В погоне за памятью. История борьбы с болезнью Альцгеймера - Джозеф Джебелли

Самолет мягко коснулся земли и замедлился у терминалов аэропорта имени Хосе Марии Кордовы. Я взял багаж и сел в автобус, который направлялся на северо-запад, в Медельин, второй по величине город Колумбии. Это край кофеманов, футбольных фанатов и пламенного патриотизма. А еще среди местных жителей чаще всего на планете встречается болезнь Альцгеймера.

За триста лет недуг поразил около 5000 человек из 25 колумбийских семейств. Их постигла болезнь, которую здесь называют La Bobera – «слабоумие». На самом деле у них особая генетическая мутация – как мы теперь знаем, самая распространенная причина ранней формы болезни Альцгеймера. Ей даже дали имя «мутация паиса» по самоназванию местных жителей. Этот сбой ДНК, ставший для них настоящим проклятием, получил всемирную известность в 1996 году, когда его выявила группа американских ученых1. Но искал семьи и многим рисковал, чтобы помочь им, молодой колумбийский невролог Франсиско Лопера.

Лопера стажировался по неврологии в Медельинском университете в Антьокии и еще не определился с выбором сферы интересов. И вот однажды в 1984 году в его кабинет вошел 47-летний житель Бельмиры, сонного городка в расположенных неподалеку горах, и рассказал леденящую душу историю. Он пожаловался Лопере на неестественные провалы в памяти. Этот человек, назовем его синьор Родригес, думал, что это maldición, порча, которая постигла не только его самого, но и еще девятерых его родственников. Он уже обращался к местным колдунам за различными снадобьями и тонизирующими средствами, но ничего не помогало. Визит к доктору Лопере был для него последней надеждой, поскольку многие жители его городка из суеверия полагали, что это какая-то черная магия, колдовское возмездие. Наверняка семейство Родригес повинно в каком-то злодеянии, думали соседи. Возможно, они прикоснулись к «дурному дереву» или обокрали церковь. Однако Лопера уговорил Родригеса не верить всему этому и вместе с ним отправился в Бельмиру обследовать остальных членов семьи.

Вернувшись, Лопера еще сомневался в диагнозе. Однако вскоре после этого к нему пришла женщина того же возраста из другого горного городка – Ангостуры, – где тот же недуг поразил 70 человек. Еще 14 случаев обнаружились в городе Ярумаль, до которого было меньше 20 километров.

Лопера еще не знал, что это болезнь Альцгеймера. Уверенность пришла к нему в 1995 году, когда один человек из Ангостуры завещал свой мозг университету для исследований, и Лопера вместе с Элисон Гоути (генетиком, нашей героиней из пятой главы) обнаружил, что мозг не просто забит бляшками и клубками, но и содержит еще одну генетическую мутацию, которая пополнила стремительно растущий список.

Тогда Лопера сообщил всем семействам до единого, какова подлинная причина maldición. Он предупредил, что скоро навестить их уединенные жилища приедет много ученых из Америки и других стран. И объяснил, что если они согласятся сдать анализы крови и пройти тесты на память, то помогут и себе, и исследователям болезни, которая свирепствует на всем земном шаре. Колумбийские крестьяне и не подозревали, что она так распространена.

Но это была совсем не гостиная Кэрол Дженнингс. В этой части Колумбии не понаслышке знали о партизанской войне. «Армия народа Колумбии», крайне левая террористическая группировка, занималась наркоторговлей и убийствами вот уже полвека. В методы «революционной борьбы» входили похищения, убийства мирных жителей, вербовка детей в солдаты, истребление аборигенов, и все это не давало Колумбии стать свободной процветающей страной. В некоторых районах обстановка была такой тяжелой, что многие жители бежали в пригороды Медельина. Лопера принимал всевозможные меры предосторожности и зачастую, чтобы собрать семьи больных, тайком рассылал своих людей предупредить их.

Получалось, разумеется, не всегда. Во время одной такой вылазки партизаны похитили сотрудницу Лоперы, медсестру, и восемь дней держали ее в плену. Однако, когда главарь отряда понял, что у его матери болезнь Альцгеймера, медсестру, как ни удивительно, отпустили и позволили ей продолжать работу. Но такой свободой ученые пользовались далеко не всегда, поэтому Лопера и его группа перестали ездить в города вроде Ангостуры и вернулись туда лишь через несколько лет, в середине двухтысячных, когда консервативный президент Альваро Урибе, отца которого убили партизаны из Армии народа, мобилизовал вооруженные силы Колумбии и заставил террористов отступить (сегодня благодаря политическому курсу Урибе Колумбия стала безопасной для иностранных инвестиций, что обеспечило мощный рывок в экономике страны). Лопера наконец-то смог собрать достаточно данных, чтобы жертвы La Bobera внесли самый весомый вклад на планете в изучение болезни Альцгеймера.

Среди этих больных был Карлос Диас. Он чинил машины в местной автомастерской, а в свободное время сдувал пылинки с любимого грузовичка и смотрел футбол в компании двоих сыновей и четырех дочерей. Жена Карлоса Мария знала его как человека добросовестного и неунывающего, но когда ему исполнилось 47 лет, все изменилось.

– Он смотрел на меня как потерянный, – рассказывала Мария, когда я навестил ее дома, в предгорьях вокруг Медельина. Я приехал туда с Лусией Мадригаль, психологом, которая работала с Лоперой с самого начала, и Габриэлем Аристизабалем, моим переводчиком. – Как-то раз вышел из дома помыть грузовичок и ушел за 25 кварталов. Если бы мы не бросились его искать, забрел бы в горы. Честно говоря, я думала, это какое-то колдовство. В доме творились странные вещи – выключался свет, все оказывалось не на своих местах. Я решила, что буду просто ухаживать за мужем, тем более что он был не самый сложный пациент.

Мария казалась воплощением спокойствия – точнее, стойкости. Она была словно в броне, и мы быстро поняли почему. В соседней комнате находилась 45-летняя дочь Марии Алехандра, ей как раз сообщали о нашем визите. У Алехандры тоже болезнь Альцгеймера, как и у ее сестры Камилы, которая умерла месяц назад. Судьба еще покажет, кто еще заболеет болезнью Альцгеймера. Недуг поразил шестерых из двенадцати братьев и сестер Карлоса, и все заболели, когда им было за 40. Но хотя Мария уже понимает, что это болезнь, ее сыновья не могут с этим смириться. Когда Камила умерла, они уговорили сестер сменить веру, перейти из католичества в протестантизм: вдруг удастся умилостивить злого духа, преследующего семью? Может быть, тогда болезнь умрет вместе с Камилой?

Пока мы беседовали с Марией, на пороге появилась Алехандра, медленно подошла и села напротив меня. До этого она беседовала с Лусией Мадригаль, и та потом сказала мне, что в последнее время Алехандра стала очень вспыльчивой, даже агрессивной. За несколько дней до нашего приезда она чуть не задушила мать, поэтому было важно сначала понять, в каком она настроении, а уже потом знакомить ее со мной. Алехандра не производила впечатления человека опасного. У нее было пухлое круглое личико с наивными глазами, и на меня она смотрела скорее с любопытством, чем с подозрением.