Ожерелье из золотых пчел - Наталья Барабаш

Верховная жрица запела молитву – она выбрала самую красивую и жалостливую. Миносу Третьему на суде понадобится все снисхождение богов. Наконец взяла у служанки зажженный факел, взмахнула им в воздухе, поднесла к жертвеннику и коснулась приготовленных дров.

Огонь не загорелся.

Вздох пронесся по храму.

Климена поднесла факел еще раз: дрова начали тлеть, но закоптили и снова потухли.

Вздох, громче прежнего, пугливым эхом отозвался в зале пещеры.

На третий раз пламя с одного края все же вспыхнуло, но, недовольно фыркнув, тут же погасло.

Толпа даже не выдохнула – застонала.

Какой дурной знак!

Климена застыла.

Вдруг вперед выступил Зеро.

– Боги не хотят принимать твою жертву, – обратился он вроде к Верховной жрице, но на самом деле – к замершим от ужаса участникам церемонии. – Богиня Рея недовольна тобой. Мы не можем доверять царство жрице, от которой боги отказываются принять жертвенный огонь.

В зале воцарилась мертвая тишина.

Его прервал Гупан:

– Здесь дело не в богах.

– Что? Что он сказал? – зашумели вокруг.

– Я прошу членов совета подойти сюда! – обратился Гупан к стоящим у саркофага.

Те поначалу не двинулись с места. Потом вперед шагнул Радамант, за ним Феодокр, Галий, Пелопс… Тогда и все остальные осторожно приблизились к жертвеннику.

– Потрогайте поленья, – сказал им Гупан.

– Что ты делаешь! – вскричал Зеро. – Это священное место!

– Очевидно, не для всех. Потрогайте! – настойчиво повторил Гупан. Вытащил одно полено и протянул Феодокру: – Дрова мокрые. Думаю, не только дрова.

Начальник стражи разгреб руками золу, и все увидели, что там темнеет большое пятно.

– Кто-то вылил в жертвенник воду, – сказал Гупан. – Так что не боги выразили свою волю, когда огонь не загорелся.

– У богов много путей, чтобы показать, чего они хотят. Иногда они посылают для этого людей, – не сдавался Зеро. – Никогда еще на похоронах царя не было такого позора!

– Вот это правда. – Гупан прищурил свои и без того узкие глазки. – Я это предвидел. Оставлял здесь на ночь надежного стражника. Но он не пришел ко мне утром с докладом. Исчез. Клянусь Реей, я найду тех, кто…

Договорить он не успел.

– А-а-а! – раздался испуганный вскрик у дальней стены. – Покойник! Здесь покойник!

Толпа ахнула, Гупан, расталкивая всех, бросился к нише, заглянул…

Мертвый охранник сидел, прислонившись к стене, в его шее торчал жертвенный топор лабрис, а в мертвых руках была зажата веревка.

«Веревка-то зачем?» – успел подумать Гупан, как вдруг какой-то мальчишка дернул за ее конец и струей воды проскользнул между столпившимися у ниши любопытными.

Гупан кинулся за ним, закричал:

– Держи его!

Но в этот момент раздался грохот, ужасный вскрик, который перешел во всеобщий вопль. С потолка рядом с саркофагом обрушился вниз огромный камень. Гупан ринулся вперед, толпа в панике расступилась – на мраморном полу под глыбой лежало изуродованное тело.

«Кто, кто?» – панически думал он. Заглянул под глыбу.

Это был старейшина – торговец Пеон.

Люди, толкаясь, устремились к выходу.

Анубис на бегу оглянулся, увидел заказчика и по лицу понял: камень опять убил не того.

Теперь может и не заплатить.

…В чем точно Климена ошиблась – эти похороны не были скучными.

Почти час Димитрос шкандыбал на яхте, чтобы нырнуть к затонувшему кораблю. Пошел дождь: сначала мелкий, злой и частый, потом полил с неба потоком, так что соленая и пресная вода слились в единое целое, – ничего в двух метрах не видно.

А затем вдруг шторм стих, унесся куда-то к другому берегу, оставив после себя ворчливые, словно мелкие шавки, волны и унылую серость.

Димитрос нашел место, где якорь достает до дна, заглушил мотор. Яхта переваливалась с боку на бок, как пожилая грузная утка. Пока доставал маленький буй, чтобы установить под водой, треснулся башкой о полку. Наконец Димитрос встал на корме, надел маску, пояс с грузилами. Засунул за него пластиковый мешок: вдруг удастся что-то достать. Набрал воздух во все легкие. И прыгнул вниз.

Сначала вода была мутной, болотной, потом становилась все чище, прозрачнее: шторм затронул только верхнюю часть, а здесь, на глубине, царил обычный покой. Как вдруг… Что это?

Димитрос заметил краем глаза какое-то мощное движение. Акула? Редко, но они подплывают к этим берегам.

Повернул голову. И не поверил глазам. Кто-то спускался параллельно с ним. Еще один охотник за минойскими сокровищами? Но кто? Откуда? Ни одного судна рядом не было! Димитрос замедлил спуск. Вгляделся: девушка. Да это же… Алекс?! Как она здесь оказалась?

Димитрос продолжил спуск, наблюдая, на какой глубине она сдастся. Десять. Пятнадцать. Алекс не отставала. Ее гибкое тело рыбкой скользило рядом, пронзая толщу воды.

Димитрос испугался. Порвет барабанные перепонки. Погибнет!

Но что-то завораживающее было в ее рыбьем нырке, что-то, что показывало: в водной стихии она своя. Такая же своя, как и он.

Хотя как это может быть? Никто не мог с ним тягаться в этом искусстве – опускаться в отвесную глубину, парить там, как птица в небе. И не дышать. Его рекорд был шесть минут. Сейчас прошло почти три. Алекс шла рядом, ни на секунду не замедляя движение.

Димитрос не выдержал: испугался за нее. Показал пальцем вверх и пошел на всплытие.

Алекс будто и не видела его жеста. Продолжала ввинчиваться в воду.

Димитрос не знал, что делать, но остановить подъем уже не мог.

На поверхности он хватанул ртом воздух, и его охватила паника. Девчонка погибла! Он собрался снова нырнуть, как Алекс ракетой выскочила из воды.

– Ты… Ты… – задыхаясь проговорил Димитрос. – Ты же сказала, что не умеешь плавать!

– Я и не плавала. Я ныряла! – засмеялась Алекс. – А по нырянию у меня второе место на чемпионате Европы. Было бы первое. Но я, когда вынырнула, не смогла показать судье, что я ок. Блин, всего на секунду отключилась. Не засчитали… Ну? Где там наше минойское судно?

– Чего ты от меня-то хочешь? – проворчал Ионидис, глядя на нежданного гостя.

Кефалос, похожий на засушенного кузнечика, зашел в его антикварный магазин без всяких договоренностей. Тут и так настроение ни к черту. Его надул, и кто? Хлыщ – отморозок без мозгов. Еще и Лукаса зачем-то убил.