Банда профессора Перри Хименса - А. Вороной

Реки этого района Амазонки кишат кайманами, стаями «водяных людоедов» — пираний, мгновенно обгладывающих до костей любое попавшее в воду животное. И еще много‑много других рыб обитает в водах Бразилии. Около 2000 видов рыб! Это почти треть пресноводной фауны всей Земли!

Последний раз силовой колпак номер три открыл свои некоторые входы в начале пятидесятых годов нашего века. Остатки племен бороро и камаюра первыми ушли в эти «двери» под силовой колпак. За ними ринулись туда племена журуна, куйкуру, авети, каяби и тхикао. Некоторые очевидцы говорят, что первые племена в проход в силовом поле повел полковник Перси Фосетт, почти нисколечко не состарившийся, лишь седина чуть‑чуть коснулась его усов.

Существует ряд гипотез о возникновении силовых колпаков Бразилии. Я назову вам одну, на мой взгляд, наиболее правдоподобную. Лауреат Нобелевской премии А. Гардашов из Ленинградского университета, СССР, и профессор П. Оргалл из Института биологических проблем в Сан‑Диего, США, считают, что наши соседи по Галактике объявили эти места на Земле заповедными зонами и запретили нам планомерно уничтожать, — Стал скривил свое лошадиное лицо, изобразив ехидненькую улыбочку, — животных и индейцев лишь потому, что мы считаем их неразумными существами, стоящими по своим мысленным характеристикам ниже нас. В подтверждение своей гипотезы эти ученые приводят доводы, что все живое на Земле пользуется одинаковым генетическим кодом, и мы не вправе на таком коротком отрезке времени в развитии Вселенной делать выводы о значимости того или иного существа, вида, племени на Земле.

Уильям Стил быстро извинился за свое длинное выступление, утомившее, вероятно, телезрителей своей ненужностью, поблагодарил за внимание, за то, что никто не перебивал его, не шелестел конфетными обертками и не чавкал громко, выразил еще свою благодарность и телекомпании Эр‑би‑си за предоставленное ему бесплатно время на телестудии, которое, судя по его сверхточным электронным часам фирмы производителя «Сверхточные приборы», уже истекло.

Что он попал под силовой колпак номер два, Дик понял еще тогда, когда его тащило течение и что‑то прозрачное, невидимое, розовое прижимало его голову к поверхности воды, и он, теряя сознание и захлебываясь, успел привязать ремнем руки к бревну. Отошел лишь спустя час, лежа на песчаной мели с бревном в обнимку.

Он уже был рад, что покинул ту жаркую Африку, покинул то жаркое и дикое время, когда человек убивал человека. И если там у него нет‑нет и возникала мысль о встрече с далеким предком, с лордом Петром Ричардсоном, то теперь, здесь, он уже об этом скоро позабыл и не жалел. Нет, думал он, лучше жить в настоящем времени, в понятном для тебя, с более совершенной моралью и нравственностью. И хотя он находился сейчас в каком‑то все же двойственном мире, в двойственном и времени, но это его уже не пугало.

И даже более того, внутри у него уже где‑то теплилось чувство свободы, простора, природы. Он даже тихо про себя хихикнул, предвкушая незапланированный отпуск, предвкушая необычные и захватывающие впечатления, которые его здесь ждут, в этой первобытной лагуне этой первобытной природы.

Над ним завис телерс. Блестящая тороидальная поверхность его была густо усыпана различными объективами по всему кругу. Чуть выше чернели полуоткрытые окошечки, через которые робот всасывал в себя воздух, перерабатывая его внутри на энергию, вращая там же легчайшую турбину, оканчивающуюся множеством лопастей‑пропеллеров, слившихся сейчас в своем вращении в сплошной круг, высунувшийся над основным тороидом. Еще причудливо сверкали выставленные наружу на коротеньких блестящих стерженьках шары‑антенны приемо‑передающей аппаратуры.

Дик уже догадался, что телекомпания Эр‑би‑си начала очередную телепередачу «Один на один», и что, по‑видимому, он стал очередным «героем». И это его обрадовало, и он, повернувшись еще больше к телерсу, скорчил ему рожицу. Но в то же время он подумал, словно тут же из парной окунувшись в холодную воду, что эти передачи часто обрывались на первый день, на пятый, на десятый, на пятнадцатый, на двадцатый… Он много раз смотрел с неподдельным интересом путешествия этих одиночек, рискнувших пройти Амазонию под силовым колпаком номер два. И у него часто закрадывалось желание и себе повторить их путь, попробовать испытать себя, авось у него получится лучше, авось ему и удастся его пройти весь. И тогда он так отчетливо видел все их ошибки, и тогда он так обзывал их всех кретинами и дураками, что ему было просто непонятно, почему же они себя так ведут, почему же они не замечают всех тех опасностей, которые их подстерегают на каждом шагу, ведь ему‑то их видно очень хорошо.

Но теперь, оказавшись в их положении, он слегка растерялся. Он крутил по сторонам головой, пытаясь отыскать хоть один знакомый ориентир, хоть одно знакомое дерево. Но их не было. Все деревья были схожи как близнецы. И это его сильно напугало. И опять где‑то там, внизу, появилось то неприятное ощущение, немного скрадывающееся мокрыми брюками. Он начал бегать по берегу, кидался то вверх по течению, то вниз, отбегал от реки, но того характерного дерева не было. А ведь там, на голом суку было то, что ему так понадобится в его скитании по джунглям.

Темнело, серело, страх опять охватил его. Страх парализовал все мысли, парализовал всю его волю, превратив его в какое‑то низкоразвитое животное. Он говорил себе, что не нужно так волноваться, что нужно успокоиться, но это состояние не наступало.

Он опять забрался по грудь в воду, постоял так минут пять, потом лег на песок, уткнул лицо в ладони. И опять, осторожно‑осторожно начал приподымать голову, осторожно и внимательно оглядывая окружающее его вечернее пространство. И тут он его заметил, то дерево. Оно возвышалось в двадцати метрах впереди невдалеке справа от берега.

И, наконец, он полностью успокоился. Все было так, как в тех телепередачах. На ветке висел старый самодельный индейский лук. В самодельном кожаном чехле торчали стрелы. Шесть стрел. Кончики их были обмазаны красной краской, а точнее, ядом кураре. Тут же, в чехле, были и тридцать лучин, обмазанных наподобие спичек серой.

И эта помощь, этот признак заботы человека о человеке, этот приятный сюрприз, придали ему силы, уверенность, спокойствие. Так всегда повторялось, если кто‑нибудь проникал под силовой колпак, проникал не раньше, чем его покинет живой или мертвый предшественник. Эту загадку никто так и не смог разрешить. Откуда берется лук на этом полуусохшем дереве? Кто его туда вешает? Кто готовит эти стрелы? Эти спички‑лучины?

Одни считали, что этот шанс выжить в тропическом лесу дает им какое‑то племя индейцев, скрывающееся здесь, хотя их самих ни разу никто так и не видел. Другие утверждают, что это проделки телекомпании Эр‑би‑си, нашедшей способ протаскивания старых доисторических луков и стрел под силовой колпак. Ни один металлический предмет не может проникнуть под стенки силового колпака. Об этом все знали. И в конструкции телерса нет ни одной металлической детали, керамика, пропитанное смолой дерево, стекло.