Семья (не) на один год - Мария Сергеевна Коваленко

реакции Никиты стали выглядеть иначе. Поверить, что его тянуло ко мне, пока еще было сложно. Но глубоко в душе, там, где с утра все клокотало от непонимания, сейчас стало тихо.

— Лер... — Наташа с едва заметной улыбкой посмотрела на меня. — Такие взгляды даже в фильмах для взрослых не каждый актер сыграет.

— Ты шутишь! — пришел мой черед улыбаться.

— Если он врал, то он гениальнее Макконахи и Ди Каприо вместе взятых! — Наташа закатила глаза. — Да простит меня великий и шикарный Кевин Костнер! Но даже он нервно пыхтит в сторонке в сравнении с твоим мужем.

* * *

Никита

Все три дня после свадьбы я был завален даже не по горло, а по брови.

Окончательно поняв, как сильно недооценили нас с Лерой, акционеры начали лезть вон из кожи, придумывая разные схемы.

За день я получал на электронный адрес жены по пять сообщений задним числом. Это были и уведомления о проведении собраний, и приказы Биркина, которые канцелярия якобы забыла выслать раньше, и досудебные претензии с очень странными суммами.

Чтобы отбиться от этого бардака и не дать акционерам протолкнуть втихаря какое-нибудь решение, мы с Пашей вкалывали вдвоем и еще периодически скидывали документы своим помощникам в московский офис.

В таком диком графике не удавалось нормально поесть или поспать. Я, как робот, отключался, стоило положить голову на подушку. И включался уже с четким планом на день, расписанным поминутно.

Нельзя было сказать, что такой аврал случился у меня впервые. За десять лет насыщенной адвокатской практики было всякое. Но когда наступила пятница и моя секретарша привезла чемодан вещей для свадебного путешествия, я вымотался до такой степени, что даже не стал проверять содержимое.

— Ты смотри, ваши три дня легко можно продлить и на неделю, и на две, — вставил своих пять копеек Паша, когда за секретаршей закрылась дверь.

— Конечно, твоими молитвами. — Я снова уткнулся в документы. До перелета нужно было успеть решить еще слишком много дел.

— В молитвах я не спец. Но с агентством поговорил. Они придержат номер за вами.

— Твое бы ораторское искусство да на благое дело! — Я передвинул Паше стопку последних аудиторских заключений. — Узнать, например, у этих умников, как они пропустили дыры в отчетах по инвентаризации.

— Можно было просто сказать спасибо. — Паша оскалился на все тридцать два зуба.

— Рыбкам на островах обязательно скажу. А тебе заниматься нашим путешествием было необязательно.

— Ну и характер у тебя, Никита! С каждым месяцем всё хуже и хуже. И спасаться, главное, не хочешь.

Покачав головой, друг забрал заключения. Взвесил стопку в руках и с тихим вздохом принялся за работу. Больше без комментариев, без ценных указаний и непрошеной заботы.

От Пашиных намеков я немного устал еще перед свадьбой. Сейчас и реагировать на них не хотелось. Домик на островах был большим. При желании там получилось бы разместить половину компании. С интернетом проблем тоже быть не должно было. А с Лерой...

После брачной ночи я ощущал себя полным болваном. С ней нужно было поговорить еще тогда. Как-то смириться с собственной реакцией на девчонку. Отмокнуть под ледяным душем и расставить все точки над «i».

Контракт — значит контракт.

Без отношений — значит без отношений.

В некоторых вещах можно позволить себе деликатность. В других — любая осторожность способна привести к тяжелым последствиям.

Благодаря Алине теперь я очень хорошо знал, что такое настоящие чувства и как от них может быть больно. Кроме желания, мне нечего было предложить двадцатидвухлетней девушке. Я не помнил, как водить таких на свидания. Не представлял, о чем с ними говорить, что их может интересовать и чем их баловать.

Наши с Лерой жизненные биоритмы отставали не на год или два, а, казалось, на вечность. Я уже успел всё испробовать, заработать чувство вины размером с два участка земли на кладбище и от всего устать. Усохнуть, как говорил Паша. А Лера пока ничего не видела и не чувствовала толком.

К тому же существовало еще одно но. Оно не бросалось в глаза сразу, не лежало на поверхности. Но было главным.

Молодая, восторженная Лера не знала на самом деле ни меня, ни настоящей заботы и любви. Мы просто несколько раз фатально совпали. Дурацкий набор для рисования, одна короткая ночь перед камином...

В сравнении с ее приемными родителями я, вероятно, смотрелся героем. Рыцарем в сияющих доспехах. Тем, в кого легко влюбиться.

Возможно, у Леры даже не было выбора. Ее невеселое детство и юность под колпаком Муратовых и Сан Саныча, которые контролировали каждый шаг и каждый вздох, создали идеальную почву для слепой влюбленности.

На расстоянии, наверное, так можно было любить годами. Придуманные чувства сложно остудить. Идеальный мужчина не портит жизнь. Он не приходит домой уставшим в хлам, не способным ни слушать, ни разговаривать. Он не психует и не злится, когда у него проблемы. И никогда не срывается... на пустом, казалось бы, месте. Просто потому, что его собственные черти развели на душе слишком большой огонь.

Но вблизи фальшивые герои не живут долго. Со временем Лера сама устала бы от меня и от борьбы с моим графиком. Она захотела бы прожить свою молодость ярко, а не в четырех стенах с редкими выходами в свет. Рано или поздно ее влюбленность переросла бы в вину, обиду или что-то еще.

Единственное хорошее, что я мог для нее сделать — отпустить пораньше. Не цеплять своим желанием и не давать надежд.

В Москве ждала работа... море работы, в котором не было ни места, ни времени, ни сил на новые отношения. А в Питере Леру ждала учеба и много нового. Без якорей в виде покрытой плесенью «первой любви». И без обязательств.

Осталось только не наломать дров за трехдневное путешествие и не повторить эпических ошибок первой брачной ночи.

Сейчас, после аврала на работе, это казалось просто. Рядом никто не соблазнял