Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - Иван Саблин

Впрочем, большевики не выполнили соглашений, достигнутых в Томске и Красноярске. Иркутск стал частью РСФСР, а Политцентр фактически перестал существовать, передав свою Народно-Революционную армию под командование большевиков[464]. Тем не менее 18 февраля 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) в своем постановлении поддержало идею создания к востоку от Байкала буферного государства и пригрозило наказать большевиков, которые выступят против этого решения. В конце февраля 1920 года Смирнов и Краснощёков продолжили переговоры с эсерами и меньшевиками в Иркутске. Хотя новых соглашений достигнуто не было, в следующем месяце эсер Николай Сергеевич Калашников в качестве командира принял участие в военной операции против Семёнова в Забайкалье. Саму операцию под советским руководством осуществила Народно-революционная армия, переименованная в Восточно-Сибирскую советскую армию: московское руководство приказало основным силам Красной армии не двигаться дальше Иркутска[465].

В то время, когда Политцентр находился у власти в Иркутске, умеренные социалисты (в том числе эсер Валериан Иванович Моравский, в ноябре 1919 года принявший участие в попытке переворота Ивана Александровича Якушева) попытались создать аналогичную организацию во Владивостоке. Они апеллировали к оборонческому национализму, ожидая, что либералы и консерваторы, не приемлющие казачьих вожаков и осознающие «японскую опасность», пойдут за социалистами и вместе с ними сформируют демократическое правительство[466]. 18 января 1920 года на расширенном заседании Владивостокского бюро кооперативных организаций (в нем приняли участие и другие общественные организации) была принята резолюция, которая раскритиковала иностранное вмешательство в российские дела, несущее угрозу российскому национальному единству:

Но национализм вовсе не обязательно означал союз с большевиками. Некоторые продолжали видеть в японцах защитников российской нации. 22 января 1920 года Владивостокский комитет несоциалистических организаций, в который входили предприниматели и домовладельцы, принял резолюцию, утверждавшую, что лишь японцы могут гарантировать «личную и имущественную безопасность», а также «охранить культуру и государственность» от большевиков, стремящихся уничтожить Россию и другие государства. Комитет решительно выступил против какого-либо компромисса с большевиками и предупредил умеренных социалистов, что их «соглашательство» с большевиками «может привести только к уничтожению самих соглашателей». Несмотря на то что резолюция признала необходимым присутствие в регионе японских войск, она была выдержана в духе оборонческого национализма, обвиняя большевиков в том, что они, опираясь на китайцев, венгров и других иностранцев, ведут антинациональную борьбу[468].

Семёнов тоже пытался апеллировать к имперскому национализму в разных его ипостасях, как леволиберальной, так и более консервативной. В конце января 1920 года он заявил, что поддерживает земское, городское, казачье и национальное самоуправление, и пообещал защищать гражданские свободы и экономические права, а также созвать законодательный орган. Вместе с тем Семёнов делал упор на интересы всех национальных групп России и всего русского народа, то есть имперской нации, осуждая партийную политику и поддерживая план Колчака по созыву Национального собрания[469].

Но эти заявления не помогли Семёнову укрепить свою власть. Хотя его признавали Сергей Николаевич Розанов во Владивостоке и казачьи военные вожди, в конце января 1920 года в селе Бичура прошел съезд партизан, крестьян и активистов социалистических партий, провозгласивший советскую власть в Забайкалье[470]. По словам большевика Петра Семеновича Парфёнова, крестьяне не поддержали советскую власть в 1918 году, но изменили свое мнение, столкнувшись с призывом в армию Колчака и прислушавшись к ветеранам Первой мировой войны, агитировавшим за большевиков, и пошли в партизаны. Кроме того, в 1919–1920 годах вся информация о Советской России исходила от белых, которым крестьяне не доверяли. Таким образом, переход власти к советам стал главным лозунгом сельских повстанцев, боровшихся с военной диктатурой, а руководители партизан сотрудничали с Моисеем Израилевичем Губельманом, Иосифом Григорьевичем Кушнарёвым, Лазо и другими участниками большевистского подполья[471].

Семёнова и Розанова поддерживали японцы, но не представители других иностранных государств. Они были известны как крайние реакционеры, что отталкивало демократически настроенных чехословаков и американцев. Кроме того, в январе 1920 года в Верхнеудинске произошла стычка войск Семёнова с американцами. Чехословаки и американцы поддерживали земства, поэтому, когда в конце января 1920 года остатки колчаковских войск во Владивостоке и Никольске-Уссурийском перешли на сторону партизан и совершили переворот, японцы сохранили нейтралитет, хотя Ои Сигемото помог Розанову спастись[472]. Эсеры, меньшевики и большевики сплотились вокруг Приморской областной земской управы под председательством эсера Медведева, в состав которой входили Александр Николаевич Русанов и другие умеренные социалисты. 31 января 1920 года она провозгласила себя Временным правительством Приморской областной земской управы[473].