Соль - Марк Хаскелл Смит

Пленники сидели в каком-то странном каноэ — длинной и узкой лодке с мощным двигателем. Лодка была деревянная, вероятно, из тика, и совсем узкая, едва для одного человека. Зато очень длинная: друг за дружкой в ней разместились сама Шейла, две другие пары туристов и полдюжины похитителей. Один из них, парень лет двадцати двух на вид, неприятно улыбнулся, обнажив кривые желтые клыки и темные десны. Шейла выросла в семье дантистов, гнилые десны и неровные зубы всегда казались ей отвратительными. Но девушка постаралась улыбнуться в ответ, лишь бы только не надевали больше на голову вонючий мешок.

Парень был в штанах армейского образца и шлепанцах. На коленях он держал зловещего вида автомат. Похититель закинул ногу на ногу, и Шейла заметила, что шлепанцы у него фирмы «Найк».

Интересно, куда подевались очки? Дорогие, «Шанель». Не хотелось бы потерять. Шейла взяла их с собой на экскурсию, чтобы защитить глаза от солнца. Впрочем, на болоте солнца не было, лодка скользила под сенью мангровых зарослей, корни торчали из воды подобно узловатым пальцам, ветви изгибались, словно от мучительной пытки, пятнистый полумрак тут и там пронизывали лучи тропического солнца. Вода источала омерзительный запах дохлых креветок, все кругом воняло, как мешок, который надевали ей на голову. Топь была живая: по деревьям скользили змеи, в воде метались рыбешки, повсюду кричали и свистели птицы. Лодка снова остановилась; и пассажиров тут же накрыло плотное облако кровожадной мошкары.

Помощник (молодой симпатичный таец с именем столь длинным и закрученным, что американцы из посольства называли его просто — Рой) принес Бену попробовать дуриан. Большой фрукт размером с ананас, коричневый и весь в каких-то жестких колючках, точно инопланетный мяч. Вид у «мяча» был тошнотворный, а запах и того хуже. Такое и хранить-то не хочется, куда уж там пробовать! Теперь понятно, почему с дурианами не пускают в общественный транспорт, а продавцы выкладывают их на улицу перед магазинами — даже местные не хотят тащить вонючку внутрь. На что же похож этот запах? Бену вспомнилось, как его сиамского кота Номо (названного в честь любимого бейсболиста) сбила машина. Грустно было… Бен тогда уложил останки в полиэтиленовый пакет и отнес в мусорный бак. Спустя пять жарких летних дней мимо бака невозможно было пройти: лежалый труп источал такое зловоние, словно лопнули фурункулы в самых глубинах ада, и гной просочился в атмосферу. Вот так дуриан и пахнет, только слаще.

Здание посольства на Вайрлес-роуд в Бангкоке напоминает то ли центральный офис крупной корпорации — «США, Инк.», то ли укрепленный бункер. В целях безопасности окна закрыты наглухо. Громоздкие агрегаты кондиционируют воздух — это отличный способ поддерживать прохладу во всем здании, только вот нельзя ни покурить украдкой в окошко, ни проветрить кабинет.

Бен велел Рою унести вонючий фрукт наружу, как-нибудь потом попробует. Избавиться от запаха, пока не стошнило! А ведь Бен — специальный представитель Бюро иммиграции и таможенного контроля. Агент Бюро (классно звучит, да?) в Бангкоке. Но сейчас ему было не до самолюбования. Лучше надышаться ядовитыми выбросами, чем терпеть затхлое зловоние спелого дуриана.

Впрочем, с другой стороны, хоть какое-то дело появилось.

Бен вступил в ряды сотрудников Бюро иммиграции и таможенного контроля, рассчитывая на захватывающую работу. Настоящее дело. Патриотизм, охота на террористов!.. Увы, вся романтика свелась к просиживанию штанов в кабинете: работа состояла в изучении анкет на получение визы (как бы какой хулиган не проскользнул в Соединенные Штаты!) и поиске арабских фамилий в полетных листах авиакомпаний. Таковые следовало проверять по черному списку террористов. Короче говоря, Бен весь день таращился в монитор, вычитывая разные документы, пока глаза не начинали слезиться от сотен имен.

