Миро - творцы - Сергей Иванов

На всякий случай Вадим отвёл взор старушки-придверной, благо тот уже мало отличался от луча, и по стёртым ступеням поднялся на самый верх. Конечно, к этому сроку общага опустела, словно вымерла. Если кто и задержался дома, то в коридор носа не казал, дабы не напороться на бдящего домового. (Потом доказывай, что не верблюд!)

К счастью, массивная дверь, стерегущая верхний этаж, открывалась прежним кодом, и к ней не пришлось применять силу. Зато следующая, охранявшая покои Марка, на уговоры не поддалась, а потому подверглась взлому, хоть и предельно щадящему.

Ласковый насильник, ну да! – усмехнулся Вадим и вступил в квартиру свежевыпеченного «отца», из которой тот наверняка уже выехал. Теперь благоденствует где-нибудь в Центре, наслаждаясь положенным комфортом, плещется в личном бассейне.

Хотя здешние покои тоже были не бедными, если сравнивать с прежней конуркой Вадима. После убийства в квартире не прибирали, и вообще вряд ли кто её посещал, разве сам Марк забегал за самым насущным. А может, не забегал – ему и на новом месте всё подготовили. К чему помнить о прошлой жизни? «Отряхнём его прах…»

Мягко ступая по ковру, Вадим прошёл в спальню, где якобы всё и случилось. С порога внимательно огляделся, чтобы составить общее впечатление.

Оказалось не так страшно. Если кто порезвился тут, то уж не Мститель, при котором кровь и клочья фонтанировали, зашлёпывая всё вокруг. Правда, и тут хватало бурых пятен, однако наносили их вовсе не с такой силой, когда от каждого шлепка брызги разлетаются на метр. Здесь расстарался человек, только желающий сойти за Мстителя. И на мясорубов не похоже: те подходили к делу с душой. (Или что там у них?) А в этой имитации ощущался расчёт.

«Итак, – подумал Вадим, – есть два вопроса: кто убил и кого? Ведь всё со слов – сыскарей, Бондаря. Как можно им верить? Если б тогда допустили к телу, уж я бы определил, принадлежит ли оно Алисе. Но где теперь искать останки!.. И не хочется, если честно. Однако кого-то здесь убили – я чувствую, вижу! Наверняка женщину, наверняка – молодую. И достать убийц необходимо. А кто подпадает под подозрение, если исключить чужих? Круг-то знакомых не слишком широк. Тимка был со мной, да и какой из него убийца!.. Марк? Ему-то зачем? Или он и есть тот загадочный некто, с кем Алиса делилась Хаосом? Как-то не вытанцовывается, нет…»

Со вздохом Вадим приступил к обыску квартиры, помогая себе облаком. Но ничего не нашёл, хотя обшарил каждый сантиметр. После Мстителя остались бы шматочки плоти, залетевшие в укромные места, – не говоря о прочих следах, достаточно характерных. Мясорубы в своём исступлении натоптали бы отпечатков, измазюкали б пятернями двери. А тут лишь озёрца крови да обрубок тела. Голову, кисти, ступни как нарочно уволокли. Зачем – чтобы не опознали труп? А увечья смахивают на показуху: по виду жуть – смысла никакого. Если сыскари не напутали с хронологией, главные надругательства произвели уже над мёртвой.

Ничего толком не выяснив, Вадим покинул квартиру (где его так радушно и так часто привечали), а затем и душную эту общагу, свою «колыбель». Знакомая тропинка повлекла к остановке. Но Вадим не поддался и сперва завернул домой, чтобы поехать в КБ на собственном транспорте.

За несколько дней, что он отсутствовал, порядки в Крепости изменились. Прежние блюсты, ленивые и хамоватые, уступили место Боевым Псам, со рвением утюжившим дороги тяжёлыми триколёсами. А блюстов, судя по всему, отправили патрулировать окраинные районы, взамен машин снабдив лошаками. Ни к чему жечь дефицитный бензин – опять же воздух чище!..

