Романов. Том 1 и 2 - Владимир Кощеев

А так — чем больше ты уделяешь времени развитию дара, тем выше твой ранг. Естественно, до определенного предела, так как нельзя быть сильнее царя, если у тебя меньше подданных — тут уж какие чакры ни открывай, чуда не произойдет.

— Сойдет, — наконец, подытожил тренер. — Вижу, что тобой занимались нормальные люди, не дохнешь, как этот мусор. Побудешь сегодня помощником. Встань возле меня.

Недовольный ропот студентов не стал для меня неожиданностью. Большинство здесь присутствующих уверены, что мне от рождения дались великие силы. Но это не так, я просто не тратил время попусту и много тренировался.

В том, что Иванов имеет право именовать родовитых мусором, не было ничего удивительного. Опричники были особой кастой, не входящей в ряды дворян, но при этом имеющей определенные блага от царской службы.

Именно опричники занимались мятежными родами, служили в Царской Службе Безопасности и прочих силовых структурах, где подразумевалось воздействие на аристократов. В ЦСБ, конечно, трудились и неодаренные, но и на вызовы к благородным их не посылали.

— Ефремов!

— Здесь, господин тренер, — отозвался мой товарищ.

— Ранг?

Семен бросил на меня взгляд, и тут же выдал:

— Б3, господин тренер.

— Хах! Отлично. Выйди вперед и покажи этим слабакам, каким должен быть истинный аристократ, если не хочет, чтобы окружающие считали его дерьмом.

Смысл провокации был мне ясен. Во-первых, Иванов намеревался разозлить присутствующих, чтобы придать им немного мотивации. Во-вторых, напоминал, что зарываться в стенах ЦГУ нельзя. Здесь мы все условно равны, являясь студентами, но опричник всегда остается опричником. Вызвать его на дуэль нельзя, всерьез вредить — тоже. А вот прокачать дар и вызвать на спортивный поединок — запросто.

Конечно, это не значит, что у студентов даже выпускного курса будут какие-то реальные шансы против профессионального убийцы магов, но даже сам факт возможности окунуть опричника в дерьмо — это мотивирует. Дело даже не столько в росте уверенности в собственных силах, сколько в том, что такой шаг формирует у общества определенное отношение к дерзнувшему. Аристократ, достаточно смелый, чтобы бросить опричнику вызов — это престиж рода. Если, разумеется, он не опозорится по полной программе.

Спарринг с Ефремовым не был для меня чем-то необычным. Мы не раз сходились на ринге, когда наши отцы изволили устроить очередные деловые посиделки в имении Амурского князя.

— А подавители? — воскликнула незнакомка из строя девушек, также наблюдавших за происходящим.

— Подавители? — деланно хмыкнул Иванов. — Мы что, в детском саду, что ли? Ефремов! Бой!

Семен не стал бросаться в драку сразу. Расставив ноги на ширине плеч, он вытянул опущенные руки в стороны, и между сомкнутых в кулаки пальцев вспыхнули черные энергетические когти. Каждый сантиметров под двадцать. Не просто так их зовут тиграми — эти штуки режут сверхпрочные металлы, как воздух.

Я чуть напрягся, заставляя пространство вокруг себя подрагивать. Кокон защиты выдержит несколько атак, потом придется собирать его заново. Но и Семену потребуется время, чтобы воссоздать родовое оружие.

Ефремов усмехнулся, а затем зарычал и ринулся в бой.

От первого взмаха я закрываться не стал, просто шагнул вперед, сокращая дистанцию. Поднырнул под руку Семена и тут же сместился влево, уходя от тычка.

Это стандартное для нас начало Ефремов долго практиковал, оттачивая каждое движение. Но прежде ему не хватало каких-то миллиметров, чтобы достать меня. Этот раз не стал исключением, хотя я ощутил, что опасность близка как никогда.

Удар ногой под колено, и соперника слегка повело. Но Ефремов развернулся корпусом, доводя незаконченный удар до полукруга. Когти блеснули на уровне моих глаз.

Что-то новенькое!

Выставив руки перед собой, я поймал его на обратном движении за плечо и, потянув тяжелого противника, заставил вновь повернуться ко мне спиной. Удар в печень не прошел — Семен ловко перетек в сторону, одновременно взмахивая свободной рукой так, чтобы попасть по моей груди.

Защита затрещала от мощного удара, но выдержала. Чего нельзя было сказать о моей футболке. Ткань просто расползлась, превращаясь в подобие рубашки без пуговиц, однако останавливаться я не собирался и, отскочив назад, разорвал дистанцию.

Крепкая магическая броня не означала, что можно бездумно лезть в ближний бой со столь опасным аристократом. А Ефремову было сложно драться именно на дистанции, так как вся его техника — режущие широкие удары.

Стоило мне замереть, как теплый ветерок раздул обрывки футболки, оголяя мой торс, и я услышал дружный женский стон. Ну да, у меня тренированное тело, и хоть я не такой массивный, как Семен, однако все восемь кубиков пресса у меня даже в состоянии покоя прекрасно просматриваются, что уж говорить о поединке, когда я в напряжении.

— Стоять! — рявкнул Иванов, и мы послушно замерли.

Я слегка наклонил голову, благодаря Семена за краткий бой, он ответил зеркальным жестом. Моя защита и его когти уже были развеяны.

— Вы что за цирк устроили?! — спросил тренер. — Почему сразу не сказали, что давно практикуетесь вместе?

— Вы не спрашивали, господин тренер, — спокойно ответил Семен.

Иванов хмыкнул вновь, на этот раз недовольства в его тоне поубавилось.

— Романов, отойди.

Я послушно отступил.

А Иванов без предупреждения напал на Семена. Читаемый рывок вперед, прямой удар стопой в корпус — ничего неожиданного. И Ефремов с легкостью сбил атаку, отводя левым предплечьем голень тренера в сторону. А потом, ничуть не сомневаясь в своем праве, ударил кулаком в живот опричника.

Все произошло на такой скорости, что от движения моего друга поднялся ветер. Но опричник остался стоять, удерживая кулак амурского княжича левой ладонью. Сила удара могла бы пробить его насквозь, но тренер заблокировал его играючи.

— Хорош, — одобрительно кивнул Иванов, отступая на шаг. — Будешь вторым помощником. Итак, Романов и Ефремов, с этого дня вы назначаетесь ответственными за подготовку своего курса.

Я закатил глаза, предчувствуя всю глубину будущего геморроя. Меня и так не любят, так теперь я, по его мнению, еще и это стадо дрессировать должен?! Но прежде чем возразил я, заговорил Ефремов.

— Никак невозможно, господин Иванов, — ответил за меня Семен. — Роду Романовых запрещено царским указом занимать любые должности, если таковое назначение подразумевает под собой контроль над другими боярами и князьями. А род Ефремовых служит царству на границе, и назначение меня тренером — это признание небоеспособным. После такого меня уже не допустят к службе, как офицера запаса.

И ведь не соврал ни в чем.