Любить и умереть только в Андорре - Чингиз Абдуллаев

— Куда вы переедете? — спросил Ли.

— Найду какой-нибудь отель. Прямо у гор есть какой-то отель,кажется, «Рок Бланк».

— Это что, название отеля?

— Да. И там достаточно тихое место.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Анчелли французу.

— Думаю, будет правильно, если наделим этими полномочиямиединственного человека среди нас, кто наверняка не мог совершить этогопреступления. Это мадемуазель Офра Мандель. Во-первых, она единственнаяоставшаяся среди нас женщина, во-вторых, ей трудно было бы задушить подушкойтакую сильную женщину, как мадам Шернер. И в-третьих, она единственнаякандидатура, которая не будет вызывать у вас, господа, возражений.

— Я перееду вместе с Гусейном, — невозмутимо решил Ли, —хотя этого отеля я не видел. Он в стороне от центральной улицы?

— Когда поднимаетесь вверх в горы, он с левой стороны, чутьв глубине, между домами, там еще неплохое кафе, — сказал Поль.

— Откуда вы знаете? — спросил Анчелли.

— Я ведь француз, это почти моя территория. Можно дажесказать, что вы у меня в гостях, господа. Если вам, конечно, нравится быть уменя в гостях.

— Мне не нравится, — сразу сказал я, — вы знаете, Поль, каквы мне симпатичны, — он чуть прикрыл глаза, — мне очень нравится в Андорре, нодва убийства подряд — это уже слишком. Согласитесь, это очень неприятно.

— Понимаю, — ответил Поль, — мне действительно очень жаль.

— Мы по-прежнему будем собираться здесь? — спросила Офра.

— Думаю, это лучший вариант, — осторожно сказал Гусейн, — нотолько завтракать мы будем в своем отеле.

— У меня была такая ручка «Рок Бланк», — вспомнил я, — мнеее привезли, кажется, из Испании. Это, видимо, такая фирма?

— Не знаю, — немного волнуясь, ответил Гусейн, — возможно, ифирма, но я думаю, будет лучше, если меня не будет в вашем отеле. Два убийстваподряд — это слишком много, я не хотел бы быть третьим.

— А почему вы считаете, что будете третьим? — спросил вдругАнчелли.

— На этом убийства не кончатся, — покачал головой Гусейн ивдруг добавил: — Когда кончится наша жизнь, известно только Аллаху, но боюсь,что один из сидящих с нами людей хочет стать орудием шайтана.

— Шайтан — это дьявол, — ласково сообщил я своим коллегам.Все-таки мы были почти соседи. И в бывшем СССР было довольно много мусульман. Яне раз слышал это слово и уже знал, что оно обозначает.

— Вы все знаете, — дотронулась до моей руки Офра, — можетбыть, тогда вы знаете, кто именно убил мистера Мортимера и мадам Шернер?

— Конечно, знаю, — ответил я, почувствовав, как все замерли.Даже невозмутимый китаец метнул в меня очень неприятный взгляд. Гусейн замер,как загипнотизированный. Поль осторожно поставил свою чашечку с кофе натарелку, Анчелли вытащил изо рта сигарету, и только Офра, почти не изменившисьв лице, смотрела мне прямо в глаза.

— Их убил человек, который решил перехитрить всех нас, —невозмутимо сообщил я, — он думает, что он и есть самый умный и самый хитрый изнас. Но он ошибается. С сегодняшнего дня мы будем следить друг за другом. Иесли кто-нибудь попытается и в третий раз применить свое мастерство, думаю, емупридется несладко. Убийца достаточно осторожен. Ему удалось подсыпать беднягеМортимеру яд прямо в стакан. Я не совсем понимаю, как ему удалось это сделать ипочему Мортимер выпил этот стакан, но тем не менее убийца это сделал. И с мадамШернер — вы, наверное, тоже задаете себе этот вопрос — как ему удалось? Каксумел убийца войти в ее номер достаточно тихо и придушить несчастную подушкой?Она ведь была не девочка. Значит, этот убийца рассчитывает, что ему удастсяобмануть нас в третий раз. Но у него ничего не выйдет. Мы должны отныне следитьдруг за другом. И пары составить из… ну, скажем, антагонистов, то есть людей,которые будут следить друг за другом достаточно плотно, не поддаваясь на уловкипартнера. Я, например, не смог бы следить за нашей очаровательной мисс ОфройМандель, потому что она мне очень нравится. Если она отвечает мне взаимностью,значит, и она не сможет следить за мной. Иначе вы все решите, что мысговорились. Но если она не испытывает подобных чувств ко мне, тогда, конечно,она может легко быть моим «напарником».

Нужно было видеть, какой очаровательный взгляд метнула вменя эта красивая женщина. Не зря я считался лучшим соблазнителем в Первомглавном управлении. Думаю, она тоже была лучшей в своем роде среди женщин. Вовсяком случае, более красивого агента в моей жизни я не встречал.

— Думаю, Рудольф, нам не придется быть «напарниками», —ласково улыбнулась мне Офра, — мы слишком похожи друг на друга.

Она даже мне подмигнула, и это было похоже на обещание.

— В таком случае для нашей очаровательной старосты, —вмешался Поль, — лучшего «напарника», чем Гусейн, трудно подобрать. У вас,по-моему, взаимный антагонизм, и религиозный, и половой.

— О Аллах, — вздохнул Гусейн, — это не женщина. Это фурияада. — Когда он хотел, ему удавалось достаточно четкое произношение английскихслов. Если я скажу, что по-английски он говорил почти так же, как Мортимер, вымне, конечно, не поверите. И правильно сделаете. Тем не менее Гусейн зналблестяще не только английский, но и французский, а работать под типичногорелигиозного фанатика он начал лишь последние десять лет. До этого он былвполне преуспевающим коммерсантом иранской шахской разведки. Говорят, закакую-то операцию его, еще очень молодого человека, награждал сам шах РезаПехлеви. Представляете, какой у него опыт и как он полезен своим хозяевам, еслидаже после смены режимов его не только не тронули, но и, наоборот, поручили этукрайне ответственную поездку в Андорру. Так что «напарник» у Офры будет вполнедостойный.

— Вторая пара, — вдруг сказал Поль, — думаю, не вызываетникаких сомнений. Они настолько «любят» друг друга, что любой готов ругатьсядаже в отсутствие другого. Это наши друзья, мистер Анчелли и господинЛежинский.

Надо было видеть лицо Анчелли. Думаю, мое лицо было нелучше.

— В данном случае вы немного перегнули палку, — сразу сказаля, — из нас вообще не получится никакой пары. Следить друг за другом мы неможем, мы просто набьем друг другу морды. А если узнаем или увидим убийцу, тодаже зарядим для него оружие. По-моему, наша пара очень не подходит.

— Вы же сами говорили о такой паре, где они не могли быдоговориться, — сказал Поль, — терпите. Надеюсь, вы не убийца?

— Теперь будем, — мрачно пообещал Анчелли, даже не смотря вмою сторону. Он по-прежнему дымил своей сигарой.

— Третья пара, — сообщил Поль, — будет состоять из меня инашего китайского гостя. Хотя противоречия у нас не столь глубоки, как угосподина Гусейна с нашей мисс Мандель, и не столь противоречивы, как умистеров Анчелли и Лежинского, тем не менее мы представляем две достаточноразные системы и абсолютно разные разведки, так что договориться нам будет также трудно, как и вам. И с этого дня каждый «напарник» следит за другим.