Влюбленная в демона - Филис Кристина Каст

- Знаю, мама, - прыснула Эльфейм.

Фырканье кобылы было определенно саркастическим, смех Этейн присоединился к хохоту дочери, и они побежали по полю.

- Где я оставила одежду? - бормотала Эльфейм, обращаясь к матери и к самой себе. - Мне казалось, что я положила ее на это бревно.

Этейн смотрела, как дочь карабкалась по упавшему стволу в поисках одежды. На ней был только кожаный топ без рукавов, плотно охватывающий полную грудь, и небольшая полоса полотна, которая обнимала мускулистые ягодицы, поднималась высоко на бедра, а затем опускалась и закрывала тело спереди. Этейн сама придумала этот фасон.

Проблема состояла вот в чем. Мускулистое тело девочки вниз от талии было покрыто гладким конским волосом, ноги у нее заканчивались копытами. Но, за исключением необычайно развитых мышц нижней части тела, она была сложена как обычная женщина. Поэтому ей понадобилась такая одежда, которая хорошо прикрывала бы ее и в то же время не мешала бы свободно развивать сверхчеловеческую скорость, которой та была одарена. Этейн с дочерью экспериментировали со многими самыми разными стилями, прежде чем случайно создали этот наряд, успешно удовлетворяющий обеим потребностям.

Одежда была хороша, однако оставляла на виду большую часть тела Эльфейм. Неважно, что женщины Партолоны всегда с гордостью являли миру свой обнаженные тела. Этейн регулярно обнажала грудь во время ритуалов благословения, чтобы показать любовь Эпоны к женским формам. Когда Эльфейм открывала свои ножки с копытами, люди смотрели на нее с потрясением. Тело Избранной, так очевидно отмеченной Богиней, явно внушало им страх. Эльфейм ненавидела, когда ее разглядывали. Поэтому в ее привычку вошло на публике одеваться консервативно. Свои развевающиеся одеяния она снимала только во время бега, будучи одна и довольно далеко от храма.

- О, я нашла ее! - воскликнула Эль и понеслась к стволу, лежащему недалеко от того места, где они стояли.

Она подняла длинную полосу тонкого полотна, окрашенного в изумрудный цвет, и стала оборачивать ее вокруг тонкой талии. Ее дыхание полностью восстановилось, пот, покрывавший пушистые волоски на обнаженных руках, высох.

Девушка была в превосходной форме. Ее тело было гладким, спортивным и идеально выточенным, но в нем не было ничего грубого или мужского. Прекрасная коричневая кожа казалась шелковистой, до нее так и хотелось дотронуться, но любому, кто это сделал бы, сразу стало бы понятно, что под ней скрываются стальные мускулы.

Впрочем, очень немногие осмеливались прикоснуться к юной Богине.

Она была высокой, на несколько дюймов превосходила мать, рост которой равнялся пяти футам и семи дюймам. Во время полового созревания девчонка выглядела худенькой и немного неуклюжей, но вскоре жеребячий облик сменился плавными, женственными линиями. Нижняя часть ее тела была прекрасным смешением человека и кентавра. Младшая Избранная обладала красотой и очарованием женщины, силой и грациозностью кентавра.

Этейн улыбнулась дочери. С самого момента ее рождения, она принимала уникальность Эльфейм с яростной, защищающей любовью.

- Тебе не надо носить эту одежду, Эль.

Она не заметила, что произнесла это вслух, до тех пор, пока дочь быстро не взглянула на нее.

- Я знаю, ты думаешь, что она мне не нужна. - Ее голос, обычно так похожий на материнский, внезапно затвердел от подавляемых эмоций. - Но я так не считаю. Со мной все по-другому. Они смотрят на меня не так, как на тебя.

- Кто-то сказал то, что ранило тебя? Скажи мне, кто это, и он узнает гнев Богини!

В глазах Этейн вспыхнул зеленый огонь. Голосом, лишенным всякого выражения, Эльфейм ответила матери:

- Им ничего не надо говорить, мама.

- Драгоценная. - Гнев растаял в глазах Этейн. - Ты ведь знаешь, что люди тебя любят.

- Нет, - подняла руку дочь, чтобы мать не прерывала ее. - Они любят тебя, меня боготворят и поклоняются мне. Это не одно и то же.

- Разумеется, они поклоняются тебе, Эль. Ты старшая дочь Возлюбленной Эпоны, и Богиня благословила тебя совершенно необыкновенным способом. Они должны тебе поклоняться.

Кобыла подошла и уткнулась губами в плечо девушки. Прежде чем ответить, Эль обняла ее за голову и погладила блестящую шею.

Она подняла взгляд на мать и сказала с таким убеждением в голосе, что казалось, будто он принадлежит зрелой женщине:

- Я другая. Не имеет значения, насколько сильно ты хочешь верить в то, что я - как все. Для меня все по-другому. Поэтому я должна уйти.

Сердце Этейн сжалось при словах дочери, но она заставила себя оставаться спокойной и продолжать слушать.

- Со мной обращаются, словно я какая-то… обособленная. Нет, совсем не плохо, - быстро добавила она. - Только отстраненно. Как будто я нечто такое, к чему они боятся подойти слишком близко. Иначе я могу… - Девушка поколебалась и прижалась щекой к широкому лбу серебристой кобылы. - Не знаю… Могу уничтожить их или заставить убить самих себя. Они рассматривают меня как статую, которая волшебным образом ожила прямо перед ними.

«Моя красивая, одинокая дочь», - подумала Этейн, чувствуя знакомую боль от неумения найти решение, чтобы прекратить страдания первенца.

- Но статуи обычно не любят. О них заботятся, их почитают, но это все.

- Я тебя люблю. - Голос Этейн прозвучал глухо.

- Знаю!… - Эльфейм вскинула голову и встретилась взглядом с матерью. - Ты, папа, Кухулин, Финегас и Арианрод - все любят меня. Так и должно быть. Ведь вы моя семья, - добавила она с быстрой улыбкой. - Но даже твоя личная охрана, которая, несомненно, обожает тебя и отдала бы жизнь за любого из нас, считает, что я нечто чрезвычайно неприкосновенное.

Кобыла сделала шаг вперед, и Эль прислонилась к ее боку. Этейн безумно хотелось обнять дочь, но она знала, что девушка напряжется и скажет, что она уже не ребенок. Поэтому мать только погладила ее по шелковым волосам. Она хотела, чтобы Эпона успокоила дочь ее руками.

- Поэтому ты приехала сюда сегодня? - негромко спросила Эль.

- Да, - просто ответила мать. - Я хотела снова попытаться уговорить тебя не уходить. - Этейн задумчиво помолчала, затем заговорила снова: - Почему бы тебе не остаться и не занять мое место, Эль?

Дочь вздрогнула и ожесточенно затрясла головой, но Этейн упорно продолжала:

- Я очень долго была у власти и готова уйти.

- Нет!

Эльфейм говорила непреклонным голосом. Одна только мысль о том, чтобы занять место матери, отчаянно напугала ее.

- Ты не готова уйти! Посмотри на себя. Ты выглядишь на несколько десятков лет моложе, чем есть, любишь исполнять ритуалы Эпоны. Людям нужно, чтобы ты осталась. А еще тебе надо помнить о самом важном, мама. Царство духов закрыто для меня. Я никогда не слышала голос Эпоны, не ощущала прикосновения ее волшебства. - Печаль от правды этих слов легла на лицо Эльфейм. - Я вообще никогда не чувствовала никаких чудес.