Яд Лаоха - Елена Галунец

А сегодня днем, увидев, в каком она виде, предположил, что это тот шантажист так постарался. Не получил от нее того, что хотел и избил ее. Неужели она говорила правду, что сумку выхватили на улице. Покрутил в руке осколок статуэтки. Мда. Хочешь, видеть ее или не хочешь, а по этому делу могут и Совет собрать. Хорошо, что я никому еще не сказал о ней. Нужно отменить церемонию. Выкинув осколок в ведро, решил подумать об этом завтра.

Самарская Ирина Игоревна (Кира Ригли)

Утро встретило меня с той же болью во всем теле, но раз болит, то жива. Пошевелила пальцами на ногах и настроение чуть улучшилось. Села на кровать и осмотрелась. Вчера совсем не до того было. Палата была обычная, как в моем мире, похожа на ту, в которой осталось мое тело. Дома за мной не было возможности ухаживать, так как родители мои уже в возрасте и я у них поздний единственный ребенок. А после аварии, они совсем сдали. У мамы вдобавок инфаркт случился. Она в себя долго приходила, папа ухаживал за ней и ко мне ездил. Я видела, как ему было тяжело. Больница находилась далеко от дома, но он все равно навещал меня каждый вечер. Видя, каким он приезжает уставшим, я стала себя корить, что заставляю родителей страдать. Они и так жизни не видели, все время были на работе. Копили на старость. Строили планы. Ждали моего замужества. Хотели отдать нам квартиру, а сами перебраться загород и жить на свежем воздухе, да нянчить внуков. Я тогда считала, что сама виновата в той аварии. Не нужно было садиться с ним, когда он был зол. Поругались из-за какой-то ерунды. От чувства вины я жить не хотела. Однажды попросила, что бы усыпили меня, как нашу собаку Тасю и не мучились бы со мной. Таська была наша единственная собака. Прожила с нами пятнадцать лет, а потом попала под машину и в ветеринарной клинике рекомендовали ее усыпить. Операция бы не помогла. Каждый раз, когда я просила об этом отца, он строго смотрел на меня, гладил по голове и просил не шутить так и начинал рассказывать про славян и их быт. Он очень любил эту тему. Видимо ему было легче читать лекции, чем поговорить по душам с дочерью. Тогда я замолкала и просто слушала, о чем он говорил. Отец работал всю жизнь преподавателем истории и политологии в разных ВУЗах и, выйдя на пенсию, умудрился скопить хорошую сумму на старость. Сколько мы, конечно не знали, да и не спрашивали никогда. Они с мамой в Турцию даже летали несколько раз. Я всегда отказывалась. Говорила им, что сама заработаю себе на отдых. А потом оказалось, что у отца была очень хорошая заначка. Он держал деньги в банке, и никто не знал. Вот она и пошла на мое содержание в больнице. Прогнав свои воспоминания, я вздохнула, встала и пошла в туалет. Кряхтя как дед, справила нужду и умылась. Облокотившись на раковину, стала себя рассматривать. Надо же, какая красотка! И это ведь теперь я! Светлые волосы, синие глаза. В своем мире, я решила бы, что это линзы. Не бывает у нас таких глаз. Пухлые губы. Яркие, как будто накрашены красной помадой. Облизнула и подивилась, как это вышло эротично. Вот это тело мне досталось! Надо ведь теперь учиться, им пользоваться. На щеке, кстати, синяк желтеть начинает. Опухлость почти спала. Порез заживает хорошо, и выглядит не таким страшным как вчера. Вот чудо мазь. Может и следа не останется? Порванная мочка уха совсем не беспокоила. Осмотрела руки. Дырка между пальцами покрылась коркой. Что за дырка-то? И тут до меня дошло! Вот про какой чип говорил майор. И доктор, скорее всего тогда на руке чип хотел проверить. Ничего не понимаю. Зачем мне его выжгли? Пока стояла и тупо таращилась на руку, услышала, что кто-то вошел в палату. Поспешила выйти из ванной и столкнулась с Роуз. Она улыбнулась, поприветствовала и сообщила, что принесла одежду и завтрак. Так же сказала, что после завтрака меня ждет доктор Тоулс в своем кабинете и вышла из палаты. Доковыляв до кровати, я посмотрела на столик, интересно, чем тут кормят. Оказалось бульоном и полстакана мутной жидкости. Бульон зашел отлично. Жидкость в стакане хоть и без запаха, но мерзкая. Сделала пару глотков и поставила стакан обратно, больше не лезет. Посмотрела на принесенную Роуз одежду в пакете и воскликнула:

