Покажи мне любовь - Марина Князева

- Хорошо, - подозрительно протянул Влад. - Может лучше вдвоем?

- Нет. Лучше все вместе. Ты, я, мама и папа.

- Звук на телефоне включи. Договоримся о времени и дне.

- Угу. Пока.

- Пока.

Я вернула телефон Матвею. На душе стало легче. Словно и вправду на плечах была непосильная для меня ноша.

- Вот видишь. Достаточно просто поговорить.

Матвей оказался прав. Но почему это не касалось наших с ним отношений.

- Спасибо, - кивнула я в ответ.

- Вопрос с Машей тоже помочь решить?

- Нет. Я сама.

- Хорошо. Тогда посмотри на меня.

Я повернула голову к Матвею, а ноги почему-то онемели от страха. Непроизвольного и безотчетного.

- Кать, не убегай больше. Что угодно, только не эти гребаные догонялки. Я ненавижу эти игры и просто зверею от этого.

Кажется, я становилась истеричной дурой. Боязнь потерять Соколова заставляла меня трястись над каждой его фразой.

- Я постараюсь.

- Вернемся в клуб?

Желания ехать обратно не было. Я думала, что после такого разговора мы поедем к Матвею, но он почему-то не спешил домой.

- У меня с ребятами разговор. Я завтра улетаю в Германию. У меня есть некоторые обязательства в нашем бизнесе и требуется мое двухнедельное присутствие там. Нужно вернуться и обсудить детали моей поездки.

- Ты улетаешь? - я была удивлена.

- Да. Я сам узнал об этом пару часов назад и не успел тебе рассказать. Но ты все равно можешь пользоваться моей квартирой в любое время. А когда вернусь, нам нужно будет поговорить и решить пару вопросов.

И снова этот страх. Даже дрожь пробежала по позвоночнику.

- О нас?

- И о нас тоже, - Матвей улыбнулся, протянул руку и погладил меня по щеке.

И ведь ничего плохого не сказал. А у меня в груди заскребло что -то неприятное, холодное, липкое и мерзкое.

- Поедем в клуб вместе? - Матвей явно ни о чем не переживал.

- Нет. Я не хочу сейчас кого-то видеть. Я лучше домой. Удачной поездки.

Прежде, чем ответить Соколов долго изучал меня.

- Спасибо. До встречи, - бросил он и вышел из машины.

А я была так ошарашена, что готова была снова расплакаться. Милый добрый Матвей не поцеловал меня на прощание. А значит я не ошиблась и не зря боялась. Соколов потерял ко мне интерес и разговор о нас будет последним в нашей истории.

Я даже всхлипнула.

А дальше даже не успела понять, что произошло.

Он вернулся так быстро, накинулся на меня так рьяно, что я просто не могла дышать. Его губы были жадные, требовательные. Его руки горячие и ищущие. Соколов просто рвал меня на кусочки своими поцелуями. Он целовал, так что я снова дрожала и выгибалась ему навстречу. Целовал так, как умеет только он. А я снова сходила с ума и хрипела его имя вместо того, чтобы хватать воздух.

В машине было жарко. Вокруг все трещало от нашего столкновения. Но это были такие мелочи. Мы целовались так, словно не виделись целую вечность.

- Хотел проучить за то, что сбежала, - выдохнул Соколов, - сделал два шага и чуть не сдох без твоего поцелуя на ночь. Ты слишком притягательная, Барби. Даже с этими глазами панды.

- Ты не джентльмен, Соколов.

- Даже спорить не буду. Если не отпустишь, то я еще и не по-джентльменски трахну тебя прямо в машине прямо на этой набережной, - Сколов хрипло рассмеялся, осыпая мою шею жаркими поцелуями.

Я подняла руки вверх, давая понять ему, что не держу, на что Матвей склонился к моим губам и неприлично облизав их, пожелал:

- Спокойной ночи, Барби. Веди себя хорошо и не скучай.

И снова вышел из машины.

Только в этот раз мне было не страшно. В этот раз я была уверена, что у нас с Матвеем все будет хорошо.

Он, конечно, немного странно себя вел сегодня и избегал ответов на многие вопросы, которые касались наших отношений, но видимо у него были на это причины. Я была уверена, что как только Матвей вернется, то непременно все объяснит. А после такого жаркого прощания, у меня даже сомнений не было, что Соколов не так уж и безразличен ко мне, как кажется со стороны.

Матвей

Это были самые дурацкие две недели в моей жизни. Начиная с самого отлета и до возвращения на родину. Никогда прежде я не хотел так сильно домой. В свою съемную квартиру в самом обычном панельном доме.

А все потому что я дико скучал по Барби. Так, словно я не видел ее несколько месяцев. Так, что каждую ночь видел ее во сне, где держал ее за руки, притягивал к себе, но она все равно почему-то ускользала от меня и я никак не мог ее найти, хотя отчетливо слышал ее смех и как будто наяву чувствовал ее нежный цветочный аромат.

И этот сон меня нисколько не радовал.

Еще за несколько дней до отъезда я заметил, что Катя сильно изменилась. Она стала нервной и взвинченной. Я видел, как ее что -то съедает изнутри и из жизнелюбивой и позитивной девушки превращает ее в дерганую нервную стерву.

Катя очень тщательно скрывала свое состояние. Она всем улыбалась и старалась казаться довольной и счастливой, местами бесчувственной и равнодушной, но я видел, как она прячет глаза, как зависает, уставившись в одну точку немигающим взглядом, а потом трясет головой, словно хочет вынырнуть из поглощающей ее тьмы.

Я видел, как она отдаляется от меня, все чаще уходит от ответа и дрожит, словно боится. Словно у нее появилась очередная тайная проблема, о которой никто не должен знать. И чем больше проходило времени, тем сильнее становились заметны ее сомнения и переживания. Я даже сначала решил, что дело во мне или наших непонятных отношениях, но каждый раз, когда я целовал Барби, то понимал, что между нами все, как и прежде.

Как и прежде Катя отзывчива и чувствительна. Как и прежде она растворяется в наших встречах. Она принадлежит мне давно и безвозвратно. Правда скрывает это даже от себя, но актриса из нее так себе.

А еще я не только по ней скучал. Я жутко переживал и волновался. Ведь судя по ее поведению у нее точно было не все в порядке и ей точно нужна была помощь. Особенно четко я это понял, когда поехал за ней после ее побега. Меня даже потряхивать начало, когда я увидел, как горько и отчаянно Катя рыдала в своей машине. С меня всю злость, как рукой сняло. Хотя тогда я намеривался ей задницу надрать не по-детски. Ненавижу, когда вот так по-английски сбегают. Чувствую себя виноватым в том, что не могу помочь. А бежать за кем-то для меня вообще не вариант. Я в свое время набегался за Лерой так, что до сих пор не возникало желания возобновить эти догонялки. Поэтому и подбешивало, пока не увидел этого заплаканного и воинственно настроенного ежика. Иногда даже еле сдерживал улыбку. И вроде даже в итоге нашел с Барби общий язык, но все равно после последней нашей встречи с ней, у меня появился какой-то неприятный осадок, избавиться от которого мне не помогало абсолютно ничего.