Триколёсы гляделись куда внушительней старых двуколёсников. Тёмная броня закрывала их отовсюду, расширенный задок венчала полусфера со сдвоенным пулемётом. А экипаж состоял теперь из троих – по человеку на колесо, как и раньше. Вряд ли такие излишества нужны внутри Крепости, зато для борьбы с внешней угрозой они годились. И вряд ли под угрозой понимались пришлые чудища.

Не доезжая пары кварталов до КБ, Вадим спрятал колёсник в укромном дворе и остаток пути прошёл пешком. Заморочив придверных, он незамеченным проник на территорию и поднялся в родную лабораторию, где отпахал столько лет!..

Вот здесь не поменялось ничего, разве стало ещё жарче – уже не спасали ни жалюзи, ни старенькие кондиционеры. А раздевания в КБ не поощрялись. Стоило расстегнуть сюртук или снять галстук, как за тебя принимались надсмотры. Некоторые смутьяны этим пренебрегали, но таких тут почти не осталось.

И вообще, Вадим застал в комнате немногих. Лабуправ Толян, ещё более толстый и потный, чем раньше, зажатый в углу собственным столом, что-то строчил, по обыкновению бормоча под нос. Ещё пара спецов с воспалёнными глазами корпела за батареей гудящих приборов – вероятно, поджимали сроки. А из уютного закутка, выстраданного Вадимом за годы службы, доносились шорохи – опять кто-то из лаборанток пристроился с вязаньем.

Подняв лысеющую голову, Толян уставился на Вадима с радостным изумлением.

– Ишь ты, живой! – воскликнул он. – А мы уж не чаяли, испереживались все!..

– Знаю я вас, – не поверил Вадим. – С глаз долой – из сердца вон. Первый раз, что ли?

Помахав рукой страдальцам-авральщикам, он подошёл к Толяну, с опаской опустился на расхлябанный стул.

– Где ж пропадал столько? – На лице лабуправа проступила озабоченность: – И что объяснять надсмотрам?

– А наплюй, – посоветовал Вадим. – Я здесь больше не работаю.

– Ну? – вскинул брови Толян. – В монастырь, что ли, ушёл – вслед за Ларой?

Невольно он вздохнул, что-то припомнив. Ах, старый греховодник – и тут наследил!..

– Зачем мне в Туле самовар? – возразил Вадим. – Да и в Тулу мне ни к чему. Я вышел на «большую дорогу» – она же «светлый путь»!..

Отогнув полу кафтана, он показал небольшой огнестрел, прихваченный на случай. Глаза у лабуправа округлились.

– Ты что? – спросил он шёпотом. – Заметут!

– Эх, Толян, – вздохнул Вадим. – Говорил же: кончай бояться – подумай о душе!.. А ты всё о пузе печёшься. – Он снова прикрыл оружие. – Ладно, какие новости?

– Новостей-то хватает, – ответил лабуправ, переведя дух. – Оросьев заделался главным режимником, как ты и предрекал.

– Ну, тут не надо быть семи пядей!..

– Асеньку забрал к себе – секретаркой. Нонну пока оставил.

– Стукачкой – взамен себя? – Вадим хмыкнул. – Обеих, значит, пристроил, не мелочась… А что Никита, всё правду ищет?

– Вроде накушался уже, потух. Вообще после службы никто не дёргается, всем хватает тивишника. И, знаешь, программы впрямь стали лучше: раньше смотрел с разбором, теперь – подряд.

– Может, адаптируешься – а, пузан? – предположил Вадим. – Падает планка-то?

– Разве у меня одного?

– В том и беда, – буркнул Вадим. – Довели людей сериалы! Прежде потребляли концентрат, какой-никакой, нынче – кашку, размазанную по блюду. Сделать из Дюма тягомотину – это ж суметь!.. – Он осклабился, точно крутарь: – У вас не отобрали ещё последние лампы? Для освещения сойдут и тивишники. Из всей техники только они остались.