Любовь не выбирает - Эми Эндрюс

Краска залила ей щеки, и Макс это заметил.

— Вы легко краснеете, — сказал он.

Теперь у нее заалели не только щеки, но и все лицо.

Али все же рискнула взглянуть на Макса и пробормотала:

— Да. Простите.

Он покачал головой. Как мило и необычно встретить кого-то, кто все еще в состоянии покраснеть! В его профессии это случалось нечасто.

— Не извиняйтесь, — сказал Макс. — Это… — Он пытался подобрать подходящее слово. — Это так мило. — И улыбнулся, а глаза смотрели серьезно и печально.

Он держал ее за локоть, а тепло от его руки дотянулось до пальцев. Из-за толкотни в очереди они то и дело прижимались друг к другу. Его запах заполнил ей ноздри. И проник в мозг.

Она ощутила себя женщиной, чего не было целый год.

Али казалось, что у нее внутри все тает. Она ни о чем не думала.

Бред какой-то. Она знает этого мужчину всего-то несколько минут. И тем не менее готова растаять прямо сейчас, у его ног, лишь потому, что у него грустные глаза, что он смотрит на нее с неподдельным интересом и видит в ней женщину.

В мозг прокрался предательский голос Кэт, шепчущей ей: «Не исключай секса».

Али кашлянула. Надо скорее что-то сказать.

— Вы не хотите простить мне рыб?

Макс засмеялся:

— Ни в коем случае не прощу.

Очередь понемногу продвигалась, люди толкались, и Макс счел, что вполне по-джентльменски положить руку Али на талию.

— Почти у цели, — сказал он, когда впереди замаячило начало очереди.

Али судорожно сглотнула слюну, почувствовав пальцы Макса сквозь ткань блузки. Каждая мышца ее тела напряглась. Кончики сосков налились, и это она тоже почувствовала. А также давно забытое ощущение дрожи глубоко внутри.

Боже, это какое-то безумие! Неужели возможно испытать оргазм от абсолютно не эротического прикосновения? Да еще с незнакомым мужчиной? И на публике? Али плотно сжала бедра. К счастью, он убрал руку.

Через десять минут им удалось сесть в такси, но вместе с ними на заднее сиденье плюхнулся третий пассажир, от которого несло спиртным, и Макс постарался рукой отгородить его от Али.

В результате этих манипуляций Али оказалась прижатой к Максу грудью и бедрами.

«Скоро это кончится. Не умру же я от этого!» — крутилось у Али в мозгу.

Она заерзала, случайно задев ногами ногу Макса. На него нахлынуло жаркое возбуждение. Он замер, чувствуя, как нарастает желание.

Что, черт побери, с ним сегодня происходит? Он вот уже год не думал о женщинах, а сейчас похож на подростка во время первого свидания. Ее дыхание, каждое ее движение, запах ее духов ударяли ему не только в голову, но и значительно ниже.

Наверное, это то, о чем говорил Пит. Наверное, ему необходимо с кем-то переспать. Но не с ней. Точно не с ней. У него хватает своих забот и без ее несчастья. Возможно, вернувшись домой, он отыщет старую записную книжку и…

Он точно не станет приглашать ее зайти к нему выпить кофе. И не собирается ее целовать. И спать с ней он тоже не собирается.

Тут Али посмотрела на него своими оливково-зелеными глазами и улыбнулась.

— Спасибо за сегодняшний вечер, — сказала она. — За то, что спасли меня от шоу, устроенного Кэт и Питом, и позволили забыть о дне, о котором я не хотела думать.

Ее губы совсем близко. Стоит только наклониться…

— Думаю, что мы оба спасали друг друга, — с улыбкой ответил он. — Нам обоим необходимо было немного посмеяться. Я тоже провел приятный вечер. Лучше, чем ожидал.

Али кивнула. Она рада, что тоже ему помогла. Лучше думать об этом, а не о том, как дико стучит пульс и горит тело.

И еще она ужасно устала. Но разве можно одновременно испытывать возбуждение и сонливость? Головоломка какая-то. Наверное, во всем виноваты четыре «Дайкири».

Она не удержалась от громкого зевка:

— Простите.

Макс улыбнулся. Она заморгала отяжелевшими веками, а он почувствовал огненный укол в пах.

— Все нормально, — успокоил он ее. — Положите голову мне на плечо и поспите.

Тогда, по крайней мере, она не будет ерзать.

Али хотела было возразить, но чувствовала страшную усталость, и к тому же рядом с ним она в полной безопасности. А покачивание машины так славно убаюкивает. Что дурного в том, если она положит голову ему на плечо, а руку — ему на грудь под лацканы пиджака и устроится поудобнее?

— Али… Али!..

Али пробуждалась от приятной дремы. Ей слышались низкие звуки саксофона, нос щекотал чудесный мужской запах. Она приблизила лицо к источнику этого запаха.

— Али!

Голос прозвучал громче, она открыла глаза и перевела взгляд наверх, туда, откуда доносился голос. И увидела пристально смотрящие на нее серые глаза, услышала гул мотора.

Макс улыбнулся. Женщина, которую он совсем не знал, посмотрела на него сонными оливковыми глазами. Когда третий пассажир с заднего сиденья вышел, Макс и не подумал отодвинуться от Али. Зачем ее будить? Она теплая, мягкая и окутана женским ароматом. А он уж и забыл, как хорошо ощущать рядом женское тело.

— Эй, соня. Это моя остановка.

— Простите. — Она улыбнулась, но не пошевелилась. У нее просто не было сил это сделать. Да и не хотелось покидать уютное гнездышко.

В его улыбке было что-то особенное. Тогда в баре улыбка была горестной и задела ей душу. Но сейчас его улыбка коснулась совсем других мест. Между ними возникла связь, хотели они этого или нет.

Его лицо было очень близко. В салоне горел свет, и она смогла отчетливо его рассмотреть. Впервые она заметила седину в каштановых волосах. Это добавляло ему мужественности, а поскольку она находилась в каком-то непонятном мире между сном и реальностью, то… протянула руку и погладила его по небритой щеке.

И так же естественно было прижать губы к его рту и поцеловать. Хотя он не ответил на ее поцелуй, сердце у него гулко забилось — она почувствовала это ладонью, — а зрачки расширились.

Макс закрыл глаза. Прежняя сдержанность куда-то исчезла, и он спросил:

— Хотите подняться ко мне?

Али кивнула. Да, черт возьми! Она хочет этого.

Молодые люди вышли из такси, поднялись на лифте и оказались перед дверью квартиры Макса. К этому моменту Али пришла в себя.

— Я обычно так не поступаю, — сказала она.

Макс замер с ключом в руке. Голос ее слегка дрожал, и она избегала смотреть на него. Ему это показалось трогательным.

— Если вас это утешит, то я тоже.

Али подняла на него глаза, удивившись искренности в его голосе.