Романов. Том 1 и 2 - Владимир Кощеев

Процедура не заняла много времени. Переслав свой номер, я поднялся со стула и направился к выходу.

— Дмитрий Алексеевич, но ведь мы не закончили! — обратилась ко мне Салтыкова.

— У старосты есть мой номер, пришлет отчет о результатах и решениях, я потом изучу, — равнодушно отозвался я. — А оставаться голодным мне кажется неправильным. Может быть, вы, Светлана Николаевна, не обратили внимания, но у нас впереди два практических занятия — физическая подготовка и развитие дара. Виктория Львовна, составите мне компанию за обедом?

Морозова дернула бровью, а я спокойно подождал ответа, не глядя на присутствующих.

Конечно, со стороны могло бы показаться, что я веду себя, как спесивый мудак. Но, откровенно говоря, во-первых, серьезное сближение с ними может иметь политические последствия, во-вторых, бороться за влияние в группе мне не нужно. Реальность такова, что единственное, что требуется для моего резюме — это фамилия, и ее одной достаточно, чтобы открыть любые двери.

По этой же причине я имею полное право вывести Морозову из-под удара. Пока она находится под моей опекой, никто открыто ей ничего не скажет. Сплетни не в счет, само собой.

Конечно, кто-то может интерпретировать мое покровительство, как прощение изменников со стороны царской партии, однако я не имею реального политического веса. И любой здравомыслящий аристократ только пальцем у виска покрутит, если услышит такое предположение.

Однако в среде студентов моя фамилия дает Морозовой шанс нормально отучиться. И вряд ли Виктория Львовна этого не понимает, тем более свои причины я ей уже озвучил.

— Сочту за честь, — кивнула она, и я подал красавице руку.

Оставшиеся в кабинете одногруппники тут же сделали вид, будто тоже намеревались выйти. Салтыковой осталось лишь беззвучно разевать рот. Однако мои доводы подействовали на всех — мысль о практике на голодный желудок никому не добавляла энтузиазма.

Пока мы шли по коридору корпуса, группа держалась от нас на почтительном расстоянии, из-за чего у прохожих могло сложиться впечатление, будто мы с Морозовой настоящая пара, а за нами следует свита. Я к подобному уже привык, а вот Виктория явно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Вы всегда так прямолинейны и настойчивы, Дмитрий Алексеевич? — спросила она негромко.

— Если бы я был прямолинеен, я бы сказал, что мне еще учиться в этой группе на протяжении пяти лет, — с улыбкой ответил я, любуясь ее лицом, повернутым ко мне.

Виктория была ниже меня на голову, и я чувствовал себя рядом с ней настоящим гигантом. Плечи сами собой раздвигались в стороны, а спина держалась прямой. Таких женщин хочется обнимать и защищать, это чисто мужской инстинкт. И осознавать, что красавица идет со мной и так заглядывает в глаза, чертовски приятно.

— А конфликты внутри группы мешают нормальному обучению, — продолжил мысль я.

Глаза девушки чуть потускнели.

— Но я уже сказал вам все, что хотел, Виктория Львовна: вы произвели на меня хорошее впечатление, и я не смог отказать себе в желании вам немного помочь.

— Ваша репутация пострадает, — отвернувшись, покачала она головой со вздохом.

— Хотите, я прикажу, и мы вместе посмотрим, как эта группа начнет перед вами лебезить? — совершенно серьезно предложил я. — Или лаять?

Она посмотрела на меня с удивлением.

— Вы не очень высокого мнения о высшем обществе, княжич. Полагаете, ваше положение позволяет вам нарушать правила?

— Я предпочел бы не иметь с обществом ничего общего, — пожал плечами в ответ. — К счастью или сожалению, мой опыт показывает, что фамилия Романовых позволяет правила устанавливать.

И это на самом деле было так. Ни один род не станет меня осуждать открыто, если я прямо сейчас прикажу той же Салтыковой раздеться и отдаться мне. Максимум, что я получу — выговор от сотрудников ЦГУ за нарушение общественного порядка в стенах ВУЗа. Потому что ни один род, во-первых, не имеет права входить в личные покои царя, кроме Романовых, во-вторых, не может соперничать с нами в деньгах и влиянии. Лишь воспитание не позволяет мне поступать подобным образом: родители с детства прививали мне чувство ответственности перед родом.

Реальность такова, что кроме семьи опираться в этом мире больше не на кого, тем более когда сидишь настолько высоко.

Морозова молчала, а я не спешил продолжать разговор. Остальная группа придвинулась ближе к нам, и в столовую мы вошли, изображая дружный коллектив.

Людей здесь уже было полно. Вдоль стен тянулись длинные прилавки, за которыми студентов обслуживали сотрудники ЦГУ. Раздаточная линия предлагала очень широкий набор блюд, хватало не только традиционной кухни, но и экзотики — все же здесь не было простолюдинов, только члены высшего общества. Для полного соответствия светской тусовке не хватало только алкоголя. Впрочем, его можно потреблять и вне университетских стен — все студенты ЦГУ были совершеннолетними.

От меня не укрылось, какими глазами смотрели присутствующие на Морозову. Кто-то демонстративно отворачивался, кто-то, наоборот, открыто раздевал боярышню взглядом, будто уже видел Викторию Львовну на своей кровати. Но потом их глаза неизбежно находили меня, и разудалая спесь быстро сменялась подобострастием и заискивающими улыбками.

Я набросал на тарелку стейков, салата из овощей. Дополнил комплект вареным кальмаром в соусе. Заодно прихватил крепкий кофе, правда, пришлось запросить кружку побольше, а не ту миниатюрную чашечку, что предложила сотрудница столовой. К кофе взял молока и, набросав сахара, двинулся дальше.

Вскоре поднос оказался заставлен едой, и я оглядел зал в поисках свободного места. Таковое быстро нашлось в дальнем углу, и я плюхнулся на диван, предварительно поставив ношу на столешницу. А потом выпал из реальности, пока еда не исчезла с тарелок, а кружка с кофе не показала дно.

Только в этот момент осознал, что выбранный мной стол оказался целиком занят нашей группой. Морозова пристроилась на торце по правую руку, напротив меня сел Орлов, как бы показывая, что признает ее членом нашего коллектива, остальные сидели левее меня.

— Я решила пойти на наш факультет, так как мой дядя владеет четвертью акций компании «Сибирская красота», — с воодушевлением вещала Салтыкова, поглядывая на окружающих с превосходством. — Так что у меня будет собственная лаборатория, когда я получу диплом. Красота всегда продается!

Как оказалось, я пропустил начало разговора, почему мы оказались в одной группе. Впрочем, до меня очередь еще не дошла, и никто тактично не обратил внимания, что когда я ем, я глух и нем.

— Так что если вам после выпуска будет нужна работа на востребованную компанию, я готова буду рассмотреть ваши предложения, — закончила Светлана Николаевна. — А вы, княжич, почему выбрали биологическое направление, если вся ваша семья занимается нефтепереработкой?

Я улыбнулся в ответ.