Эпоха Мертвых. Экспедитор. Оттенки тьмы - Александр Афанасьев

Твари…

Впрочем, он давно научился не психовать без толку.

– Завтра поедем?

– Если хочешь. Подъезжай часам к семи сюда.

– Договорились.

Они пожали друг другу руки.

– Кстати. Не слышал, что в Рашке делается?

– Нет, а что?

– В Москве что-то странное. Какие-то психи на людей бросаются.

– Не, не слышал. Завтра в семь здесь.

– Точно…

В хостел он возвращаться не собирался, по крайней мере пока – лежат там вещи и лежат, все оплачено. Он собирался найти себе ночлег, причем бесплатно. Как? Ну а как гусары находят себе ночлег в незнакомом городе, а?

Он снова переоделся, снова сдал старую (точнее, совсем новую) толстовку на благотворительность – и пошел искать пабы, где после честного трудового дня собирается молодежь с Канари Уорф пропустить стаканчик. Канари Уорф – это один из деловых районов Лондона (в Лондоне деловых районов несколько), там при Маргарет Тэтчер разрешили строительство небоскребов и настроили их до хрена. Там своя тусовка, этакое интернациональное коммьюнити, и после трудового дня, в котором они ворочают миллионами и миллиардами, они собираются в пабах, чтобы выпить, отдохнуть и найти, с кем потрахаться. Вот последнее его и интересовало.

Искать долго не пришлось – девицу звали Зарина. Ничего себе так, правда, выше его на голову, что необычно – но все равно нормально. Пухленькая, но в меру – типичная пакистанка. И выпивки не чурается.

Завоевал ее сердце он довольно простым способом – в любом британском пабе есть игра. Какая-нибудь игра – это одна из особенностей паба. В этом пабе была такая – колечко на веревочке, и на стене прикреплен бычий рог. Надо было забросить колечко так, чтобы оно наделось на рог – а с учетом того, что оно на веревке, задача не самая простая. Зато награждается выпивкой по выбору за счет заведения. Когда он это узнал, то пожал плечами, забросил кольцо столько раз, сколько нужно, и поставил выпивку Зарине, ее друзьям и подружкам. Те, понятное дело, такого совсем не ожидали…

– Ничего себе… – Зарина уже пропустила достаточно и висла на нем, – а ты крутой. Где так научился?

– В армии.

– Вау.

Он давно уже научился – говорить надо как можно ближе к правде. Тогда мало шансов, что тебя разоблачат.

– А ты в Ираке был?

– Был.

– Вау…

Семь человек, из них пять девчонок. Пакистанка, американка, австралийка, нигерийка, японка. Все оказались в Лондоне, потому что у их родителей хватило денег оплатить учебу в британском вузе. Новое поколение… для которого национальность уже не имеет значения, а главная трагедия – отсутствие любимого фруктового смузи в баре.

Он вспомнил совсем недавнее – Ливию. Лидер местной исламской ячейки – очень любил сжигать людей заживо. Их обливали бензином, поджигали и отпускали, смотря, как человек бежит и горит. Ему было всего двадцать один год и двадцать два никогда не будет – сел в машину, в которую кто-то ночью подложил взрывное устройство. Но этих тварей становится все больше – больше, чем мы успеваем их убивать. В две тысячи первом году число активных исламских экстремистов не превышало несколько тысяч во всех группировках – это если не считать нищих крестьян, нанявшихся в Талибан зарабатывать автоматом – а деньги платила пакистанская разведка. И было несколько мест их активности – Афганистан, Сомали, Сектор Газа. Сейчас двадцати лет не прошло, а численность активных боевиков, не наемников, а идейных боевиков, готовых ехать куда угодно, сражаться во имя Аллаха, перевалила за полмиллиона человек. А численность тех, кто хоть раз им помог – деньги перечислил, распространил в Сети ролик с подрывами американских солдат, – это уже десятки миллионов. Здесь, у любой мечети найдется тот, кто подойдет после намаза, предложит бесплатно съездить в хадж, посмотреть, как там братья живут, пригласит на квартиру изучать настоящий ислам…

Они хорошо знают, что они делают и зачем. Они знают, что через поколение – будут здесь хозяевами всего. К этому они и готовятся…

Зарина хлопнула последний шот.

– Девочки, что-то я совсем пьяная…

– Тебя проводить?

– Если тебе не трудно.

Все всё поняли, заулыбались…

– Пошли.

На выходе из паба он увидел какого-то странного типа, панка, что ли – тип как-то странно шел. Он машинально шагнул в сторону, закрывая собой Зарину.

Тип этот – он точно под наркотиками был. Странно осмотрелся – потом вдруг сделал два резких, раскачивающихся шага и бросился на какую-то жирную девицу, решившую зайти в заведение. Та завизжала.

– Уберите его от меня!

Он не хотел связываться, но и смотреть, как всякое пьяное чмо бросается на людей – тоже не мог. Шагнув к этому типу, он положил руку ему на плечо, но тот не отреагировал… он потом вспомнил, что плечо было каким-то… холодным, что ли. Тип не отреагировал, он развернул его и с проносом съездил по подбородку. Тип упал.

Девица прижалась к стенке и вопила.

– Он укусил меня! Он укусил меня!

Полиция сейчас приедет… черт, угораздило же.

Полицию он ждать не стал – пошел прочь, ловить такси, и Зарина послушно пошла за ним.

Утром ровно в пять он проснулся.

Зарина жила в неплохом кондо, совсем не похожем на те, какие снимают начинающие лондонские яппи – тут один метраж под сотку был. И похоже, жила она тут одна.

Стараясь ее не будить, он прошел в душ, облился почти ледяной водой. Затем прошел на кухню, надеясь найти там что-то на завтрак. В холодильнике почти ничего не было, зато сортов кофе и чая было на выбор.

Когда он заканчивал с кофе – женские пальцы коснулись спины. Он не обернулся.

– Никогда так не подкрадывайся больше.

– Я думала, ты не военный. Просто так сказал.

– Я предпочитаю говорить как есть. У тебя холодильник пустой.

– Я знаю. Я дома почти ничего не ем. Не хочу выглядеть откормленной коровой.

– У тебя получается.

– Спасибо.

Зарина забралась на стул напротив.

– Ты надолго в Лондоне?

– Пара дней.

– Можешь прийти вечером.

– Ты меня не знаешь почти.

– Знаю.

Он посмотрел на нее.

– Между прочим, я много воевал в мусульманских странах.

– Мне плевать.

– Даже так?

– Да…

Он покачал головой.

– Почему?

– А знаешь… мою мать купили. Просто купили, она была красивой и из бедной семьи. Родители продали ее, чтобы поднять остальных детей.