Редко-редко всплывало что-то подозрительное, и Бен с готовностью рвался в бой, мчался с тайской полицией в аэропорт на задержание потенциального террориста. Каждый раз все неизменно кончалось захватом невинного бизнесмена из Саудовской Аравии; подозреваемого часами томили в специальной комнате, пока его документы проверяли по бесчисленным базам данных в Вашингтоне. Разумеется, Бен не знал ни тайского, ни арабского, полицейские не знали ни арабского, ни английского, а вероятный террорист говорил лишь на арабском и еще каком-нибудь странном языке вроде урду или фарси, так что большая часть дня уходила на расшифровку простейших фраз вроде «Я голоден» или «Мне нужно в туалет».

Однако это был повод вырваться из посольства. Принимая назначение, Бен надеялся, что будет выслеживать мусульман-сепаратистов в Малайзии и Индонезии. Станет глазами и ушами Министерства национальной безопасности США в Юго-Восточной Азии. Сможет держать руку на пульсе, работать в горячих точках. Все сложилось иначе. Ни местный офицер по вопросам безопасности, ни атташе, ни сотрудники службы охраны дипкорпуса (Бен подозревал, что все они — агенты ЦРУ) не хотели делиться с ним развлечениями. Конечно, когда Бен подписывал контракт, его уверяли, что у представителей Бюро иммиграции есть «широкие полномочия» по поиску преступников и обезвреживанию террористов. На деле же ему достались широкие полномочия сидеть за столом и читать списки имен.

Впрочем, новая работа все равно была лучше прежней. Бену до смерти надоело служить техническим консультантом в автосалоне «Лендровер» в Пасадене. Изо дня в день слушать нытье богатеньких бездельников: ах, они такие важные шишки, ох, им срочно нужно отремонтировать машину! Почему бы не купить надежную тачку, думал Бен, «мерседес» или «тойоту»? Даже его собственная «хонда-аккорд» ломалась реже, чем эти эффектные внедорожники.

Иногда поломки были настоящими — потекло масло из двигателя или дверь заедает, но большинство проблем случалось лишь в богатом воображении владельцев машин. Бен никогда не слышал фантомное дребезжание под капотом, даже если богатеи угрожали подать на салон в суд. Ни разу не видел таинственных «зазоров» между задней дверью и корпусом, хотя дамочки жаловались, что в салон проникает угарный газ и сводит на нет воздействие дорогущих инъекций ботокса. Его не заботило, что кондиционеру требуется целых пять минут, чтобы превратить кипящий от жары салон в передвижной холодильник. Неужели пять минут — это долго?

Но так говорить не полагалось. Следовало склонить голову, словно послушный лабрадор, и кивать. Следовало показывать богатым и испорченным бездельникам, что их внимательно слушают, что им готовы сочувствовать и облизывать, как лучших клиентов. Ужасно. Отвратительно! Бен Хардинг ненавидел нянчиться с придурками.

Он был довольно симпатичным парнем. Волосы песочного цвета, внешность настоящего американца, типичного жителя «одноэтажной Америки». Бело-розовая кожа, голубые глаза (почти красивые, вот только посажены чересчур близко), оттопыренные уши, карикатурно-квадратная челюсть. Бен походил на какого-то футболиста, хотя не особенно увлекался спортом, — просто был крупный и коренастый от природы.

Он завербовался в армию сразу после школы, рассчитывая завершить образование за счет государства, когда контракт закончится. Он хотел стать вертолетчиком; у пилотов такие классные шлемы, шикарная форма!.. Но не добрал баллов на экзаменах и пошел учиться на механика. Профессия не особенно эффектная или захватывающая, но в принципе неплохая. Бену нравилось чинить вертолеты. К тому же он многое узнал.