведению, поверьте. Нет, он был просто заинтересован моим рассказом.

– Как вы с ним познакомились?

– Через Интернет. Он зашел на мой сайт. Написал в блоге, потом позвонил. Но я в тот день улетал в Германию, поэтому встретились мы только после моего возвращения. До вчерашнего дня он думал, что он из других Курлиных. Хотел обнаружить свою «ветвь».

– У вас свой сайт? И туда может зайти любой желающий?

– Конечно. Для этого он и создан.

– Извините, мне нужно позвонить! – Беркутов все понял.

– Да, пожалуйста, – Карташов насторожился.

– Александр? Вы уже дома? Очень хорошо. А где ваша мама? Я у Карташова, мы бы могли сейчас к вам приехать. Что?! Ничего не трогайте. Я буду минут через сорок.

– Что-то случилось?

– Сашина мать покончила с собой. Он говорит, она оставила письмо. Спасибо, Сергей Сергеевич.

– Можно мне с вами?

– Да, конечно, я жду в машине, – сказал Беркутов, закрывая за собой дверь.

Саша письма не трогал. После звонка Беркутова он присел на корточки у входа в спальню. Потому что не было сил войти в комнату. Он неотрывно смотрел на одеяло, под которым лежала его мама. Осознать до конца, что там именно она, сил тоже не было. Саша старался думать о предстоящей сессии. Это спасало. Но ненадолго. Он думал о Машке, девушке, с которой познакомился недавно. Но это было тоже недолго: Машка не звонила ему несколько дней, а ее мобильный не отвечал. Сашка не знал даже ее фамилии, вот такая у них случилась любовь. Но он точно знал, что хочет ее в жены, даже не так, он хочет от нее малышку. Именно девочку. Сон, приснившийся ему однажды, был о ней, о Машке. И о девчушке, которую он, Саша, называл Клепа. Она прижималась к его коленям и что-то верещала на своем языке. А он млел от счастья.

«Сейчас приедет следователь, и я буду свободен. Мне, самое главное, его дождаться», – Саша был уверен, что, сидя вот так, у входа в спальню, он не ставит точку. Точку, за которой заканчивается земная мамина жизнь.

Он быстро поднялся, выгнув дугой тренированное тело, как только услышал трель дверного звонка.

– Саша, где? – Беркутов вопросительно посмотрел на удивительно спокойного парня.

Тот кивнул на коридор. Беркутов, а за ним и Карташов зашли в спальню.

– Саша, не закрывай дверь, пропусти моих ребят, скоро подъедут.

– Хорошо.

Беркутов повернулся к Карташову и сделал предостерегающий жест. Карташов остановился у порога. Через некоторое время Беркутов вышел из комнаты и протянул Саше листок.

– Прочти, письмо тебе. Потом вернешь.

Саша взял листок и, ничего не ответив, отправился к себе в комнату. «Не хочу я ничего знать!» – хотел крикнуть он в голос, но вместо этого включил настольную лампу, и его мутный от слез взгляд выхватил первую строку.

«Сашенька, дорогой мой! Мне нет оправданий. Не иначе как бес попутал меня, грешную. Я убила твоего отца… Как? Я знала, что он быстро вылакает весь коньяк из фляжки и потянется к ближайшему бокалу. Так и получилось…»

Все, точно. Мама, мама…

«…Ты у меня умница, бабушка гордилась бы тобой. А я всегда любила и уважала ее. Не знаю как тебе объяснить, но мне, выросшей в нищете крохотной деревушки, она была и матерью и подругой. А отец твой… Я видела, как бабушка страдает, что он такой. Она об одном просила меня, когда умирала, чтобы тебя воспитать как Курлина. И ты таким и рос. Порой мне казалось, что не Федор, а я потомок Курлиных. Так я срослась с этой фамилией! Я ее даже после развода сохранила. Как сохранила все то, что было дорого твоей бабушке.

Как радовалась я, когда узнала, что ты интересуешься историей Курлиных! Я не хотела тебе мешать. Ты сам, сам нашел Карташова, о котором я знала уже давно. Но перед этим ты получил одно письмо. Помнишь, от поверенного Эрики Билевиц? Я, в отличие от тебя, сразу догадалась, что Эрика Фридриховна – это дочь брата деда твоей бабушки. Фридрих уехал из России в семнадцатом. Я поняла, что в Германии ищут ее русских наследников. Но они проверили лишь тех, известных в нашем городе Курлиных. Поэтому и написали, что Эрика не имеет к ним отношения! А про твою бабушку никто не знает. Ведь настоящая родовая фамилия фон Курлин. Я тогда сказала тебе, что отвечу им сама…

Я не знаю, почему они написали тебе, а не Федору. Это было удачей, потому что на самом деле единственный наследник Эрики Фридриховны Курлиной в России – твой отец. Это ничтожество, у которого по жизни было две страсти – он сам и чертова фотография.

Я убедила себя, что Вера Карловна меня бы поняла. Твой отец не имел права наследовать ничего: ни фамилию, ни деньги. Наследовать должен только ты.

Теперь, когда это недоразумение было устранено (прости, что я так о твоем отце), я написала ответ на запрос поверенного. Думаю, вскоре ты получишь весточку из Германии.

Я не учла одного. Федор – сын Веры Карловны. Я убила ее сына. Да нет, не так. Грех в том, что я убила. Не дав ему жизнь, отняла ее.

А сейчас я потеряла любимого человека. Да, Михаила. Ты взрослый, поймешь меня. Жить без него не имеет смысла.

Прости, прости, прости…»

– Саша, пойдемте. Вам нужно будет поехать с нами, – Беркутов тронул его за плечо.

– Возьмите, – Саша протянул ему листок.

– Слушай, Беркутов! Это, в конце концов, мой сын! Я его хорошо знаю, – Галина, расставляя тарелки, скосила глаза на Беркутова, нервно поглядывающего в окно. Они спонтанно решили встретить Новый год среди сугробов на даче в Лесинках. Для этого целую неделю ездили протапливать дом.