Одна маленькая ложь - К.-А. Такер

* * *

За каким чертом я сюда пришла?

Задаю себе этот вопрос, а мои дурацкие красные шпильки цокают по ступеням. Поднимаюсь и прохожу в дом мимо пьяных гостей, один из них пытается залезть мне под юбку. Задаю себе все тот же вопрос, когда вхожу на кухню и вижу Риган на рабочем столе с ломтиком лимона в одной руке и солонкой в другой, а Грант стоит рядом с ней, уткнувшись лицом в глубокий вырез ее платья.

Текила. Вот за каким чертом.

Хочу утопить в текиле все свои мысли, сомнения и чувство вины хотя бы на один вечер.

А еще хочу поблагодарить Эштона за фотографию, собраться с духом и признаться в том, что я в него влюблена. Потому что в глубине души у меня теплится искорка надежды: если я скажу ему об этом, что-то изменится.

Выхватываю стакан из руки у Гранта, пока он не вынырнул из декольте, и залпом выпиваю. В горле горит огнем. Вытаскиваю ломтик лимона из пальцев Риган, сую в рот, пока меня не вырвало. Пьют же такую гадость…

– Ливи! – вопит Риган, машет руками и обсыпает все вокруг солью. – Посмотрите! Посмотрите, кто к нам пришел! Ливи!

Слышу в ответ радостный гул и тут же краснею. Понятия не имею, что это за люди, и сильно сомневаюсь в том, что они меня знают.

– Так и знала, что этот костюм тебе пойдет. – Риган провокационно играет бровями и тычет пальцем мне прямо в левую грудь. Может, случайно. Хотя кто знает.

– Сколько она уже выпила? – спрашиваю я у Гранта. На мою удачу, вполне достаточно для того, чтобы не заметить мои опухшие от слез глаза после целого часа рыданий.

– Думаю, достаточно, раз собирается лезть вместе с тобой через забор, – говорит Грант, протягивая следующую порцию текилы. Тут же выпиваю и ее, хотя уже знаю, что терпеть ее не могу. Но это лучше, чем чувство вины, грызущее меня изнутри.

– Точно. Собираюсь. Ливи у нас ну просто акробатка… – И она мне многозначительно подмигивает.

– Риган! – Челюсть падает на пол, и я перевожу взгляд на Гранта.

Тот молча закатывает глаза и поднимает руки кверху, вроде как сдается. Впервые замечаю, что он в костюме врача, а на груди бейдж: «Д-р Грант Кливер, секс-эксперт».

– Впервые слышу. Ничего не знаю. – Морщится и добавляет: – И ни хрена не хочу знать, что творится под этой крышей.

– Ливи! Попробуй лучше вот это. Такая вкуснотища! – Как обычно, Риган с легкостью меняет тему и переключается на вазу с мармеладными мишками. Иногда мне кажется, что вместо мыслей в голове у Риган стайка белочек, которые скачут в поисках орешков. Надеюсь, пушистые грызуны хранят свои запасы далеко от Эштона, а то она в таком состоянии непременно что-нибудь ляпнет.

Вздыхаю, бормочу «спасибо» и опускаю руку в вазу. Кладу горсть конфет в рот, а глазами обвожу кухню, нет ли тут смуглого красавца-брюнета. Во рту растекается холодная вязкая смесь. Странно.

– Ну что, нравится? – чирикает Риган. – Они с ромом. Как джелло-шоты!

Еще одна засада. Невероятно. Впрочем, если я наемся от души этих ромовых мишек, то у меня точно развяжется язык и я расскажу Эштону все без утайки.

– Гиджет! Фокус! – Грант опрокидывает стакан, а она тем временем зажимает в зубах ломтик лимона. Он прижимается к ее рту и сосет лимон, а рука его ныряет под коротенькую юбку.

Отвожу глаза от этой беззастенчивой любовной прелюдии. Риган обещала со мной расквитаться…

– Привет, Ливи!

Вижу прямо перед собой зеленые глаза и от неожиданности отпрыгиваю. Надеялась, что сегодня вечером мы с ним не встретимся.

– Привет, Коннор, – говорю я, надеясь, что он не заметит разочарования в моем голосе.

– Крошка, сегодня я Бэтмен, – заявляет он и разводит руки в сторону. В результате полы его плаща опрокидывают чей-то стакан, но он этого не замечает, оглядывая меня с восхищением. – Ты выглядишь потрясающе. – Коннор обнимает меня за талию и притягивает к себе. От него пахнет пивом и крепким спиртным, и язык у него чуть заплетается. – Хочу сказать… – Он опускает руки и сжимает мне ягодицы. Я подпрыгиваю. – Ну просто невозможно устоять.

Я его не виню. Он пьян, а на мне провокационный наряд, так что удивляться нечему. Тем не менее мне неприятно, и на лице наверняка брезгливая гримаса. Умудряюсь вырваться из его рук и медленно отодвигаюсь на безопасное расстояние.

– Классная вечеринка, да? – Он машет рукой в направлении общего веселья, и я смотрю в ту же сторону и делаю еще один шаг назад.

– Это точно.

– Жаль, что ты так поздно пришла. – И он снова рядом, а его рот прямо у моего уха. Двух порций текилы и горсти ромовых мишек, похоже, мало: меня снова грызет чувство вины.

Коннор дергает меня за одну из косичек, и я морщусь. Это дает мне повод игриво толкнуть его и снова отойти подальше.

– Сегодня было трудное дежурство, – говорю я. Все мое будущее накрылось медным тазом.

– Уверен, завтра все наладится. – Он делает глоток пива и, наклонив голову, беззастенчиво рассматривает мои ноги.

Качаю головой. Я понимаю: не надо сейчас воспринимать серьезно слова и поступки Коннора. Он сейчас пьян, но это типичный ответ для Коннора, трезвого или пьяного. «Все будет в порядке. Ты умница. Ты сильная. Ты… ля-ля-ля». Пустые общие слова.

Не знаю, в чем причина: потому что представила себе свою будущую жизнь, когда познакомилась с его родителями, может, дело в Эштоне, а может, потому что я проплакала всю дорогу, когда возвращалась из больницы, но у меня такое ощущение, словно я вышла из тумана и впервые в жизни мыслю трезво. И с каждой минутой Коннор видится мне все более неправильным. Внешне он само совершенство: умный, милый, красивый, обаятельный. У него безупречные манеры: он присылает мне цветы и звонит по несколько раз в день без всякого повода. Он ни разу не принуждал меня к сексу, разве что целовался, что, как видится мне теперь, даже странно для студента. Может, он гей, а я нужна ему как прикрытие для родителей? В любом случае, все к лучшему: у меня ни разу не возникало желания вступать с ним в близость. Одно лишь это должно было послужить для меня сигналом.

Нет… Коннор и есть тот самый парень, которого я раньше представляла с собой рядом. Просто я сама больше не вписываюсь в эту картинку.

В этот момент на кухню врывается Тай в своем неизменном килте и, как всегда, вносит оживление, чему я очень рада: Коннор отвлекается от моих ляжек.

– Сан! – орет Тай во всю глотку. – Где же ты, солнце мое! – Заметив изящную азиатку, одетую библиотекаршей с плеткой в руках, он падает на колени и начинает петь «Ты мое солнце»[7] с жутким шотландским акцентом.

Сан заливается краской, аудитория взрывается аплодисментами. Несмотря на свое жуткое настроение, не могу не улыбнуться. Нет, это мило, хоть и ужасно. Тут Коннор хватает меня за талию и снова что-то бубнит в ухо, и мне уже не до улыбок.