– Хоть бы это была нормальная одежда и нижнее белье!

Не могу до сих пор привыкнуть к своему голосу. Интересно, окружающие тоже его таким слышат? Мелодичный и такой девичий. А с моим произношением, так вообще для местных экзотика, наверное. Вчера я обратила внимание, как на меня реагируют люди, а лишнего внимания мне совсем не нужно. Перевела взгляд на пакет и вспомнила, как я сидела в обществе мужчин в одном халате, а потом вспомнила, как шаталась по городу без трусиков, и схватилась за голову. Лучше не думать об этом, а скорее одеться. Заглянула в пакет и, вытряхнув на кровать начала разворачивать содержимое. «Если тут носят панталоны, я не переживу», – улыбнувшись своим мыслям нашла нижнее белье. Слава Богу, нет никаких панталон, простые белые хлопковые трусики, белый топик без косточек, светло-розовые хлопковые брючки, туника и белые мокасины. Переодевшись, повязала вчерашнюю косынку и пошла в кабинет напротив.

Дойдя до кабинета, я постучалась, приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Доктор Тоулс сидел за столом и сосредоточенно смотрел в планшет. Даже когда я зашла и закрыла за собой дверь, он не обратил внимания.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Доброго утра, – машинально ответил доктор, и поднял глаза.

Увидев меня, подскочил и быстро подошел ко мне. Внимательно посмотрел в глаза, перевел взгляд на порез, удовлетворенно хмыкнул, и жестом пригласил следовать за ним.

Вышли в коридор, прошли до лифта и поднялись на десятый этаж. Вопреки моему ожиданию увидеть больничный коридор моему взору предстало помещение далеко не больничное. Это был самый настоящий парк со стеклянной крышей. Очень много цветов и кустарников, высаженных возле лавочек и небольших фонтанов. Люди, в больничных халатах, и одежде похожей, на ту, что мне выдали, сидели за маленькими столиками, попивая различные напитки. Пожилой мужчина читал газету, женщина в планшете показывала какие-то картинки, рядом сидящей девушке. Парень, облокотившись на спинку стула и вытянув ноги, разговаривал по телефону. Я удивленно посмотрела на доктора, а он взял меня за локоть и повел вглубь парка. Пока мы шли, я узнала об этом месте, о растениях в нем и их лечебных свойствах. Доктор был немного взбудоражен и говорил без остановки. Так не спеша, мы дошли до беседки. Зайдя внутрь, я поняла, что это внешне беседка, а внутри это полноценный кабинет, полностью отрезающий все звуки извне. Потому что, как только доктор закрыл дверь, стало совершенно тихо. Неслышно стало легкой музыки, разговоров и шума воды в фонтанах.

Я вопросительно посмотрела на доктора, а он, не останавливаясь, прошел к картине, нажал, что-то в углу рамы и вдруг рядом отъехала стена. Я ощутимо, напряглась. Жестом он показал, что бы я вошла. А я как стояла у входа, там и осталась, лишь отрицательно помотала головой.

Доктор спохватился:

– Я напугал Вас? Простите. Всю ночь не спал. Ваш случай настолько уникальный, что мне не терпится Вам показать мою лабораторию и провести несколько экспериментов. Так увлекся, что не подумал, как это выглядит со стороны. Простите еще раз. Клянусь, я не причиню Вам вреда. Только капля Вашей крови нужна.