Игры с огнем. Там же, но не те же - Яна Ясная

В результате упорной борьбы мы сошлись на одном визите, в день моего приезда.

В первый год это было ужасно важно, на второй я был бы не против, если бы мама приходила каждый вечер, но не признавался – я же не маленький! А потом как-то стало забавной традицией.

Она постучалась и, дождавшись моего: «Входи, мам!», зашла. Села на кровать рядом, улыбнулась, рассмотрев потрепанный томик с моей личной книжной полки. Погладила меня по голове мимоходом взъерошив волосы – и я не выдержал. Потерся лицом о ее ладонь и буркнул:

– Ну, давай, говори уже!

– Что? – чуть заметно улыбнулась миссис Феррерс, даже не пытаясь притворяться удивленной, и я уязвлено огрызнулся:

– Ты знаешь!

Она улыбнулась уже снисходительно и проникновенно начала:

– Милый, я все понимаю, но… Она же страшненькая, и нос у нее огромный!

– Мама! – возмущенно взвился я, и она, чмокнув меня в лоб, со сдавленным смешком выскочила из моей комнаты, как нашкодившая девчонка-школьница.

Я поднял с пола упавший приключенческий томик, гневно сопя и свирепо раздувая ноздри.

Внутренний стакан, до верхов наполненный искрящейся магией, опасно качнулся, но я усилием воли все же взял себя в руки и в очередной раз «не расплескал». Лишь позволил себе метнуть огненный сгусток в видавшую виды мишень, служившую мне громоотводом уже больше десятка лет.

Мишень, зачарованная всеми жившими на тот момент родственниками, выброс родовой магии приняла благосклонно, распылив ее на безобидные искры.

Достались же мне предки!

– Дай сюда.

– Эй! – к сожалению, выскользнувшие из-под носа бумаги я успела лишь проводить взглядом. Эдвард небрежно швырнул их на прикроватную тумбочку со своей стороны и плюхнулся рядом на матрас, совершенно довольный собой и мелочной выходкой.

Ну и что, что обычно этот трюк проделываю я! Имею право! А ему этого права никто не давал!

Я смерила наглеца суровым взглядом поверх очков для чтения, после чего стянула их с переносицы и потерла глаза. Пусть этого признания он от меня и не дождется, но на сегодня работы, пожалуй, и впрямь хватит. Да и вообще, суматошный выдался денек…

– Ну?! – Эд закинул руки за голову, с любопытством глядя на меня снизу вверх.

– Что – ну?!

– Что ты ему сказала?

– Да ничего такого… – я пожала плечами. – Спокойной ночи пожелала. Нотаций ему сегодня уже достаточно прочитали, подозреваю. Тут как бы не пережать…

Я сползла по изголовью в лежачее положение и подкатилась к мужу под бок. Эдвард запустил пальцы мне в волосы, и принялся расчесывать их, массируя голову, снимая напряжение. Я блаженно прикрыла глаза…

– Что ты на самом деле думаешь по поводу этого всего? Считаешь, родители перегибают палку? В конце концов, между ними же пока вообще ничего не было.

Я помолчала немного.

В отличии от Мэнди, идеального аристократичного ребенка, Ричард доставил нам всем хлопот. Его патологию – отсутствие природных ограничителей, сдерживающих родовой дар до того возраста, когда маг научится сам его контролировать – продиагностировали еще во время беременности, рожала я здесь, в родовом поместье Феррерсов, где в это же время «гостили» несколько родственников разной степени дальности. Самые сильные маги рода.

И это пригодилось.

Две недели, пока не встали как следует внешние предохранители, мне было запрещено оставаться с сыном наедине. Эдвард и запретил. Сам он жил в детской. Ночью там постоянно дежурили двое магов – один в обязательном порядке бодрствующий…

Съехали дорогие родственники, только когда Ричи исполнилось четыре. А когда ему исполнилось девять мы сняли с него последний наведенный щит. Нам повезло дважды – характер у наследника рода оказался стальной. Ричи быстро обрел свое внутреннее равновесие, и чтобы вывести его из него, надо было очень постараться.

В Андервуд единственного ребенка мы отправляли с замиранием сердца. Ричи сам туда захотел, нас куда больше привлекало домашнее обучение, но… никому не хотелось, чтобы он чувствовал себя инвалидом. В конце концов, последние три года он был просто образцовым ребенком. Правда, было условие – никакого платного зачисления. Поступишь сам – на здоровье. Не поступишь…

Он поступил.

А через три дня нас вызвали с сообщением о драке.

Вся семья была в панике. Срыв? Комиссия? Запечатывание?..

Нет, не срыв.

Тогда в самый первый раз свою логику Ричи нам толком объяснить не сумел. Ушел в глухую оборону – «так было надо». И мы от него отстали. Спустя три года Ричард Феррерс носил гордое звание самого драчливого парня школы, спустя пять к нему уже практически перестали лезть. За весь шестой курс у нас не было ни одного вызова. За седьмой пока что один-единственный.

И ни одного срыва за все время. Даже крохотного…

«Так было надо» – этим сын объяснял большинство своих поступков. И, по здравому размышлению, после, уже когда нахлебаешься валерьянки с Майклом на брудершафт, понимаешь, что да, было надо…

В общем, все семейство он здорово встряхнул. И…

Свекор со свекровью обожали Ричарда. Мэнди, у которой разве что на лбу не было написано, что она Феррерс, и на попе родовой печати с гербом не стояло, они воспринимали спокойнее. Нет, любили, не буду врать – но… Ричарда, который четыре года управлял их жизнью (нашей тоже, но нам положено, мы родители), который перетрепал нам всем столько нервов, они, вопреки всякой логике, просто обожали.

Так что…

– Нет, я не думаю, что они перегибают. У них пример «а-мы-говорили!» перед носом разгуливает. – Эдвард хмыкнул, а я потерлась носом о голубую ткань его рубашки. – Вот только… это Ричи. И что бы мы ни сказали, он поступит так…

– …как «было надо», – закончил одновременно со мной муж.

И мы оба неприлично для взрослых и серьезных людей расхихикались.

– И еще ты знаешь, что меня настораживает?.. – я быстро пересказала супругу момент с щитами на девочке. Вплотную изучить мне их так и не удалось, это было бы подозрительно. Но все же.

– Я подозреваю, что там вся биография яйца выеденного не стоит, – хмыкнул Эдвард. – Но служба безопасности пока ничего не нашла. Впрочем, конечно, можно предположить, что девочка из шельгарской аристократии… В любом случае, пока мы в этом не убедимся и не посмотрим на ее магико-генетическую карту, Ричи об этом знать не обязательно. Незачем обнадеживать понапрасну.

И в этом я с ним была полностью солидарна.

Уже позже, лежа без сна и вслушиваясь в ровное дыхание супруга, щекочущее шею, я внезапно осознала – а ведь Ричи притащил сюда девочку не только для того, чтобы не расставаться с ней на каникулы.