Шаги по стеклу - Иэн Бэнкс

Отчасти это было карой, отчасти — испытанием. Если бы его поражение было окончательным и бесповоротным, его бы заслали еще дальше. Они бы дорого заплатили, чтобы лишить его надежды на спасение, — истинные заправилы этого жалкого балагана, Мучители.

Казалось, они сами напрашиваются на разоблачение, сами добиваются, чтоб он встал и в полный голос заявил: «Хватит, я вас рассекретил, бросьте притворяться. Выходите из своих укрытий, давайте покончим с этим раз и навсегда». Но он не так-то прост. Ему преподали урок еще в школьные годы, когда над ним измывались все кому не лень, — и его же направили к детскому психиатру. Больше такое не повторится.

Ему пришло в голову, что в психушках страны — а то и всего мира — наверняка томится немало падших Воинов, которые не смогли существовать в этой душегубке или же просчитались, решив, что назначенное им испытание в том и состоит, чтобы разгадать грязную игру и бесстрашно заявить о ней в полный голос.

Нет, ему не по пути с этими бедолагами. Он тоже разгадает грязную игру, но при этом найдет Выход. Скорее всего, дело не ограничится простым побегом: скорее всего, он попутно разнесет в клочья всю их презренную машину подавления, весь репрессивно-испытательный аппарат, всю так называемую «жизнь».

Тут силы начали его покидать. А ведь нужно было сделать, по меньшей мере, с десяток шагов до ближайшего припаркованного автомобиля, чтобы укрыться за ним от лазерных лучей, направленных с проезжей части.

У всех до единого видов транспорта, у любой несущейся мимо машины в осях колес работали лазеры; от их лучей можно было уберечься несколькими способами: залезть куда-нибудь повыше, спрятаться за стеной, укрыться за неподвижным автомобилем, встав между передними и задними колесами, или задержать дыхание. Он прекрасно понимал, что луч лазера не причиняет боли, невидим и сам по себе безвреден, но они — Мучители — использовали даже это средство, чтобы изменить счет в свою пользу. Во-первых, ему это открылось во сне; во-вторых, он все просчитал. В детстве он занимался тем же самым, но понарошку — просто для интереса, чтобы иметь какую-то цель... потом несколько раз увидел то же самое во сне и понял, что это взаправду, что на него снизошло озарение — потому, собственно, он и начал играть в эту игру. Теперь он не мог иначе; его охватывал неизбывный ужас при любой попытке прервать игру — хотя бы для того, чтобы посмотреть, что получится, если дышать «обыкновенно». Похожее чувство он испытывал и от другой игры, тоже запомнившейся из раннего детства: закрываешь глаза и делаешь определенное количество шагов, скажем, по широкой аллее парка. Перед тем как зажмуриться, можно было сколько угодно внушать себе, что впереди полно места, что с этой аллеи никуда не деться, что под ногами асфальт, а не трава, — все равно с закрытыми глазами ему никогда не удавалось сделать более двадцати шагов. Он твердо знал, ни минуты не сомневался, что наткнется на дерево, на фонарный столб или рекламную тумбу, которых почему-то раньше не замечал; а та еще бывало явственное ощущение, что за деревом кто-то прячется и только ждет удобного момента, чтобы выскочить и расквасить ему нос.

Нет уж, лучше смотреть во все глаза; надо доверять своей интуиции и набирать полные легкие воздуха под прикрытием неподвижных автомобилей. Лучше перестраховаться.

Под прикрытием автомобиля можно было дать себе отдых. Сняв с головы каску, он вытер лоб, но сперва удостоверился, что над ним нет строительных лесов. Защитная каска тоже была его личным открытием, причем весьма удачным. Не секрет, что у человека голова — самое слабое место, а его собственная голова к тому же представляла особую ценность. Он знал: они только и ждут повода, чтобы подстроить «несчастный случай», уронить ему на голову с крыши — а для пущей достоверности со строительных лесов — кирпич или гаечный ключ. Перед выходом из дому он обязательно надевал каску. Где бы он ни работал, чем бы ни занимался, на голове у него всегда была каска. В бригаде над ним потешались — спрашивали, кем он себя вообразил. Мол, только инженеры для форсу ходят в касках, а работяге это без надобности. Или, мол, он опасается, что ему на темечко голубь нагадит? Или, мол, чердак поехал, а? Ха-ха-ха. Ну и пусть себе насмешничают. Никто не заставит его снять каску. У него в комнате хранилось еще две запасные на случай потери или кражи. В жизни всякое бывает.

Теперь можно было идти дальше, осторожно ступая по стыкам между плитами. Да, осторожные, размеренные шаги — вот что самое главное. Кстати, полезно и для дыхания, и для сердечного ритма. Иногда на него начинали глазеть прохожие, особенно если приходилось перепрыгивать с одного стыка на другой, а потом семенить крошечными шажками, багровея от недостатка воздуха и обливаясь потом под каской, хотя вблизи не было ни одной стройки. Ну и пусть, ему-то что? А вот они еще горько пожалеют.

По дороге он планировал, как проведет этот день, как распорядится вновь обретенной свободой. У него образовалась куча денег; можно пойти напиться... близилось время открытия пабов. Потом пришла мысль отправиться в Центр занятости населения; пусть инспектор знает, что он снова оказался не у дел. Он никак не мог запомнить, что нужно сделать, чтобы тебя поставили на учет как безработного. Совершенно очевидно, что вся система трудоустройства и социального обеспечения была задумана таким образом, чтобы сбить его с толку, вывести из равновесия и полностью деморализовать. Он все порывался составить план необходимых действий: заполнить такие-то бланки, зайти в такие-то кабинеты, побеседовать с такими-то специалистами — но каждый раз забывал. Впрочем, ему всегда казалось, что больше это не повторится, что теперь-то он найдет приличную работу, добьется успехов, будет оценен по достоинству, что окружающие его полюбят, а Мучители отстанут, и не нужно будет вновь проходить через опасную, изнурительную процедуру регистрации в Центре занятости. Он прикинул, что надо бы вернуться в пансион миссис Шорт — взять бумагу и ручку.

Решено: он зайдет к себе в комнату. Там спокойнее. Тем более ему необходимо было принять душ, смыть с себя пот и липкую грязь, оттереть руки и лицо от пыли и гари. У миссис Шорт он это и проделает. Зарядится энергией от книг, от своей постели и разных милых сердцу безделушек. Кстати, можно будет еще разок взглянуть на Вещественные Доказательства, это тоже не повредит. Можно также выбрать одну из книжек и начать перечитывать.

Книг у него было великое множество. В основном научная фантастика и фэнтези. Он уже давно догадался, что произведения этих жанров могут вполне реально помочь в поисках Выхода, а также подсказать, где находится Ключ и как он выглядит. Сомневаться в этом не было никаких оснований: неведомая сила влекла его именно к такой литературе.

Подсказка может оказаться совсем пустяковой, наверняка они сочтут, что ничем она для них не чревата; но ему тем не менее, она пригодится. Очевидно, их расчет состоял в следующем: выдав такую малость, они дождутся, чтобы он их рассекретил, и тем самым получат повод упрятать его в дурдом. «Ха! — воскликнут они. — Сумасшедший. Начитался фантастики. Спятил! Давайте-ка упечем его в лечебницу, накачаем успокоительными пилюлями и изолируем навсегда». Вот ведь как работает их мысль.