Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

– Мое будущее? – повторила я.

– Я и так обычно мало что вижу, только небольшие отрывки, вроде как мы ужинаем вместе или играем в карты или болтаем в комнате Максин. Ничего особенного. А в последнее время… Про тебя я не вижу ничего. Словно ты… Пропала.

Я подтянула одеяло к подбородку. По телу пробежали мурашки.

– Совсем?

– Да, как будто вместо тебя – пустое место. Может, это вовсе ничего не значит. Просто решила тебе сказать.

Я помолчала, слушая шум дождя. А потом решилась отколоть шутку, чтобы немного снять напряжение и подавить страх:

– Погоди, значит, ты все это время подглядывала, какие у меня будут карты?

На секунду мне захотелось вернуться в луна-парк, где я чувствовала себя свободной.

Лена фыркнула.

– Для того чтобы у тебя выигрывать, магия не нужна. В картах ты полный ноль.

– Спасибо, что сказала, – прошептала я, уткнувшись носом в подушку.

– Пожалуйста, будь осторожна, – добавила Лена натянутым голосом.

Я вцепилась в ее слова, как в спасательный круг. Может, это вовсе ничего не значит.

К середине ноября на деревьях уже не осталось желтых и оранжевых листьев. Чаще стали лить дожди, а траву на лужайке по утрам покрывал иней.

Наверное, будь я месяцем, я была бы ноябрем. Грустным, холодным, непримечательным, не таким яростным, как январь, больше походивший на Максин. Лена была бы апрелем. Солнечным и дождливым, тихим и сильным.

Через несколько дней после моей поездки на Кони-Айленд Максин подошла ко мне после урока истории и попросила выйти вместе с ней во двор за столовой.

Небо было серым и словно затянутым туманной дымкой, но день выдался не слишком холодным. Я сняла свою шерстяную накидку и отложила на каменную скамью.

– Меланхоличная погода, – заметила я.

– Как и ты, – ответила Максин. – Думаю, хватит уже тебе кукситься. Готова вернуть должок?

Она уже знала все о вечере с Финном и почему-то вовсе не сердилась на меня за то, что я вернулась с пустыми руками: ни артефактов, ни новостей об убийствах. О том, что мое будущее исчезло из видений Лены, я не решилась ей рассказать. Максин либо отмахнулась бы от них, как от чего-то незначительного, либо наоборот восприняла бы всерьез. Даже не знаю, что было бы хуже. Так это осталось нашим с Леной секретом.

– Ладно, слушаю.

– Повтори то, что ты сделала в клубе «Командор».

Я вскинула брови.

– Думала, ты попросишь стирать твои вещи целую неделю или вроде того.

– По-твоему, я такая скучная? Обижаешь!

– Хочешь, чтобы в тебя запустили бутылкой виски? – Я попыталась свести все к шутке.

На самом деле мне было слишком страшно.

– Нет, глупая. Хочу, чтобы ты попробовала управлять моим телом.

– Я бы предпочла стирать твою одежду.

Мы встретились взглядами. Управлять телом Максин казалось как-то неправильно. Это ведь нарушение личных границ. От этого я бы чувствовала себя отвратительно, как плохая подруга. И, конечно, меня не оставлял страх перед собственной жаждой силы. Я словно шла по лезвию ножа. Одно неверное движение – и я сорвусь. И, возможно, изменюсь до неузнаваемости.

Не успела я объяснить, почему идея неудачная, как Максин что-то пробормотала себе под нос, и мне в голову прилетела ветка. Я призвала свои силы, чтобы взять над ней контроль, но в меня тут же прилетела еще одна, и еще. Максин, обдирая несчастную березку, забрасывала меня ветками и сучьями. Я не могла остановить их все. Они царапали мне лицо и руки. Сначала я просто не могла поверить, что Максин так жестоко поступает, а потом во мне вспыхнула злоба.

– Прекрати! – закричала я, уже больше не пытаясь остановить ее с помощью магии и только прикрывая лицо руками.

– Дерево не остановишь! Надо остановить меня! – бодро вопила Максин.

Может, для нее это и было чем-то вроде дружеского развлечения, но точно не для меня. Веселого тут, ничего не скажешь, маловато.

– Хватит, Максин! Это не смешно!

– А я и не смеюсь, – ответила та, зачаровывая гравий, чтобы он бил меня по лодыжкам.

Камешки больно жалили кожу.

– Довольно! – взревела я и взмахнула рукой.

Ветви и камни тут же замерли и в следующую секунду опали на землю. Меня ужасно разозлила вспышка Максин. Она вела себя как ребенок. Капризничала потому, что я отказывалась играть в ее глупые игры.

– Это ты от зависти?

Максин взглянула на меня с отвращением.

– Нет, от скуки! Будь у меня те же силы, я бы практиковалась каждый божий день, а не бродила как в воду опущенная.

Максин и не подозревала, сколько времени я провожу в библиотеке, сколько занимаюсь в своей комнате, пытаясь заставить шпильки левитировать. Она не знала о предложении босса Олана. Я так рассердилась, что даже подумала, не принять ли его просто из вредности.

– Не моя вина, что тебе здесь не нравится, – огрызнулась я.

Максин хмыкнула.

– Мы тут из кожи вон лезем, лишь бы тебе помочь, а стоит тебя о чем-то попросить – так это сразу не твое дело. Как будто ты единственная на свете способна испытывать эмоции!

Меня задели ее слова.

– Ты просишь слишком многого.

Ярость в глазах Максин слегка угасла, и она поникла, словно из нее вытянули всю напористость и целеустремленность. В этот момент она напоминала потухшую звезду. Максин тяжело опустилась на скамью, сгорбив плечи.

– Так нечестно.

Моя злоба быстро сошла на нет. Максин выглядела грустной и мрачной, будто вот-вот заплачет. Я села рядом с ней и приобняла за костлявые плечи.

– Знаю.

– Что в тебе такого особенного? Чем ты эту силу заслужила? – говорила Максин, глядя в землю. По ее щеке скатилась одинокая слеза.

– Понятия не имею, – честно ответила я.

Хотелось бы знать!

Если честно, сложно сказать, отдала бы я ей свою силу, будь у меня такая возможность, или нет. Но я прекрасно понимала, каково это – желать недостижимого.

От этого разговора на мою душу лег камень, и он давил на меня даже после ужина. Почему эта особенная сила досталась именно мне? Что полезного я с ней сделала? Выходит, этот дар, за который другие отдали бы все на свете, во мне пропадает зря. Может, Максин использовала бы его иначе. Лучше.

Сразу после того, как блюда волшебным образом пропали со стола, я поспешила к себе в комнату. Мне нужно было кое с кем встретиться.

Я погрузилась в сон со всем изяществом автомобиля, который несется по гравийной дороге.